Согласно плану, остаток дня мы будем спать, а ближе к полуночи снова отправимся в путь. Учитывая тот факт, что Отрекшимся противопоказан солнечный свет, было бы лучше продолжить путь в дневные часы, но мы все слишком давно на ногах и не отдыхали.
– Куда отправимся дальше? – спрашивает Шира.
– Юг, – односложно отвечает ей Сейбл. – Я дежурю первая. Всем остальным найти место и отойти ко сну.
– Мы с Широй займем главную спальню, – заявляет Стерлинг.
Шира смотрит на него, удивленно моргая, а затем демонстративно уходит в гостиную и растягивается на единственном диване, стоящем там, достаточно комфортном для сна.
– Как грубо, – говорит Стер, нахмурившись.
Шира фыркает, а затем поворачивается к нам спиной, ерзая на подушках в попытках устроится поудобнее.
Чуть дальше по коридору я замечаю дверь и молюсь всем богам, чтобы комната за ней оказалась спальней, а не уборной или гардеробной. Мне даже все равно, если там стоит детская кроватка, ведь на нее можно лечь, а если придется спать на полу, то там я и проведу следующие несколько часов. Еще один подъем по лестнице я не осилю. Толкнув дверь, я с облегчением выдыхаю, увидев, что это гостевая комната с минимумом мебели, но с двуспальной кроватью у дальней стены.
С каждым шагом в голове как мантра звучит: «кровать, кровать, кровать», – до тех пор, пока я не утыкаюсь в отвратительно пахнущую подушку лицом. Но мне все равно на вонь, я уже засыпаю.
Кровать снова прогибается и чуть качается, но я не утруждаюсь проверить, кто еще зашел со мной в комнату. Сейчас мне абсолютно все равно, даже если это Стерлинг.
– Не думаю, что это хорошая идея для… – фраза Сейбл обрывается.
Откуда-то сбоку раздается горькая усмешка и, несмотря на мою усталость, по спине пробегает приятный холодок. Определенно это Стил.
– Переживать абсолютно не о чем. Она спит как убитая.
Он прав, так и есть. Не открывая глаз, я бормочу что-то совершенно бессвязное.
– Просто хочу, чтобы вы оба поспали. И ничего… не отвлекало.
Стил только снова ухмыляется, и дверь с щелчком закрывается. Интересно, понимает ли Сейбл, что он ни за что и никогда не станет играть по ее правилам. Но, учитывая то, что у меня нет сил даже просто перевернуться или снять обувь, переживать директрисе и правда не о чем.
Я слышу, как об деревянный пол клацают когти, и Стил говорит:
– Даже не думай запрыгивать на кровать. У стены стоит прекрасное кресло.
– Как грубо, – отвечает ему Диньк, обиженно и по-собачьи пыхтя. В другом конце комнаты что-то шуршит – видимо, он поудобнее устраивается на стуле. Я рада, что он не попытался залезть на кровать, хотя даже его прерывистое дыхание не помешало бы мне сейчас уснуть.
Матрас снова двигается; я решаю, что Стил устраивается поудобнее, но уже через секунду понимаю, что он снимает с меня один кроссовок. Я пытаюсь сказать ему, что могу справиться и сама, но лицо все еще уткнуто в подушку, и я не могу собраться с силами, чтобы хотя бы голову повернуть.
Сняв с меня обувь, он осторожно просовывает под меня руки, аккуратно переворачивая и поднимая в воздух. Каким-то волшебным образом умудряется откинуть одеяло и вернуть меня снова в кровать.
Я чуть приоткрываю глаза и бормочу слова благодарности. Снова проваливаюсь в небытие, чувствуя губы Стила на своей коже: он целует меня в обе щеки, в лоб и, наконец, накрывает своими теплыми губами мои.
28. Эмберли
Внезапно прихожу в себя и полностью просыпаюсь. Нос щекочет стойкий запах плесени от подушки, на которой я и лежу. На боку, с руками, сложенными перед собой. Одну из моих ладоней щекочет мое медленное, но ритмичное дыхание. Тело Стила согревает мне спину и легонько покачивается при каждом его вдохе и выдохе. В коридоре раздаются приглушенные голоса, но вскоре снова затихают.
Я проснулась, но будто не до конца. Неважно, сколько усилий я прикладываю, открыть глаза или хотя бы пошевелить пальцем невероятно сложно.
У меня что, сонный паралич?
В голове раздается хриплый смешок, и в кровь выбрасывается адреналин, расходясь от сердца по всему телу. Мои внутренние защитные инстинкты просто верещат, но я абсолютно не могу пошевелиться. Даже дыхание остается ровным и спокойным.
«А я все думала, когда же ты, наконец, осознаешь ситуацию. Так я смогу получить намного больше удовольствия», – мурлычет женский голос в подсознании.
Погодите, что?
«Я могла бы уйти еще час назад, но я надеялась, что это произойдет. Я уже столько времени скрываюсь в твоей душе, что было бы просто некрасиво позволить тебе просто исчезнуть».
Этот голос. Серафима.
«Ты же… Ты же мертва. Прочь. Тебя не может здесь быть».
«О, дитя, – в голосе ее слышатся нотки веселья. – Твои знания всего лишь капля в океане. – Такое ощущение, что каждое ее слово пробирает до костей, царапая мою черепную коробку, прежде чем исчезнуть. – Я не умерла. Я просто затаилась до поры до времени. И должна сказать, это решение оправдало себя сполна».
Я не понимаю, что она имеет в виду. Я не хочу понимать, что она имеет в виду. Мое единственное желание на данный момент – очнуться от этого кошмара.
«Позволь продемонстрировать тебе, на что я способна».
Тело шевелится и начинает сползать с кровати. Ноги касаются пола. Вес моего тела переносится на ступни, и я встаю, хотя лично я ничего из этого не делаю.
Мышцы сокращаются и расслабляются, пока я тихонько подхожу к другому краю кровати и смотрю на спящую фигуру Стила. Он закрыл лицо рукой, защищаясь от солнечных лучей, светящих в окно. Я так засматриваюсь на него, что не замечаю, как Серафима приказывает моей руке схватить кинжал, спрятанный в ножнах на моем бедре, пока не ощущаю вес оружия в ладони.
Губы медленно растягиваются в улыбке, а в груди дыру прожигает невероятный страх.
«Если причинишь ему вред, клянусь…»
«Иначе ты что? – усмехается она. – Убьешь меня, да? Что ж, желаю удачи».
Единственный способ избавиться от нее, который приходит мне на ум – убить себя саму.
«Думаешь, я не пожертвую собой, чтобы спасти его?» – Еще как. Ни секунды не задумываясь.
«Думаю, что ты попытаешься решить вопрос более креативным способом, пока еще не поздно. У тебя отличный инстинкт самосохранения. Но, кажется, я так и не донесла до тебя то, что хотела. Если ты хочешь навредить себе, то не сможешь. Ты больше не властна над этим телом».
С этими словами я шагаю вперед, приближаясь к Стилу. Рука поднимается вверх, но лезвие в руке останавливается всего лишь в паре миллиметров от яремной вены херувима.
