Сжав губы в тонкую линию, я наблюдаю, как на лице Грейсона появляется сомнение. Нерешительность очень на него давит. Долг для него так же важен, как и преданность семье и друзьям. Нужно лишь повысить планку.
– А ты не хочешь узнать о своих братьях? Один из них может быть ранен или умирает прямо сейчас. Ты в самом деле хочешь жить, вспоминая об этом дне, в котором ты ничего не предпринял, чтобы помочь, хотя мог?
Грей вздрагивает, и у меня сжимается сердце. Я не хотела причинить ему боль, но именно эти мысли крутятся в моей голове со вчерашнего дня. Что, если мы чем-то можем им помочь, но игнорируем? Я не смогу с этим жить. И Грейсон, думаю, тоже. Знаю, Киллиан и Киара сохраняют предельную осторожность, но что плохого произойдет, если я просто свяжусь с Эм?
– Я очень быстро с ней поговорю. Обещаю.
Вздохнув, Грейсон отводит меня подальше от ночлежки.
– Лучше бы родителям Новы не знать об этом разговоре.
Как только мы отходим на достаточное расстояние от наших товарищей по команде, я быстро набираю номер и слушаю гудок. И еще один.
После пятого обращаю взгляд к Грейсону. Может, мы уже опоздали?
Он кладет свою ладонь мне на руку и легонько сжимает, пытаясь успокоить как может.
Наконец на том конце провода отвечают.
– Вы все-таки решили не бросать меня умирать в одиночестве? – с горечью произносит Эмберли, что совсем на нее не похоже.
– Эмберли, что произошло? Ты в порядке? Чем мы можем помочь?
А в ответ тишина.
– Эмберли?
– Эш. Это ты, да?
– Да, это я. – Я выдыхаю с облегчением. Похоже, она очень сердита, но в порядке.
– Ох, Эш. – Эмберли начинает плакать. Всхлипы настолько громкие, что даже Грейсон их слышит.
– Включи громкую связь, – просит он.
Нажимаю на кнопку, и плач Эмберли раздается эхом в ночи. Какое счастье, что мы отошли от сарая подальше.
Обычно Эмберли держит себя в руках. Ее жизнь никогда не была простой, но стоит мне услышать ее в таком состоянии, моя тревожность становится еще больше. Даже Грейсон занервничал от такого проявления эмоций.
– Эм, это Грейсон. Ты можешь рассказать, что именно произошло?
– Это было ужасно. Повсюду были Падшие и Отрекшиеся, так много, что мне пришлось бежать. Мы разделились, а когда я смогла спокойно вернуться к тому месту, где на нас напали, там уже никого не было. Я нашла рюкзак Сейбл с телефоном, но кроме него там была только… кровь.
Грейсон прижимает руку ко рту, взгляд у него затравленный.
– Где ты сейчас? – спрашиваю я.
– В каком-то полуразрушенном доме на окраине Лондона. Ребята, мне так страшно. Не знаю, что произошло с остальными, но боюсь, что они… – Она не договаривает и снова начинает плакать.
– Там безопасно? – спрашивает Грейсон.
– Нет. Здесь не безопасно. – На том конце провода слышится сопение, пока она пытается взять себя в руки. – Я хотела примкнуть к вашей группе, но Киллиан не сказал мне, где вы. Я просто не могу быть одна, я всю свою жизнь провела в одиночестве, но больше так не смогу.
Мы с Грейсоном обмениваемся взглядами.
– Утром мы уезжаем, Эм, – говорит Грей. – Ты бы не успела добраться до нас, даже если бы узнала, где мы.
– Уверена, что, где бы вы ни находились, я могу долететь. Вы не могли всего за сутки очень далеко уехать.
Умоляюще смотрю на Грейсона. С Эмберли столько всего произошло за последние полгода, но я никогда не видела и не слышала ее настолько разбитой.
– Прошу вас, ребята. Вы – все, что у меня есть, – умоляет она. Я не могу сдержать слезинку, которая скатывается по моей щеке. Грейсон безотрывно смотрит на место ее падения с моего лица.
– Значит так. Эмберли. Внимательно слушай все, что я тебе сейчас скажу. – Я встречаюсь с Грейсоном взглядом, и он кивает мне, давая понять, что можно сказать ей, что и как. – Мы выдвигаемся на рассвете, так что ты должна успеть добраться сюда как можно раньше.
* * *
Грохот прерывает мой беспокойный сон. Скатываюсь с койки на пол и встаю на ноги, тянусь под подушку за кинжалом, который спрятала здесь прошлой ночью, и встаю в полный рост.
Мне в лицо летит кулак, останавливаю его рукой, а затем свободной отбиваюсь. Мой удар приходится нападающему в плечо и не наносит особого вреда, но его отбрасывает на достаточное расстояние, чтобы я восстановила равновесие. За долю секунды я понимаю, что это мужчина, и оцениваю его внешний вид.
Высокий, темноволосый, эффектный и с бледной кожей. Отрекшийся.
Я замахиваюсь на монстра своим оружием. Острие оставляет на его груди неглубокую царапину, которая больше злит его, нежели причиняет какой-то серьезный вред, и он нападает на меня снова.
Пока мы обмениваемся ударами, вокруг меня начинается еще одна драка, но я слишком занята своим Отрекшимся, чтобы оценить ситуацию. Понимаю только одно: они нашли нас, и дело плохо.
Я уже собираюсь опуститься на колени и добить Отрекшегося, когда в задней части раздается взрыв, открывая дверь и отбрасывая меня взрывной волной вперед. Я врезаюсь в стену и соскальзываю на пол. Звон в ушах перерывает весь остальной шум.
Покачав головой, встаю на четвереньки. Поднимаю взгляд и вижу, как ко мне бежит Грейсон. Губы его шевелятся, но из-за звона я не разбираю слов. Он машет руками, но я не понимаю, что он пытается мне сказать.
Я поднимаюсь на ноги, но меня сбивает Отрекшийся. Крупный мужчина бросает меня землю. Голова откидывается назад, соприкасаясь с бетонным полом. На меня накатывает тошнота, которую мне еле-еле удается сдержать.
Отрекшийся надо мной обнажает зубы. Его острые клыки удлиняются, пока он откидывает голову назад, готовясь нанести удар.
Я прихожу в бешенство. Выворачиваю туловище и изо всех сил бью чудовище в лицо локтем. Пользуясь моментом, я роняю монстра на спину. Расставив колени по обе стороны от его бедер, я бью его сначала в лицо, а затем в трахею. Его гортань сжимается под костяшками моих пальцев, и он начинает задыхаться. Пока он хрипит и задыхается, ко мне возвращается слух.
Я ищу оружие, чтобы прикончить его, когда за мной тянется Грейсон. Он стаскивает меня с Отрекшегося и ставит на ноги. Через его левую бровь проходит порез, из которого на лицо сочится кровь. Весь в пыли и мелких обломках после взрыва, но выглядит относительно нормально. Друг тянет меня к двери.
– Подожди, я еще с ним не закончила.
Я осматриваю пол в поисках своего кинжала, когда Грейсон тянет меня назад. Отрекшийся все еще корчится внизу, но скоро он будет совсем как новенький. Если, конечно, удар ножом через глазницу в мозг не прикончит его в два счета.
– Нет времени! – кричит Грейсон.
