– Мы должны добраться до отеля! – кричит он в ответ, даже не оборачиваясь на нее.
– Может, через мир духов? – спрашиваю я Сейбл. – Вы с Диконом сможете перетащить нас через завалы.
– Не вариант. Я выходила в фазу минуту назад, чтобы проверить. В этом районе города полно Падших. Мы не справимся.
– Ну и что же мы будем делать?
Бросаю взгляд на Стерлинга, который упорно продолжает карабкаться вверх. Может, это наш единственный вариант?
Раздается выстрел, и друг теряет равновесие. Затем еще один, и я замечаю, как взрывается какой-то кусок обломков, совсем рядом с его головой.
– Стерлинг, спускайся! – кричу я. – Они стреляют в тебя!
Наконец он прислушивается ко мне и спускается на землю, как раз в то время, когда раздаются новые выстрелы. Пули врезаются в землю прямо у наших ног, и мы ныряем под грудку обломков, которая раньше была наружной стеной. Приходится приседать или сгорбиться в букву зю, чтобы все поместились.
– Мы облажались, – говорит Нова, пока выстрелы со всех сторон продолжают греметь. – Просто пушечное мясо.
– Всем оставаться на своих местах, но по возможности попробуйте определить, откуда идут выстрелы.
Я ложусь на живот и по-пластунски ползу вперед. Проходит целая минута, но я все-таки замечаю Отрекшуюся, выглядывающую из окна с винтовкой в руке. Она целится в нашу сторону, и я отползаю назад. Но прежде чем она успевает выстрелить, перед ней кто-то появляется, выбрасывая ствол в небо. Сжав рубашку Отрекшейся в кулаке, они тянут ее на себя и выбрасывают из окна. Та с криками летит на землю. Как только тело приземляется на асфальт, становится тихо.
Выстрелы прекращаются; такое ощущение, что другие стрелки не могут поверить в происходящее.
А потом начался настоящий ад.
На зданиях и улицах вокруг нас начинают появляться и исчезать люди. Отовсюду летят пули. С крыш падают новые группы Отрекшихся. Тех, кто не погиб при взрыве, добивают таинственные новоприбывшие.
– Кто это такие? – спрашивает Стер, перекрикивая грохот вокруг, пока мы все сидим на корточках в укрытии.
Я смотрю на Сейбл и Дикона, чье внимание полностью поглощено ситуацией, происходящей вокруг нас.
– Наверное, какая-нибудь суперсекретная опергруппа Нефилимов, да? – По крайней мере, я так думаю. Обычных потомков ангелов не обучают сражениям, прыгая туда-сюда между несколькими мирами, но, пожалуй, такое стоит освоить. То, что творится сейчас у нас на глазах – нечто среднее между хорошо поставленным танцем и абсолютнейшей анархией.
Перестрелка прекращается, и от неожиданно повисшей в воздухе тишины в ушах звенит.
– Я никогда раньше не видел подобных Нефилимов, – говорит Дикон.
– И я тоже, – подтверждает Сейбл.
Пока кто-то еще падает с неба, рядом с нашим укрытием раздаются чьи-то шаги. Мужчина садится на корточки и заглядывает под каменную плиту, под которой мы скорчились.
– Мы очистили территорию. Можете выходить, – говорит незнакомец с едва заметным акцентом, который я не могу распознать. Он выпрямляется и отходит на пару шагов, чтобы мы могли выползти наружу.
– Офигеть, – говорит Нова, когда за спиной незнакомца появляется еще десяток неизвестных нам потомков ангелов, вернувшихся в мир смертных.
Мы все напрягаемся. Краем глаза замечаю, как Нова с Диконом постепенно вынимают оружие.
Я обращаю внимание на мужчину, который сообщил новости, ожидая, что произойдет дальше, и замечаю, что он в возрасте. Не в том смысле, что он разваливающийся дряхлый старикашка, но уже явно повидавший многое, как несколько наших старейшин. Его очень загорелая кожа испещрена трещинами, на лбу тоже морщины. Волосы у него темно-каштанового оттенка, а в растительности на лице заметны седые проблески.
– Кто вы? – спрашивает Сейбл.
Он начинает отвечать, когда один из потомков ангела с темными кудрями делает шаг вперед.
– Не стоит тратить на них свое время, пока убийца моего отца ходит на свободе, – говорит он. Его зеленые глаза смотрят на нас с явной неприязнью.
– Аэро, – прерывает его старик, – помолчи, или я отправлю тебя назад, в Эдем.
Нахмурившись, паренек отступает на шаг назад. Этот мужчина, очевидно, лидер в их группе, какое-то время осматривает других участников отряда. Незнакомые нам потомки ангелов переглядываются друг с другом, что свидетельствует об их беспокойстве, но говорить никто не решается.
После продолжительной паузы мужчина кивает, убедившись, что больше никто не воспротивится, и снова обращает внимание на нас.
– Шира и Эмберли – мои родственницы. Мы пришли вам помочь.
Родственницы? Я повнимательнее присматриваюсь к говорящему и замечаю, что его глаза такого же темно-синего цвета, как и у подруги.
– Вы – Никиас? – спрашивает Стерлинг, делая шаг вперед.
– Да, это я.
– Шира рассказывала мне о вас.
Мужчина удивленно приподнимает одну бровь.
– Неужели?
– Она в беде, – продолжает Стер. – И у нас почти не осталось времени.
Сейбл шагает вперед и протягивает Никиасу руку, тот незамедлительно ее пожимает.
– Меня зовут Сейбл, мы будем рады абсолютно любой помощи, но нам нужно о многом вам рассказать.
47.Стил
Когда я прихожу в себя, первое, что я замечаю – горьковатый запах воздуха. Второе – тот факт, что я не могу двигаться. Я сижу, прижатый спиной к металлическому столбу. Руки связаны позади него толстой веревкой. Третье наблюдение – у меня болит все, что только можно.
Смотрю на свою грудь и с удивлением обнаруживаю, что дыры от ангельского пламени Серафимы в ней нет, но то, что осталось, тоже не особо приятно. Моя рубашка больше похожа на расфуфыренную тряпку, а грудь на месиво из крови и мяса. Малейшее дуновение ветра царапает меня, словно лезвие.
Но это неважно. Исцелюсь.
– Я давно могла прикончить тебя, но подумала, что за все те проблемы, которые ты мне обеспечил, я больше порадуюсь, если ты станешь свидетелем моей победы. Кто знает? Я могу оставить тебя себе в качестве игрушки для своих подчиненных, как только стану королевой мира.
Я поднимаю голову и смотрю на Эмберли. Точнее на ее тело, которое шагает в мою сторону. Мы находимся на смотровой площадке. С одной стороны отсюда видна Темза, а с другой то, что осталось от Лондона. Я перевожу взгляд на ее запястье и вижу то, что и так уже понятно: браслета нет.
Эмберли тоже нет.
Серафима садится передо мной на корточки и поднимает руку, чтобы я мог получше рассмотреть ее обнаженное запястье.
– Если ты ищешь этот уродливый кусок золота, рада сообщить, что он исчез, и на этот раз навсегда. Но это не так и важно. Я отправила Эмберли в такой далекий угол ее подсознания, что даже духовный камень не поможет ей получить контроль над этим телом. – Она встает и выпрямляется в полный рост, а затем смотрит на меня с улыбочкой. – Я учусь на своих ошибках.
