И Антуан резко встал. «Надо выручать Виктора!!!» – только и звучало у него в голове. Он даже забыл, что здесь все искренне считают Виктором именно его, Антуана. И вместо того, чтобы прежде всего развеять этот туман лжи, Антуан ринулся к коням. Никто ничего не понимал.
– Что с тобой?! Ты куда собрался?! – Жан сорвался с места и бросился вслед за братом.
Антуан уже был около единственного оседланного коня, но Жан успел схватить поводья:
– Очнись и объясни толком, что происходит! Ты не в себе?!
– Не в себе?! – машинально переспросил Антуан.
– Именно! Ты бы себя видел, мертвецки бледен, лоб в поту… У тебя жар?! Да остановись же ты!!!
– Ты не понимаешь, у нас совершенно нет времени!!! – вскипел Антуан, – Надо срочно вернуться в Рунд!!! Если мы опоздаем, отец, мама, прежде всего я сам себе этого никогда не прощу!!!
И Антуан взлетел в седло. Он уже хотел вырвать у Жана из рук поводья, как почувствовал, что мир вокруг него закружился и… опрокинулся… Жан едва-едва успел поддержать его, чтобы он не свалился с коня вниз головой. Антуан, казалось, умер, такая мертвецкая бледность покрыла его лицо.
Никто ничего не понимал, и только Маргарет не растерялась. Она с силой рванула камзол Антуана, и все увидели, что рубашка Антуана обильно залита кровью. Множество бинтов под этой алой от крови рубашкой оказались непрочным корсетом.
– Он ранен?!!! – не верил своим глазам Жан.
– Он потерял и теряет много крови! – кивнула Маргарет, – Слишком много крови! Кому плохо от этого зрелища отвернитесь! Анжелика, чистой воды и бинты! Живо!
Девочка бросилась исполнять приказ, а проворные руки Маргарет уже добрались до раны…
Через какое-то время бесчувственного Антуана перенесли в дом и положили на кровать рядом с Анри, благо ложе это было достаточно большого размера.
– Рана не опасна для жизни, – объявила наконец освободившаяся Маргарет, – Но он потерял слишком много крови, и какое-то время, видимо, будет без сознания. Не понимаю, как он мог не замечать, что у него открылась рана?! Ещё и на коня полез!..
– Как же так, Жан, – воскликнула Марианна, – Неужели Виктор ни разу не обмолвился о том, что ранен?!
Потрясённый Жан отрицательно качнул головой.
– Его ранили в спину! – отметил Геньи, – А то, как мужественно он переносил боль говорит в пользу того, что рана была нанесена трусом!
Жан согласно кивнул.
– Но что вдруг так позвало его в Рунд?! – вырвалось у Анны.
– Возможно, он уже бредил… – Жан тяжело вздохнул и опустился на край кровати, на которой теперь лежали два столь дорогих ему человека. И сознание того, что он сейчас никак не может им помочь, дополнительной болью отзывалось в его душе.
И в то время, как Анна не могла оторвать глаз от лица Антуана, взгляд Марианны остановился на Жане. Она его понимала, отлично понимала. Их души звучали в унисон. Словно почувствовав это, Жан поднял взгляд и утонул в свете её глаз…
Глава 26. Хлопок дверью.
Виктор вольготно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Случилось чудо, герцог позволил ему побыть одному. Оно, конечно, не подразумевалось, что «воспитанник» Его Светлости будет прохлаждаться без дела – на столе перед юношей лежал свод последних королевских указов Фрагии, «учитель» велел прочитать их, после чего выписать основные идеи. Да, работа предстояла большая, но обязательная ли? На этот счёт «воспитанник» имел собственное мнение, а потому просто вытянул ноги, скрестил на груди руки, закрыл глаза и постарался расслабиться.
Ему так хотелось поймать эти столь редкие теперь минуты одиночества и насладиться ими в полной мере, но не думать вовсе он не мог: «Итак, уже прошло больше двух дней с тех пор, как я стал Антуаном де Валеньи… Что же мы имеем?.. Во-первых, Эжен сказал, что Антуан вырос в родной семье! В «нашей родной семье»! И «отец ищет нас с Жаном»! Стало быть, мы все сыновья графа де Лаган?! Лихо! И я не против такого расклада!» – Виктор невольно улыбнулся. Что греха таить, ему нравилась мысль о том, что он отпрыск знатного рода. Ведь это даёт право мечтать об Анне де Шероль не как о сказочной фее, а как о… Вот тут у юноши даже дух перехватило. Назвать её невестой… даже мысленно дерзнуть назвать её так у него пока не хватало смелости, но да это дело лишь времени, ведь его внутреннее Я уже видит её только так и никак иначе. Вот чей образ был способен разорвать связь Виктора с реальностью, заставить забыть обо всём на свете… И сейчас именно это и случилось. Прекрасная лучезарная Анна в том кремовом платье, залитая солнечным светом, улыбается ему! А вот уже почти ночной сумрак, и бесчувственная девушка лежит у него, у Виктора, на коленях, и это непреодолимое желание убрать локон с её лба, а на самом деле, если уж быть честным – поцеловать её…
И тут где-то за окном раздался громоподобный грохот – видать, кто-то тащил тяжело гружённую телегу по булыжной мостовой. Что везли в той телеги с таким вот дребезжащим шумом? Нет, Виктор не стал выяснять, ему было гораздо интереснее вернуться к внутреннему разговору: «Так о чём это я? Ах, да – Эжен. Ай да брат! Пока я решаю ребусы, он уже всё знает! Вот как ему так везёт?! Ладно… Что он там сказал? Жан… Да, четвёртого из нас зовут Жаном… Интересно, а Карлос называл его Френсисом. Но да, если мы сыновья фрагийского графа, то, стало быть, настоящее имя этого моего брата скорее всего именно Жан. Хорошо. Что же дальше?»
Виктор открыл глаза и весь подобрался, постарался сосредоточиться, так как остро понимал, что одиночество его вряд ли будет долгим, что вот-вот в эту комнату войдёт если не сам герцог, так кто-нибудь из его праиэров.
«А дальше… Я уже вполне освоился с ролью лже-Антуана, и герцог это оценил… А вот сам Антуан… Да, Жан забрал его из дома барона, а за мной не спешит. И вот здесь начинаются варианты… Герцог разочарован исчезновением Антуана, значит тот не выполнил какие-то их договоренности. Короче, Антуан не сдал беглецов герцогу и барону. Уже хорошо. Но они с Жаном не пришли за мной! Это означает либо то, что меня тут слишком хорошо охраняют, либо то, что… Антуан ничего обо мне не сказал… продолжает называться моим именем! А что, если так?! Неужели так аукнулась та порка, и теперь он готов бросить меня на съедение герцогу, лишь бы… Нет, чушь! Я – то шило, которое в мешке не утаишь! И он должен это понимать! Тогда почему?!.. И к тому же, если он там называется моим именем, значит его считает Виктором и Анна, а он сам влюблён в Марианну… Вот ведь чёрт!!! Нет, какой же я осёл!!!»
Юноша вскочил и, стараясь успокоиться, сделал круг по комнате один, а потому ещё один. Это помогло: «За что ты себя ругаешь, дружище Виктор? Ты же до последнего момента не подозревал, что вас четверо, четыре брата-близнеца. Знай ты об этом заранее, этого промаха не случилось бы…» – и юноша протёр глаза, – «Так, Виктор, успокойся! Остынь! Антуан всё же не стал играть в игру, предложенную герцогом, и теперь Его Светлость возлагает все надежды на меня. Я и приманка, и… Да, похоже, герцог пытается состряпать из меня какую-нибудь пакость для графа де Лаган, и что самое ужасное, я уже не могу быть уверенным, что снова не дам промашку, как это случилось с Антуаном. Нет, не стоит заходить слишком далеко. Пора выбираться из этой грязи!»
