Справа от герцога на широком диване расположился маркиз де Рельгро в обществе редкой красавицы, с волосами цвета червонного золота. Гордо вскинутый подбородок, надменное выражение лица. К своему великому ужасу, Виктор узнал в этой даме сестру маркиза, Эмилию де Рельгро.
– Антуан де Валеньи граф де Лаган!? – ошеломлённая Эмилия произнесла это имя с таким выражением лица, словно ожидала, что этот мираж вот-вот развеется в воздухе.
Но не тут-то было – снова услышав это имя, Виктор счёл необходимым ещё раз поклониться, на этот раз менее церемонно, с акцентом на благородную даму, обратившую на него внимание. Он действовал безукоризненно правильно, ни один мускул его лицо не выдал охватившее его душу волнение. В отличие от него Эмилия даже не пыталась скрыть своё удивление и теперь открыто развернулась к брату. Тот снисходительно улыбнулся сестре.
– Да, сударыня, вы не ослышались, и ваши глаза вас не обманывают. Вы только что вернулись в Рунд и сразу же стали жертвой недоразумения, с которым в своё время я, признаюсь, справился с большим трудом, – маркиз доверительно коснулся руки Эмилии, – Дорогая сестра, я спешу вас заверить, что этот достойный человек не имеет ничего общего с теми людьми, о которых вы сейчас, вероятно, подумали. Примите это как шутку природы.
– И вы в этом уверены?! – не поверила Эмилия.
– Абсолютно. Через пару минут и у вас не останется сомнений, – маркиз стал серьёзен и почтительным жестом указал на Виктора, – Перед нами и правда сын графа де Лаган. Не сомневайтесь!
Эмилия ещё раз пытливо всмотрелась в лицо Виктора, упрямо повела головой, но всё-таки решила уступить. Если этим господам угодно в это верить, она не откажет им в этом праве. Что же касается её собственного мнения… Она решила ещё раз испытать названного Антуаном:
– Если так, сударь, я рада нашему знакомству, – и маркиза протянула Виктору руку.
И к такому Его Светлость уже успел подготовить своего прилежного ученика. Юноша опустился перед маркизой на одно колено, аккуратно взял эту руку за самые кончики пальцев и склонился над ней, изобразив поцелуй. А когда он выпрямился, его губ коснулась мягкая улыбка:
– И я рад, наконец, быть представленным вам, мадемуазель. Я наслышан о вас как об одной из самых красивых фрейлин королевы. Но теперь вижу, люди ошибались…
Маркиз тут же нахмурился, а его сестра напротив, встрепенулась, как та девчушка, которая нашла-таки спрятанную от неё игрушку. Но Виктор не дал ей шанса возразить:
– Прекрасная Эмилия маркиза де Рельгро достойна быть королевой бала, никак не меньше!
Маркиз в тот же миг оттаял, словно услышал комплимент в свой адрес. А его сестра так и замерла. Феноменальное сходство этого дворянина с известными ей двумя оборванцами всё-таки лишило её дара речи. Виктор воспринял это её молчание, как победу, и ещё раз учтиво поклонился:
– Я правда рад этой встрече. Остаётся лишь гадать, каким чудом наши пути до сих пор не пересекались…
Эмилия смущённо поджала губы и чуть кивнула в знак согласия.
Теперь Виктор счёл возможным развернуться к герцогу. Стало ясно, Его Светлость был едва ли не самым внимательным зрителем этого представления, и он остался вполне довольным. Его ученик справляется со своей ролью хорошо, даже слишком хорошо! Весь жизненный опыт герцога убедил его в том, что просто невозможно всего лишь за два дня превратить бездомного босяка в такого блистательного дворянина! А это значит, что мальчишка либо снова что-то утаил, либо… необыкновенно талантлив! И с тем, и другим надо будет обязательно разобраться, но позже. А пока Его Светлость, на правах старшего по званию, жестом указал Виктору на приготовленное для него кресло.
Виктор с благодарностью принял это предложение, и тут же стал всего лишь одним из участников этого странного приёма. Ведь в самом деле, это тот случай, когда сразу и не скажешь, кто в этом доме хозяин. Его Светлость обладал даром подавлять людей уже только одним своим присутствием. Если барон Парадесс всё-таки сумел заслониться от этого давления своим горьким опытом, жестким нравом и возрастом, то маркиз де Рельгро оказался совершенно беззащитным. Перед громадой личности брианского лорда он испытывал едва ли не благоговейный трепет, то и дело поправлял свою одежду и прическу, не давая покоя рукам. Эта унизительная суета брата задела Эмилию до глубины души, и тем интереснее для неё стал новоявленный сын графа де Лаган, который, в отличие от маркиза, чувствовал себя в этом обществе вполне вольготно.
Виктор и правда вошёл в раж. Он для себя решил твёрдо, никому из присутствующих здесь он ничем не обязан, и вообще, быть может, это последний раз, когда он их видит. Так почему бы не развлечься? Да, то, как герцог смотрел на него, очень красноречиво дало понять юноше, что всё, пора заканчивать эту игру. Вопрос только, как именно это сделать? Чем скорее, тем лучше! Прямо сейчас? Что же, пора решать, и Виктор внимательнее осмотрелся.
Обстановка под стать странности обстоятельств. По всему периметру зала выстроились гвардейцы герцога, в общей сложности человек десять, это если не считать праиэров и личную свету барона. Как тут маркизу не нервничать? Кстати, о свите барона. Виктор вспомнил о том, что в ней появилось незнакомое лицо, и его взгляд сразу скользнул к этому новому человеку. Один миг, и… Всё встало на свои места сразу, как только этот незнакомец подмигнул. Синие глаза! Только их цвет! Вот и всё, что осталось от внешности Эжена.
«Груанга!!!» – понял Виктор и, как бы между прочем прикрыл рот рукой. Ему была нужна хоть секунда, чтобы всё-таки дать выход охватившей его радости. Пусть пытливым наблюдателям кажется, что он героически борется с зевотой! Никому из них не положено знать, что на самом деле юноша ликует! «Вот теперь и правда пришло время для танцев! Обещаю, вы все надолго запомните этот день!» – мысленно пообещал Виктор и обратил томный взгляд к окну.
Эмилия оказалась не в силах стерпеть такую его вольготность, в то время как её брат едва ли не теряет сознание от трепета перед герцогом.
– Господин де Валеньи, вы говорите, что наслышаны обо мне… – как бы между прочем произнесла маркиза.
Что же, Виктор снова развернулся к ней и сдержанно кивнул.
– Могу ответить вам тем же, – чуть сощурилась Эмилия, – Ваше имя у многих на слуху. Кто-то восхищается вашей феноменальной памятью и уже не дерзает играть с вами в карты. Кто-то преклоняется перед вами, как полиглотом. Я даже слышала, что во всей Фрагии нет другого такого знатока редких языков. Кто-то называет вас опытным сердцеедом, мол пожелай вы, и ни одна дама этого королевства не устоит перед вашими чарами. Так признайтесь же, кем надо быть, чтобы заработать такую славу уже к двадцати годам? Ах да, ещё раньше я слышала, что вы были обладателем звания Королевского соловья! Да, верно! Это была великая слава, голос Воплощённого Ангела! Так, кажется, вас называли? Как жаль, что мне так и не удалось слушать вас в те времена! Наверно нелегко было смириться с утратой таланта…
Виктор впервые услышал такие хвалебные речи в адрес Антуана. «Ничего себе! И это всё правда о нём!? Ладно хоть петь не заставят!» – невольно усмехнулся он, и Эмилия поймала его на этом:
