– Мне очень жаль, сеньор, но я же говорил вам, мы имеем дело с мастером. Этот местный леший, чем-то засыпал землю, натёр колеса повозки, копыта коней…
– Говори короче!
– Это что-то и отшибло собакам нюх. Вот и всё, сеньор, – и Карлос смолк, безнадёжно разведя руками.
Барон и герцог с трудом переварили это открытие.
– Но, Карлос, дружище, следы ведь всё равно видны, не правда ли? – сообразил герцог.
Карлос усмехнулся:
– Пока да, Ваша Светлость, хоть форма их и крайне странная…
– Ты не собака, и эта травка Геньи не отшибла тебе нюх, не так ли? Так что действуй!
Карлос бросил вопросительный взгляд на барона. Тот энергично закивал:
– Да, Карлос, заклинаю тебя, найди их!!!
Предводитель гвардии барона поклонился в знак покорности и приступил к своей столь ненавистной ему в эту минуту работе. Да, следы были чёткими, даже слишком, и мысль, что именно он, Карлос, сейчас доведёт до конца дело, начатое Антуаном, стала сводить старого пирата с ума. Он спиной чувствовал взгляд Виктора, понимал, как тот сейчас на него надеется, но что он может тут сделать?
Карлос не ошибался, Виктор и, правда, пусть мысленно, шёл рядом с ним и продолжал молиться. Теперь ему казалось, что у них появился шанс. Какое счастье, что раненного опекает такой ангел хранитель, как Геньи, что Анна, златовласая Анна, не попала в эту беду!..
Ещё минут пятнадцать уже не столь быстрого преследования, и… Карлос выпрямился в недоумении.
– Что случилось?! – забеспокоился барон.
– Разрази меня гром! Сеньор, вы только посмотрите!!! Кто бы мог предположить, что здесь найдутся такие места!!!
Преследователи остановились на краю широкого очень мелкого ручья, берега которого представляли собой россыпь крупного гравия. Это было нечто похожее на перекресток. Ничто не мешало повозке пойти по течению вверх, или вниз, или пересечь его и скрыться на том берегу. Следов одинаково не было видно.
– Что ты хочешь сказать?! – казалось, барон позеленел.
– Здесь невозможно найти следы, – хмуро отрезал Карлос.
Виктор с огромным трудом скрыл своё ликование.
– Да ты понимаешь, что ты говоришь?!!
– Барон, барон!!! – вмешался герцог, – Надежда ещё не потеряна. Они не могут всё время оставаться в ручье. Где-то они из него вышли, и мы найдём где. Не правда ли, Карлос? Надо только тщательно обследовать землю берегов.
– Это справедливо, Ваша Светлость, – согласился Карлос, хоть в голосе его и слышалось сомнение, – Но лично я за успех не ручаюсь.
– Приступай, можешь располагать и моими гвардейцами, – тоном, не терпящим возражения, приказал герцог.
Эти отчаянные поиски велись ещё в течение нескольких часов. Карлос метался, как лев в клетке, старался организовать поиски, но на самом деле главное он сделал ещё в первые минуты. Он заметил, где Геньи вывел свою компанию из ручья, направил туда Виктора, и тот, скрытый кустами от навязчивого внимания герцога, уничтожил эту последнюю надежду барона на встречу с племянником.
Герцог и барон начинали терять терпение, а с ним и надежду. Наконец, барон, словно подытожив свои невеселые размышления, круто развернулся к Антуану, который в болезненном оцепенении не мог оторвать взгляд от бесчувственного тела Марианны. Видеть её в таком ужасном положении… Перекинутой через седло… Антуан и не замечал, что его уже какое-то время бьёт нервная дрожь.
– Говорите, сударь, куда они делись?! – трескучий голос барона всё-таки пробился к сознанию юноши.
Что ж, взгляд Антуана прояснился, и на губах его заиграла горькая усмешка:
– Не знаю.
– Вы должны знать, что стоит за такими фокусами! Куда они делись!?
– Господа, не требуйте от меня невозможного! Ничем более я не могу вам помочь, ведь я правда не знаю этих мест! И я не знаю, что и куда движет Геньи!
– Вы же прожили с ними больше недели! – не унимался барон.
В ответ Антуан недобро сощурился:
– Вы думаете, я сделал это по собственной воле? Моё положение там мало чем отличалось от положения пленника. Геньи никому не разрешал покидать Райский уголок…
– Райский уголок? – поймал его на слове герцог, – Это они мельницу так называли?
Антуан не сразу его понял и вдруг нервно рассмеялся:
– А похоже, что здесь целую неделю жил без малого десяток людей? Господа, эта мельница кладовая Геньи. Где же находится его дом, я правда не знаю. Сегодня утром я сюда приехал в фургоне, почти как пленник. Геньи не доверял мне, настаивал на этой скрытности. Это так унизительно… Я сбежал от них именно с мельницы, потому и смог привести вас только туда. Уж простите, но это всё, что я могу для вас сделать!
– Хорошо, хорошо, мой друг! – согласно кивнул герцог, – Не надо так горячиться!
– Но мне, как в прочем и вам, Ваша Светлость, нужен Анри! – вскипел барон.
Герцог согласно кивнул и тут же возразил:
– Вы же сами видите, на всё воля Господа. Может быть, Карлос когда-нибудь и найдёт этот их Райский уголок. В любом случае, согласитесь, сегодня у нас уже есть отличный улов…
Глава 40. Ещё один брат.
На этот день у Эжена был очень простой план – лишить герцога и барона нового проводника в леса Шероль. И так как выполнить этот план удалось ещё рано утром, образовалось много свободного времени. Нельзя сказать, что в предыдущие дни Эжена так уж сковывали какие-то обязательства, но всё-таки в голове всегда было множество идей о том, как именно он насолит врагам, с кем для этого надо повидаться, что раздобыть и как это использовать – и приходилось прилагать усилия, чтобы привести идеи в порядок и в итоге всё успеть. Так было каждый день, начиная с того момента, когда Виктор освободил его от роли Глена. Эжен резвился от всей души, но сегодня получилось иначе.
Юноша проводил как никогда прежде многочисленную поисковую экспедицию герцога и барона за пределы Рунда, мысленно благословил Виктора и… вдруг загрустил. Ещё один солнечный майский день. «Нет, не ещё один, а особенный… мой день!» – юноша честно постарался взбодриться, и мысли сами собой обратились к образу Богини Красного Пламени, как он в шутку называл свою рыжеволосую возлюбленную. Да, Эжен захотел подарить это день только ей, а всяких там герцогов и баронов оставить за бортом.
Эмилия не смогла скрыть свою радость, когда он вдруг возник в её кабинете. Правду сказать, маркиза всё-таки постаралась напустить на себя горделивую суровость, но день ото дня ей удавалось это всё хуже и хуже, точнее это уже стало некой лукавой игрой. Эжен легко вскрывал эту её сильно истончённую скорлупу, заставлял её смеяться, пугаться, возмущаться и восхищаться, порой даже испытывать все эти эмоции одновременно. Этот искромётный человек в буквальном смысле слова завораживал Эмилию! И как же её сердцу было отрадно, что это влечение взаимно!
