– Что?! – герцог не сразу понял вопрос, – Хоронить? Ах да… Конечно, только сначала пусть мне принесут его голову.
– Что?! – маркиз решил, что ослышался.
А герцог уже окинул собравшихся в зале энергичным взглядом. Он искал Ламороу, а не найдя возвысил голос:
– Где черти носят Ламороу?!
– Он здесь, господин, – раздался мрачный голос Пита.
Гвардейцы расступились, и Его Светлость наконец увидел распростертого на полу своего первого праиэра и стоявшего над ним как всегда бесстрастного Пита. А на коленях рядом с товарищем замер Рон.
– Что с ним?! – герцог, отказываясь принять уже очевидное, даже подошёл ближе.
– Он… Он… – голос Рона задрожал и… оборвался.
– Он мёртв, – жестко констатировал Пит.
– Но… Как?! – герцог продолжал вглядываться в остекленевший взгляд Ламороу. Очевидность неотвратимого медленно, но верно стала проникать в сознание Его Светлости.
– Вы в самом деле собираетесь оплакивать своего слугу? – вдруг поинтересовался барон, и в его голосе ясно послышался сарказм.
Это стало последней каплей. Герцог взорвался:
– Этот негодяй унёс с собой лучшего моего гвардейца! Он умер не так, как того хотел я!.. Нет, оставшиеся не дождутся от меня такой милости!!! Ни за что!!! Принесите мне его голову!!! Слышите?! Рон!!! Фил!!!
– Пустые слова! – вдруг жёстко заявил барон, – Вы мелки. До чего же вы свели своё и моё существование! Нет, с меня хватит!
– Что это значит!? – казалось, только теперь смысл сказанного бароном дошёл до сознания герцога.
Почувствовав признаки новой бури, гвардейцы начали тесниться к своим господам, быстро образовав две ощетинившиеся шпагами стены.
– Я заявляю вам открыто! – гордо вскинулся барон, – Отныне я намерен жить по-своему разумению, и мои планы принадлежат только мне!
– Вы хоть понимаете, что говорите, и с кем говорите?! – зарывал герцог.
– Отлично понимаю… – ничуть не дрогнул барон, но надо признать, что он выглядел скорее уставшим, чем воинственным, – Поймите и вы, Ваша Светлость. Я не ваш вассал. Всем будет лучше, если мы проясним это раз и навсегда. Проясним и разойдёмся.
Это противостояние продлилось ещё несколько секунд, но загадочным образом после слов барона напряжение стало быстро сбавлять накал. Барон всем своим видом дал понять, что просто умывает руки, а герцог вдруг счёл возможным принять это как знак смирения. На том они и порешили. Барон сдержанно поклонился и удалился. Герцог лишь проводил его презрительным взглядом.
– Прогнил… – обронил он сквозь зубы.
– Ваша Светлость?.. – Карлос рискнул встать в позу.
Герцог развернулся к нему и без каких-либо красок в голосе поинтересовался:
– Как, ты говоришь, ушёл Фрэнк?
Карлос выдержал паузу, так поднимая себе цену, и наконец ответил:
– В восточном крыле дома, где-то оттуда… Правда, там все окна зарешечены… Во всяком случае, когда мои люди бежали к северному крылу, чтобы с улицы поймать шумевших, они натолкнулись на него.
– И не остановили?! Он же почти труп! – тут же вспыхнул герцог.
– Я видел это лишь издалека. Может быть, он и шатался на ходу, но это никак ему не помешало уложить тех двоих и продолжить путь.
– Продолжить путь?! Ты хочешь сказать, что позволил ему это сделать?!
И тут Карлос зло сверкнул глазами и позволил-таки себе тоже добавить в голос едва сдерживаемого рычания:
– Мы ловили его пока на это была надежда. Я всё сказал. За остальным обращайтесь к Глену, кажется, он тоже где-то там крутился…
С этими словами Карлос почтительно поклонился и, перейдя на испайронский, начал раздавать своим людям какие-то распоряжения.
Герцог хотел было поставить его на место, но, вспомнив, недавнее поведение барона, предпочёл просто проигнорировать испайронцев. Этой ночью уже случилось достаточно много неприятностей, не хватало ещё и битвы двух гвардий. Пусть численный перевес и на стороне брианцев, но в любом случае это сейчас ни к чему…
– Глен! – вскинулся герцог.
Но Виктор ничего не видел и не слышал. Герцог ещё не успел это заметить, как в разговор вмешался Пит, стоявший с противоположной стороны:
– Ваша Светлость, позволите?
Герцог немедленно развернулся к нему.
– Что ещё?
– Ваша Светлость, я только хотел заметить, что сейчас может оказаться бесполезным гадать, когда и как Фрэнку удалось от нас улизнуть. Это случилось, Эжен мертв, а Фрэнк без сомнения ещё в городе, и у нас ещё есть шанс выловить его, или даже их с Марианной. Вы же понимаете? Когда они попытаются бежать… Прикажете этим заняться?
Герцог согласно кивнул:
– Вот ты и займись… Глен!
Виктор содрогнулся всем телом, но уже вполне овладел собой.
– Что у тебя есть добавить? – тут же призвал его к ответу герцог.
– Добавить?.. – едва слышно откликнулся называемый Гленом.
Герцог сощурился, и это словно плетью подстегнуло мысль Виктора. Разум заработал в бешеной скорости, заставляя душу заглотить свою боль:
– Жан, или если хотите Фрэнк, ушёл через одно из окон в чёрном коридоре.
– Они там все с решётками, – заметил герцог, – Или?..
– Решетка одного выпала на наших глазах, – возразил Фил, – Но он не успел туда уйти.
И тут вдруг Виктор нервно рассмеялся.
– Глен! – голос Фила похолодел.
– Именно в него он и ушёл! – истерический смех называемого Гленом оборвался так же резко, как и начался, – И если вы этого не заметили, значит, вас ловко провели, вот и всё.
– Тебя там не было! Откуда ты знаешь? – обозлился и Фил.
– Был я там, но позже вас, может быть, это и не помешало мне выглянуть в окно. В свете факелов я увидел, как он говорил с теми двумя несчастными, но это дело закончилось раньше, чем я подоспел. Что ещё сказать? Меня постигла та же неудача, что и Карлоса. Этот парень хорошо знает город.
Герцог обернулся к Филу. Тот понял вопрос и не скрыл вздох сожаления:
– Похоже, Глен прав, мы миновали тот пролёт, не подозревая подвоха, потому что казалось, что Эжен говорит с Фрэнком, но сейчас я припоминаю, что мы больше не видели их вместе. Пару раз мне казалось… Но нет. Вот и Ламороу был уверен, что мы одного упустили… Эжен знал дом лучше нас, и… Я уже склонен думать, что он дружен с нечистой силой.
– А вот это оставь это при себе! – отрезал герцог.
И тут в зал влетел слуга маркиза:
– Там… Там пришёл начальник городской жандармерии. Требует объяснений! Что ему ответить?
