– Что вы, сударыня!!! – в сердцах воскликнул юноша, – Разве возможно вас забыть!?
– Тогда я не понимаю, – графиню очень смутил полный искреннего восхищения взгляд Фрэнка. Она хотела ещё что-то сказать, но растерялась.
А Анри, сам того не замечая, ещё больше нахмурился. Фрэнк же словно забыл обо всём на свете, стоял и не мог оторвать глаз от феи своих грёз. Молчание начало тяготить девушку. Она не могла не заметить и реакцию Анри, и в её душу проник холодок смятения. Потому графиня собралась с духом и вновь обратилась к Фрэнку.
– В последний раз мы виделись, можно сказать, мимолётом, но… Всё же, назвать меня незнакомкой… Виконт де Крахтью проговорился, что вы собирались просить моей руки. Не странно ли всё это?
И тут же брови Фрэнка изумлённо взметнулись вверх.
– Я!? О… – он хотел сказать, что просить её руки является пределом его мечтаний, но мысль о присутствии Анри, и о том, что, похоже, графиня продолжает принимать его за кого-то другого, остановила этот порыв его души. Фрэнк подавил невольный вздох, и в глазах его появилась грусть, – Сударыня, прошу простить меня, если мои слова или действия как-то обижают вас. Но право, моей вины здесь нет, ведь вы упорно путаете меня с кем-то. Тогда, в Туманной Гавани, вы обратились ко мне, как к старому другу, в то время как я видел вас впервые! Вы просили найти вас, но я даже имени вашего до этого момента не знал. Похоже, Всевышний услышал мои молитвы, и мы встретились. Но пора положить конец этому недоразумению и познакомиться по-настоящему. Тем более, что сегодня, вы и моего друга приняли за кого-то другого… Ваша блистательная защита покорила наши сердца и без сомнения спасла ему жизнь, ведь если бы не вы, я бы не успел… Но всё же пора внести ясность…
Фрэнк перевёл дыхание и, чуть поклонившись, представился:
– Я Френсис, единственный сын лорда Гай Гейсборо герцога Бетенгтона.
– Бетенгтона?!! – от изумления графиня даже подалась ближе. Её глаза широко распахнулись, и столько всего теперь в них отразилось: удивление, ужас, непонимание, возмущение! Ей потребовалась минута, чтобы осознать услышанное, но принять это она всё равно не смогла, – Скверная шутка!!! – резко заявила девушка.
– Это не шутка, – её реакция обескуражила Фрэнка.
– Одно я знаю точно… – графиня от возбуждения больше не могла сидеть, – Вольно или не вольно вы лжете! Вы НЕ МОЖЕТЕ быть сыном герцога Бетенгтона!
Такое категоричное заявление ошеломило Анри и Фрэнка, юноши недоуменно переглянулись, и Фрэнк всё-таки решился возразить:
– Я вырос сыном герцога Бетенгтона. И это такая же правда, как и то, что я стою перед вами.
Графиня поймала взгляд сейчас тёмно-синих глаз Фрэнка и… поверила ему.
– … «вырос сыном герцога Бетенгтона»… – девушка пытливо сощурилась, минуту размышляла о чём-то о своём, при этом взгляд её чёрных глаз буквально парализовал Фрэнка. Она словно старалась проникнуть в самые затаённые уголки его души, и, похоже, кое-что у неё получилось. Девушка поверила в искренность Фрэнка. В тот же миг её сознание пронзила догадка, и графиня медленно перевела взгляд на Анри.
– А как зовут вас, сударь?
Анри невольно вздрогнул:
– Анри Монсо к вашим услугам, сударыня. И я не дворянин… – при этом Анри ощутил страшной силы беспокойство, уже осознавая, что находится на пороге величайшего открытия.
– Анри Монсо… – эхом вторила ему графиня. На лице её появилась печальная улыбка, а взгляд наконец смягчился, даже увлажнился, – Слава Богу! Значит, я не зря молилась!
Не отрывая глаз от лица Анри, графиня медленно опустилась на скамью, похоже, силы стали покидать её. Руки устало легли на колени, и такой родной, хрупкой, близкой она показалась в этот момент юношам.
– Что с вами, сударыня? – не на шутку заволновался Фрэнк.
Анри же потерял дар речи. Он тоже смотрел в глаза девушки, и сердце его вдруг страшно защемило. Теперь он был абсолютно уверен, он не впервые видит эти глаза, лицо! Он чувствовал, что ЗНАЕТ её, но откуда?!!
– Сударыня, не молчите, умоляю вас! – продолжал настаивать Фрэнк.
– Вы и правда ничего не знаете?! – выдохнула графиня.
– Что мы знаем?!
– Давно вы знакомы? – теперь графиня обратилась к Френсису.
– Очень давно. Мы выросли вместе.
– Но вы выросли сыном герцога Бетенгтона, а Анри… просто носит имя Монсо…
– Да, – Фрэнк бросил взгляд на Анри, как бы ища в нём поддержки, тот кивнул и сам ответил:
– Нас хотели вырастить как господина и слугу, но мы выросли братьями. Поэтому мы здесь вместе.
Графиня согласно кивнула. Тому, что перед ней большие друзья, доказательств не требовалось, хватит вспомнить события прошедшего дня.
– Значит вам, Анри, надлежало быть слугой, поэтому, видимо, вы и сохранили своё имя.
– Сохранил своё имя?.. – Анри пытливо сощурился.
– Да, именно так, имя и благородное сердце. И барон ведь признал вас… Поэтому вы и оказались сегодня на эшафоте, – и в тот же миг сердце девушки переполнилось гневом, – Мерзавец!!!
– Вы говорите о том одноглазом господине в чёрном? – решился предположить Анри.
– Да, это мой опекун, – графине было трудно говорить, она буквально пожирала глазами юношу, – Анри, вы… вы мой брат! В этом больше не может быть никаких сомнений!!!
– Что?!
– Да, мой старший брат! Единственный родной мне человек во всём белом свете! Вы бы знали, что сегодня со мной случилось, когда я увидела вас там, на рыночной площади… А ведь меня специально не хотели пускать, но я обманула своих стражей. Словно души наших несчастных родителей заставил меня сегодня оказаться на площади. Анри… Вы ещё сомневаетесь? У вас на правом плече должно быть родимое пятно в виде подковки. Верно? А ваш нательный крестик… он ведь похож на мой? Только мой это копия с вашего… – и графиня непослушной от волнения рукой извлекла на свет божий свой крестик.
Анри, медленно кивнул, но всё-таки счёл необходимым показать девушке и свой крестик, а чтобы она могла лучше видеть, решился присесть рядом с ней на скамью. И она увидела то, что уже ожидала – их нательные кресты были идентичны, удивительно тонкая ручная работа, только надписи на обратной стороне разные, что, впрочем, тоже было ожидаемо, в глазах неискушенного ценителя это и отличало оригинал от копии. Девушка поддалась внутреннему порыву, как величайшее сокровище взяла руку брата и трепетно припала к ней щекой.
– Живой!.. Я нашла тебя… Я больше не одна! – тихо произнесла графиня.
Анри страшно смутился, смутился её такому поведению, своим доселе незнакомым чувствам. Да, он знал, знал сердцем, что графиня говорит правду. Он брат этой прекрасной девушки! И осознание этого как-то в миг сделало его на несколько лет и старше, и… младше одновременно. Сомнений не оставалось, в этих прекрасных чертах он угадывал мать, самую дорогую на свете женщину, которую он видел когда-то в таком далёком детстве, а потом в своих снах. Анри робко коснулся волос сестры, в ответ она подняла голову, и он увидел, что в её глазах стоят слёзы, слёзы счастья.
