– Да, что-то есть… – совершенно искренне согласился растроганный Рай.
– Я рад, что вы со мной согласны, – и Эжен благодарно улыбнулся, – А вот милашка Виктор наотрез отказывается это признавать.
– Мой слух так ласкает нежность, с которой ты говоришь о брате…
И Эжен с готовностью кивнул, мол, это ещё мало:
– Эх, господин Рай, не судите о нём по мне. Вот в ком всегда говорила голубая кровь. И уж кто-кто, а он достоин носить титул графа.
Рай и не думал спорить.
– Так вам интересно, где я был? – наконец Эжен вспомнил, с чего они начали, – Что ж, я с удовольствием поведаю вам эту историю.
– Я весь во внимании, – охотно откликнулся брианец и даже придвинулся ближе.
Эжен тоже, настроившись на длинный рассказ, расположился по удобнее:
– И так, у меня есть свой человек в гостинице "Золотой рог". Я отловил его, и так заполучил их форменный камзол… Вот так Блорн вошёл в дом и наглостью взял своё.
– В какой дом?
– Гостиницу, я же сказал.
– Но почему именно в неё?
– Вы сказали мне, где вас встретил герцог, эта гостиница к тому месту самая близкая. Да к тому же, в вашем рассказе промелькнули два имени: барона Парадесса и графини де Монсар, да и друга Жана, вы сказали, зовут Анри Монсо?
– И что это всё говорит тебе?! – Рай весь напрягся.
– Ну… Видите ли, вчера эти имена узнал весь Рунд.
– Что?! Каким образом?!
– Постойте, вы правда не знаете?! О, так это ведь презабавная история! – и Эжен красочно обрисовал события прошлого дня. Рай слушал, едва дыша, и когда юноша приостановился, не выдержал:
– Хорошо, что же дальше?!
– А дальше… пока я плавал в вине, Виктор, романтическая душа, ни на шутку этим всем заинтересовался. Думаю, если бы я ему не мешал, он бы хорошо влип в это, а так… Сегодня утром он поведал мне историю о том, что графиня де Монсар этой ночью сбежала с Анри Монсаром и этим третьим. Ой, простите, Анри Монсо… я оговорился.
– Ничего, может быть, ты и прав… – тут же обронил Рай.
– Да?!… Значит точно, мы с Виктором ещё вчера пересеклись с вашими воспитанниками! Значит, всё же третьим был Жан, или Фрэнк, как вам нравится его называть!?
– Безусловно! И ты это понял ещё в таверне и не слова мне не сказал! – невольно пожурил юношу Рай.
– Да ладно, не обижайтесь! – примиряюще улыбнулся Эжен, – Я только хотел как следует всё уточнить, ведь в таверне я был малость пьян. Честное слово, у вас есть основания гордиться своими воспитанниками! А у меня, похоже, есть повод гордиться вновь обретённым братом!
Растроганный Рай только и смог, что благодарно кивнуть. А Эжен уже продолжал:
– Как я понял Виктора, утром эти трое покинули город очень шумно. За ними гнались слуги какого-то Бог весть откуда взявшегося брианского господина. Но Виктор сказал, что те вернулись ни с чем и в очень уменьшенном числе, – завершил свой рассказ Эжен и тут же довольно щёлкнул пальцами, – Да, Жан и Анри парни не промах, ни то, что этот родительский сынок!
– Это ты про Антуана? – Рай невольно потемнел. Это «родительский сынок» заставило его сердце забиться сильнее.
Эжен ответил ему не менее хмурым взглядом и, как бы не расслышав этот вопрос, продолжил:
– Так вот, я проник в гостиницу. Спасаясь от зорких глаз хозяина, я налетел на слугу, несшего еду одному из постояльцев. Мы с ним быстро договорились, и я вместо него вошёл в назначенную дверь. Судьбе было угодно, чтобы это была нужная мне комната. Признаться, в первый момент я даже растерялся. Едва не первая попавшаяся дверь, и вот я уже увидел Антуана, мило беседующего с.. по всей видимости, с герцогом. Конечно же, на красавчика Блорна господа не обратили особого внимания. Я ещё не успел закончить сервировку стола, как герцог нашёл повод выйти. Тогда я кинулся к вашему Антуану и говорю ему:
«Сударь, вам известно, что вы разделяете общество герцога Бетенгтона?»
«Это герцог Ларм, ты хотел сказать!» – ответил он.
Надо сказать видеть меня Антуану не доставляло никакого удовольствия.
«А я говорю, что это Бетенгтон», – пришлось повторить мне, – «Вы встретились с ним сразу же после исчезновения Генриха Рая!»
«Ты от него?» – наконец-то сообразил братишка.
«Да, его очень беспокоит то положение, в которое вы попали».
«Замечательно! Но герцог Бетенгтон почти мертвец, передай это Раю, если он забыл. И путь он не мутит воду и возвращается. Если его совесть чиста, недоразумение сразу же разрешится» – заявляет мне Его Сиятельство
«Но его хотели убить, а что вам грозит, это ещё надо выяснить» – говорю ему я.
«Я сам о себе позабочусь», – выдал мне этот красавчик и уже даже потянулся к шнурку для вызова прислуги. Что ж, мне пришлось встать между ним и тем шнурком.
«Ну, ну, вас положат на сковороду» – заявил я ему – «а вы будете убеждены, что стало жарко только потому, что вас накрыли пуховым одеялом!»
– Так и сказал?! – Рай невольно улыбнулся.
– Да. Дословно так. О, вы бы видели его лицо! – продолжал кипятиться Эжен.
«Убирайся вон!» – зашипел он на меня, – «Ещё одно слово, и я прикажу тебя высечь!»
«Ну, на этот раз вам это не удастся, милейший», – отрезал я.
Сейчас, сидя напротив Рая, Эжен мысленно вёл этот сложный диалог с братом и бушевал, как вулкан:
– Я чуть не … Ох, как же мне захотелось ему врезать! Вы даже не представляете, господин Рай! Но да не переживайте вы так, на этот раз я сдержался, и только ещё раз сказал ему, что вышедший из этой комнаты человек никто иной как герцог Бетенгтон, мол пусть, братишка делает выводы. Забавно, почему я сам тогда был так уверен в этом?
– Сдаётся мне, что ты прав, но скажи, почему ты не показал ему своё лицо?
– Сначала как-то не сообразил, а потом просто не успел… – чуть сконфузился Эжен, – Вернее, только я подумал об этом, как за дверью раздались шаги, и вошёл этот ваш герцог. Грозный господин. Вошёл и сразу мне на дверь указал. Стоит ли говорить, что у меня не было настроения задерживаться там? Тем более время уже поджимало. Вот только…
– Что ещё?
– Я там нечаянно подслушал разговор двух господ. Собственно, я проходил мимо, когда услышал имя барона Парадесса. Так я узнал, что барон отбыл как раз перед тем, как вернулся герцог. Они назвали его Бетенгтоном. Вот тогда-то я и понял, что был прав… Перед отъездом барон очень советовал тем господам не связываться с герцогом, и они, похоже, как раз собирались последовать его примеру, и тоже уехать.
– Кто это был? Ты имен не расслышал?
– Молодой – виконт де Крахтью, второй его отец – точно граф.
