Ни стража, ни мы с Мар, конечно, не спорили. Для Изменённых она была начальством, а мы как раз хотели поговорить наедине. Мне даже показалось, что они отошли от глайдера с радостью.
Мар настолько побаиваются?
— А как он летает? — с интересом спросила Милана, входя в машину. За крошечным тамбуром обнаружилась штабная зона — овальный стол с поверхностью-экраном, вокруг несколько кресел. В кормовой части за дверью скрывался туалет и, если мне не изменяла память, маленький медицинский отсек. Спальных мест предусмотрено не было, хотя во время военных операций в глайдерах проводят по несколько дней. Изменённые спят мало. Несколько иллюминаторов были скорее данью традиции. Я даже не был уверен, что они настоящие, а не экраны.
— Сдвиг гравитационного вектора, — ответила Дарина. — Не очень экономичная технология, но надёжная. И экологически чистая.
Мар искоса глянула на неё, проходя в переднюю часть глайдера, к креслу пилота. Села, опустила пилотажный шлем на лицо.
— Пристегнуться? — тихо спросила Милана.
Глайдер взмыл в небо, в иллюминаторах мелькнула земля. По ощущениям ничего не изменилось, будто мы продолжали стоять.
— Тут гравитация всегда направлена к полу, — пояснила Дарина. — Это хорошая машина, большая. Чтобы можно было работать и ничего не отвлекало.
Мар встала из кресла и подошла к нам. Уселась за стол, буркнула:
— Глайдер на автопилоте… Мы можем говорить свободно.
Мы расселись за столом. Мар помолчала, потом спросила:
— Кто у вас за главного? Макс?
— Да, — ответила Милана, прежде чем я успел указать на неё. Дарина кивнула.
— Будет лучше, если ты всё расскажешь кратко, чётко и правдиво, — сказала Мар. — Начинай.
Удивительное дело!
Она видела, что мы сотворили с десантом Прежних. Наверняка и то, как был погашен портал, как-то зафиксировала. А ещё я знал, что она ведёт двойную игру. И странную считалочку, которая для неё была чем-то очень значима, назвал.
В общем — не лучшая ситуация, чтобы качать права.
Тем более, оказавшись с нами троими наедине в глайдере.
Но Мар вела себя как хозяин положения, будто допрашивала нас, связанных и сидящих под прицелом.
— В обмен на твой ответ, — сказал я.
Мар пожала плечами.
— Что за фраза? Куколка-балетница…
Комендант фыркнула.
— Девчачья считалочка…
— Это не ответ.
— Зачем тебе? — Мар запустила руку в карман, достала знакомый мне предмет: похожий на зажигалку контейнер с ароматическими жуками. Щёлкнула пьезоэлементом, поднесла к носу.
— Хочу тебя понять.
Мар кивнула, будто посчитав объяснение достаточным.
— Меня похитили, когда мне было десять. Женщина на улице пообещала подарить котёнка. Я села с ней в «Волгу»… была такая машина, большая, чёрная… ты же из России? Должен знать…
Она глубоко втянула дурманящий запах. Уставилась на меня своими жуткими глазами.
— Я очень боялась… понятно чего, да? Но меня не насиловали. Меня протащили через экран на Саельм. Там было холодно и страшно. Нас держали в куполе, два десятка девчонок, кроме меня, русскими были только Айгуль и Гинтаре. Остальных мы не понимали, только Гинтаре чуть-чуть знала немецкий… там была немецкая девочка…
Мар смотрела куда-то мимо меня и негромко, без эмоций, рассказывала.
— Нас каждый день забирали и что-то с нами делали. Кололи уколы. Заставляли раздеваться и кололи по всему телу… очень страшно. Брали кровь. Ставили в какие-то приборы, вроде рентгена… Но мы всё равно вечером играли. У нас была эта считалочка, мы её повторяли. Как пароль. И когда уводили и кололи, я тоже её твердила. Становилось не так страшно. Потом девчонки стали меняться. Айгуль стала танцором. Рассказывала, что её ставили в прибор с каким-то мальчиком. Объясняли, что они станут единым целым… прибор синхронизировал их тела… они и стали. Она погибла через три года, при штурме Лаксе-два. Её убили местные, попали из пушки. Представляете? Чугунным ядром. Танцоры быстрые, но…
Она снова щёлкнула «зажигалкой». Посмотрела в иллюминатор. Я тоже глянул, увидел бездонную чёрную тьму с огнями звёзд и понял, что мы где-то в космосе. Суборбитальный перелёт?
— Гинтаре стала чистильщиком. Я потом уже узнала, а тогда её увели, и она не вернулась. А из меня сделали разведчика. Минимально модифицировали, иначе Инсеки не смогли бы откатить Изменение. И я сдалась Инсекам. Всё было сделано так, чтобы я заняла пост тактика, но на тактика я не потянула. Служу комендантом… Ты услышал, что хотел?
— Почти, — сказал я. — Почему же ты служишь Прежним? После… всего?
— Потому что Инсеки ничем не лучше. — Мар жёстко улыбнулась. — У них… точно такие же методы. Набег, плен, Изменение… Прежние хотя бы люди. Если я заслужу, то они сделают меня человеком. Юной девушкой. Отправят на планету, где живут ветераны. Я видела эти планеты, там хорошо.
Она замолчала.
— Так нельзя. — Я покачал головой. — Выбирать между двумя сортами дерьма…
— Выбор невелик, шоколада не завезли, — жёстко ответила Мар. — Теперь отвечай ты. Откуда ты знаешь считалку? Форт сказал, что ты из другой реальности… это так?
— Да.
— И ты встречал меня?
— Да.
— И я помогла?
— Вначале предала, потом помогла, — ответил я. — Скорее всего, потом погибла. Но я не знаю точно.
— И какая я была? — поинтересовалась Мар.
— Стерва, — честно ответил я. — Играла на стороне Прежних, подставляла своих, пыталась украсть у Инсеков прозрачный кристалл со смыслом.
— Ого, — произнесла Мар с уважением.
— И тоже была комендантом этой планеты, — продолжил я. — Хотя там дела у Инсеков шли получше, они захватили Землю и Саельм. Но ты продолжала работать на Прежних. Вот что меня удивляет.
— Я такая, — кивнула Мар и ухмыльнулась. — Непредсказуемая… А теперь рассказывай всё про вашу троицу. Кто вы такие, чем связаны, каким образом ты уничтожил толпу гвардейцев и двух Прежних?
— Не наседай, — пробормотал я.
— Даже не собираюсь, — сказала Мар. — В глайдер загружена коллапсарная бомба. Если энергетические показатели в кабине изменятся — она сработает. Если глайдер начнёт приближаться к планете — она сработает. Если через полчаса я не отменю приказ — она сработает… Ты знаешь, что такое микроколлапсар?
— Маленькая чёрная дыра?
— Малипусенькая, — кивнула Мар. — Она нестабильна, втянет в себя глайдер и испарится в виде энергии. Но ни Прежние, ни Инсеки этого не выдерживают, полагаю, что и вы не сможете.
Спрятав свой нюхательный прибор, она перегнулась ко мне через стол и прошипела:
