Я стоял, до боли сжимая кулаки. Я не знал, к чему приведёт попытка вмешаться.
Хорошо хоть, не было ни крови, ни разорванной кожи. Мод вытаскивала Дарину из себя, будто фокусник, вынимающий один платок из другого. В какой-то момент я понял, что руки Дарины бессильно свесились, а Мод выпихивает её своими руками, упираясь в затылок, в спину, сгибая, толкая… и не отрывая от меня взгляда.
Я стоял. Я ждал.
Кажется, Мод надоело. Может быть, она рассчитывала на другой эффект. Поморщившись, Прежняя отступила на шаг назад, и Дарина рухнула на пол, свернувшись калачиком и подрагивая в конвульсиях.
Я подошёл и поднял её на руки. Прижал к себе.
От неё пахло чем-то чужим, едким, похожим на запах старых книг или прелой листвы. Дарину сотрясали судороги, но глаза были открыты, она ловила мой взгляд и с мучительным усилием обняла меня за шею.
— С ней всё в порядке, — сказала Мод. — Она не пострадала.
Я молчал, обнимая жницу.
— В этом не было ничего оскорбительного или унижающего, — произнесла Мод. Кажется, она начала волноваться. — Такова наиболее быстрая и простая процедура.
Я почувствовал, что Милана стоит за спиной, обнимая нас с Дариной. И плачет. Давно она так? Не знаю.
— Всё-таки тебе не стоило её брать, — сказал я.
— Я была слаба, бороться с вами было опаснее, — призналась Мод. — Ты помнишь? Мы союзники?
— Помню, — сказал я. — Слушай, почему вы такие мерзкие? А? Ну все эти сверхсилы, возможности… в космосе парите, лазерными лучами стреляете, время тормозите… и всё равно вас тянет к какой-то дряни! Люди мечтали, что станут подобны богам, а вы…
— А ты хорошо помнишь, чем занимались боги? — ухмыльнулась Мод. — Пожирали и порабощали смертных, трахали их без разбора пола и возраста, сами превращались в чудовищ, требовали жертвоприношений, испытывали почитателей муками и страданиями, сжигали целые города, уничтожали государства и народы. В лучшем случае были равнодушны к чужим страданиям и горестям, но призывали терпеть.
— Да, ты права, — согласился я. — Я как-то не подумал.
— Раз уж ты начал играть в наши игры в таком юном возрасте, — Мод вроде как сказала это с ноткой уважения, — так не цепляйся за человеческие представления о добре и зле.
— Но ведь вы цепляетесь! — сказал я. — Только почему-то лишь за представления о зле.
— Ты не прав. — Мод покачала головой. — Дело в том, что добра нет.
— А зло, значит, есть?
— Зла тоже нет. — Кажется, Мод развеселилась.
— Она хочет сказать, что её добро — зло для кого-то другого, — прошептала Милана. — Что всё зависит от точки зрения.
Мод кивнула.
Дарина дёрнулась в моих руках, попыталась высвободиться. Я помог ей встать, заглянул в глаза.
Да, это была она.
Моя Дарина.
— Ты как? — спросил я.
Она покачала головой и не стала ничего отвечать.
— Мир! — воскликнула Мод.
Я кивнул:
— Да, мы союзники. Мир.
— Ты не понял, — в голосе Мод появилось напряжение. — Нас решил проверить Мир.
— Это хорошо или плохо?
— Он из старшего аркана, хоть и не из главных, — Мод волновалась всё больше и больше. — Я даже не знаю, в какой личности он явится. Нужно на планету! Давайте, живо!
— Дарине надо прийти в себя, — сказал я мстительно. — Просил же раньше!
— Макс, я готова.
— Поспеши! — теперь уже Мод паниковала. — Он сразу всё поймёт!
Да, наверное, медлить не стоило.
Вот только как снова войти в то предсингулярное состояние… в прошлый раз меня подтолкнул Карир, но сейчас его нет, он на Трисгарде, ничего не помнящий о своём могуществе, мамочка кормит своего малыша из ложечки, а он пускает сопли и…
Я поднял руку и потёр лоб — там, где вредный Высший меня обслюнявил.
Вселенная повернулась вокруг меня, и на миг я стал её центром.
Нет, не я.
Снова я-мы.
Я-мы сливаемся, это болезненный короткий процесс, когда наши сознания складываются воедино и умножаются друг на друга.
На этот раз всё чуть проще, надо только привыкнуть к мысли, что Карира с нами нет.
Но есть эхо его присутствия, лёгкий отпечаток сознания, затаившийся в нас, и это помогает.
Я-мы осматриваю пространство вокруг.
И чувствую встречный… взгляд? Нет, не так. Встречный интерес. Любопытство. Настороженность. Уверенность в своей силе.
Тот, кого зовут Мир… впрочем, это не имя, это что-то среднее между должностью и званием, место в иерархии Прежних.
Он уже здесь. Он изучает глайдер непринуждённо, будто держит его на ладони.
В каком-то смысле так оно и есть.
Его нет здесь в физическом облике, и одновременно он есть — исполинская фигура, парящая среди звёзд. Я-мы можем воспринять его лишь так.
Исполин в пространстве и глайдер на ладони…
И ладонь стремительно сжимается.
Я-мы завершаю слияние.
Я обретаю целостность и понимаю, что всё будет ещё сложнее, чем я думал.
Но выхода нет.
И я возникаю в пространстве напротив Мира. Между нами медленно разгорается вспышка взрыва и разлетаются куски раздавленного глайдера.
Часть 2. Глава седьмая
В этот раз всё иначе, не как в схватке с Икаром.
Наши физические формы реже тумана, наши тела простираются на тысячи километров. Настоящие мы сокрыты: Мир в гнезде многомерного пространства, я в плоскости.
Но если посмотреть со стороны — и я каким-то образом смотрю, будто меня унесло на миллион километров от точки поединка, — то туман обретает плотность, и можно увидеть две парящие исполинские фигуры.
Мир — смуглый, статный и одновременно изящный. Прежние любят красивые тела. Странно лишь то, что в Мире сочетаются и мужские, и женские черты. Его тело мерцает, непрерывно преображается, то меняя пол, то застывая в каком-то неестественном смешанном состоянии.
А я в облике Миланы, стройной обнажённой девушки.
Иллюзии нашего разума или изменившаяся реальность?
Не знаю.
Я бью в Мира потоком жёсткой радиации, его призрачное тело распадается и снова срастается. Он отвечает точно такой же атакой, мне развеивает руку, но она собирается вновь.
Это даже не проба сил, это аналог пренебрежительной ухмылки в лицо противнику. Мы размышляем, кружа в пустоте.
«Чего ты хочешь?» — спрашивает Мир.
