Разумеется, он не просил, не предлагал, даже не командовал. Он информировал.
— Да, мой господин и повелитель, — сказал я.
Высший на мой жалкий сарказм не отреагировал. Наверное, даже не заметил.
— Разберитесь с людьми, которые позволили Милане уйти из нашей реальности. Они могут что-то знать. Поговорите с Продавцами, очень вероятно, что те замешаны в происходящем.
— Я тоже думаю, что вмешался их Высший, — признался я. — Вы могли бы выяснить у него? В вашем времени?
— В нашем времени Продавцы всё ещё не имеют своего Высшего.
— А если он… или кто-то другой появится у нас?
— Я тоже появлюсь. — На лице Миланы возникла недобрая улыбка. — Берегите Милану, ясно? Она ключевой элемент меня.
— Мы её бережём! — возмутилась Дарина. — Милана наш друг.
— Тогда пожалейте её, она страдает без Максима, — холодно сказал Высший. — Ей всё время хочется его коснуться, обнять, заняться с ним сексом, гулять по вечерним улицам, уехать куда-нибудь на край света, родить от него ребёнка… Меня даже сейчас отвлекают её фрустрации.
Я онемел. У меня в животе похолодело, а к лицу прилила кровь.
— Фрустрации — это когда желания не совпадают с возможностями, — добавил Высший, глянув на Дарину.
Наверное, она не поняла, вот он и ответил на её мысль.
Нет, ну мы все трое всё знали и понимали. Что уж тут, после того, как разделяешь разум. Дарина знала о моих чувствах, и про измену знала, и что Милана меня любит. И я знал, что она знает. И Милана знала, что тайн никаких больше нет.
Но вот так вот взять и сказать…
Да что ему, Высшему, наши переживания и комплексы. Они и Прежним-то смешны, а уж ему…
Я мучительно искал какие-то слова для ответа, но ответила Дарина.
— Как-нибудь сами разберёмся в наших отношениях. Не беспокойтесь.
— Хорошо, — решил Высший. — Надеюсь, мои слова никого не задели?
Мы молчали.
Похоже, что Высший всё-таки немного смутился. Сейчас, в теле Миланы и у начала своей жизни, он был ближе к человеку, чем привык.
— У вас по-прежнему есть масса ценных и сильных возможностей, — сказал он, будто уводя разговор в сторону. — В Милане мой ключевой смысл, я в любой момент могу в неё вернуться. У Максима остаётся потенциал Второго Призыва и метка меня из другой реальности, позволившая принять Третий Призыв.
— А у меня волосы сиреневые, — мрачно сказала Дарина.
— Не только, — ответил Высший. — Ты их объединяешь. Максима и Милану. Ты тот элемент, который позволял вам на равных сражаться с Высшим.
Если это были не извинения за бестактность, то что-то максимально близкое к ним.
— Я вернусь через трое суток, — сказал Высший. — Постарайтесь за это время выяснить что-то полезное.
— А нам что, так тут и сидеть? — спросил я. — В дохлом корабле?
— Зачем? — поразился Высший. — Идите домой, отдохните.
— Как? — спросил я и был удостоен укоризненного взгляда.
— Ты оперируешь с пространством, как Высший, и задаёшь такой вопрос? Ну хорошо…
Высший небрежно ткнул пятернёй в стену — стена затрепетала и сформировала светящийся серым экран.
— Через трое суток, — повторил Высший.
И Милана обмякла.
Высший удалился в своё время.
— Милана? — спросила Дарина осторожно.
Милана повернулась к ней… и я понял, что она отводит взгляд.
— Дарин…
— Не надо ничего говорить, — сказала Дарина. Взяла Милану за руку, кивнула мне: — Пошли, Максим. Не нравится мне тут. Воздух совсем тяжёлый стал.
Она была ниже Миланы на полголовы, и, если уж честно, то Милана всегда казалась куда бойчее и увереннее в себе. Но сейчас я смотрел на них и думал о том, что Высший не соврал. Дарина была тем клеем, который всё соединял и не давал развалиться.
Они с Миланой прошли в экран первыми, я за ними.
…Когда Высший сказал «идите домой», это оказалась не фигура речи. Мы стояли в моей квартире, посреди гостиной. Никакого экрана не наблюдалось, даже витающего в воздухе. Было темно, свет шёл только от фонаря с улицы и лунного кольца на небе.
Если смотреть на градусник, то стояла обычная после Перемены московская летняя жара, даже несмотря на ночь, а кондиционер был выключен.
Но после корабля Инсека воздух всё равно казался чистым, свежим и прохладным.
— Как хорошо-то, — сказал я чуть громче, чем требовалось. — Девчонки, мы дома!
— Вы дома, — ответила Милана. — Дарина, ты извини, я помню, что говорил Высший, он…
— Он дурак, — сказала Дарина беззаботно. — Такой умный, что дурак. А ты дома, ясно? Я в душ…
И быстро вышла в коридор. Щёлкнул выключатель, в коридоре зажёгся свет, потом стукнула закрывшаяся дверь ванной комнаты.
— Максим, мне очень стыдно, — сказала Милана, глядя мне в глаза. — Но Высший сказал правду, да.
— А можно, я спасу мир? — спросил я. — Или взорву какую-нибудь планету?
— Можно, — разрешила Милана серьёзно. — Но потом всё равно придётся что-то решать.
Часть 2. Глава десятая
Я открыл дверь родителей ключом, всегда висевшим у меня в прихожей. Открыл тихонько, было без четверти двенадцать ночи.
И наткнулся на отца, крадущегося — иного слова не подберу, — с кухни. В руках он держал бокал, на четверть наполненный чем-то коричневым. Отец был в пижаме и тапочках, значит, выбрался из постели.
— Найт кап, — сказал отец, увидев меня.
Честно говоря, я ожидал какой-то другой реакции после двухдневного отсутствия.
— Чего кап? — не сразу понял я.
— Ночной колпак, — пояснил он. — Англичане так называют маленькую выпивку перед сном, а они в выпивке большие специалисты… Не спится.
— Ясно, — сказал я.
Они что, не заметили моего отсутствия? Даже обидно немного.
— Пойдём на кухню, — решил отец. — Ты что-то хотел рассказать? Вы с Дариной как утром умотали на весь день, так и не появлялись. Я заходил вечером.
Утром?
Хотя чему я удивляюсь. Время в разных реальностях может течь по-разному.
Мы прошли на кухню, отец, не спрашивая, налил мне кипяток и дал пакетик чая. Чай пах сеном, но он был горячий, и я сел, грея руки о чашку. Холод Ровиана до сих пор был где-то глубоко во мне.
— Странная у тебя рубашка, — сказал отец. — И джинсы.
— Почему?
— Если не ошибаюсь, ни на рубашке, ни на штанах нет ни пуговиц, ни швов. Как ты их надеваешь? Какая-то инопланетная технология?
