Темно.
И тепло.
Принюхался.
Тяжёлый землисто-цветочный запах был мне хорошо знаком.
— Эй, дядька, — позвал я водителя. — Тут к тебе кто-то заполз и сдох.
— Нет, не должен, — серьёзно ответил тот. — Сказал, что до вечера доживёт.
— А потом? — уточнил я.
— Потом машину сожгу в лесу, — ответил водитель. Вытер пот со лба. — Он велел честно тебе отвечать.
— А сам-то?
— Беру семью и вечерним рейсом на Сардинию, — в голосе водителя прорезался затаённый восторг. — У меня теперь там дом с апельсиновой рощей.
— Ясно, — кивнул я. — Жарко там после Перемены-то…
Приоткрыв двери, я подтянулся и забросил ноги внутрь. Встал. В рефрижераторе было темно и жарко, холодильник не просто выключили, а словно запустили на нагрев, если это вообще возможно. В глубине едва угадывались громоздкие очертания.
— Ну вот, пришёл, — сказал я.
Инсек в глубине кузова пошевелился, вытянул ко мне голову. Выглядел он неважно, неужели ему так тяжело на Земле?
— И я пришёл, как мы договаривались, — ответил Инсек.
Часть 3. Глава четвертая
Это был «мой» Инсек.
Наверное, поглощённый смысл, хоть и не позволял «читать» личность Инсеков, всё же помогал их различать.
Пусть я и не знал его имени, но это была именно та особь, с которой я общался через экраны, которая помогала, просила помощи, предавала, а под конец дралась со мной насмерть, высказав всё, что думала о людях.
Тот самый Инсек, которому Высший Миланы велел покинуть Солнечную систему и не возвращаться.
Об этом я и спросил, лихорадочно соображая, что же значат его слова. Впрочем, я догадывался…
— Неужели рискнул воспротивиться Высшему?
Инсек покачал головой, разглядывая меня. Глаза, похожие на человеческие, и мягкий женский голос превращали его облик из чудовищного в кошмарный.
— Значит, в тебе сейчас нет Высшего…
— Почему?
— Он бы знал, кто я.
— И кто же ты?
— Клон. — Инсек шумно вздохнул. — Клон для одноразового применения. В иной реальности ты должен был иметь дело с моим виртуальным двойником. Так?
— Да. Он уже мёртв.
— Ожидаемо. А я биологический двойник. Клон с записанной памятью. Когда я был самим собой, меня ничуть не тревожила мысль о создании двойников, что виртуальных, что биологических. Я не испытывал к ним ни жалости, ни сострадания. Оказаться в этой роли самому стало неприятным сюрпризом.
Я хмыкнул. Против ожиданий я почувствовал жалость к этому существу, созданному для одной-единственной миссии.
Присев на корточки, так, что голова Инсека нависала надо мной, я сказал:
— На самом деле Высший во мне. Но он молчит.
— Ты и сам не слишком говорлив. Пока не начинаешь просить за кого-то.
Инсек вытянул лапу и потрогал меня за плечо.
Я стерпел.
— Кажется, да. Кажется, он в тебе. Не беспокойся, я не настолько глуп, чтобы атаковать предсингулярную особь, являющуюся основой Высшего. К тому же мы заключили соглашение.
— А ты умеешь выполнять соглашения? — спросил я. — На милосердие ты точно не способен.
— Всё сложно, — сказал Инсек. — Договоры имеют ценность лишь в том случае, когда они заключаются с равными или вышестоящими.
— А милосердие?
Теперь он замолчал. Мне показалось, что у Инсека не слишком здоровый вид, он и дышал шумно, и глаза были мутными, с крошечными, несмотря на полутьму, зрачками.
— Как выяснилось, оно кажется не лишённым смысла, когда в нём нуждаешься сам.
— Сочту за извинения, — решил я. — Ну? Для чего мы договорились об этой встрече?
— Это была твоя инициатива.
— Возможно, но сейчас я об этом не помню. Тогда расскажи, для чего мы встречались раньше и о чём договаривались.
— Ты появился на нижнем ярусе Третьего Храма на Чш-чшш-жж и сделал предложение, которое было сочтено достойным.
Я вздохнул.
Ну да, что для Высшего галактические расстояния? Даже в предсингулярном состоянии мы прыгали по космосу без всяких усилий.
Значит, я всё-таки побывал на родной планете Инсеков с её невыносимо шипящим названием. Вышел на контакт с властями Инсеков, сделал им какое-то «достойное» предложение…
Может, попросить клона рассказать, о чём мы договорились?
Но что-то в этом будет унизительное и неправильное, превращающее меня в марионетку, в куклу, в нечто, с чем нет смысла говорить всерьёз…
Со мной что-то происходит.
Я размышляю — не так, как обычно. Очень быстро и очень чётко, анализируя мир вокруг и выстраивая цепочки причинно-следственных связей.
Мне нужно выбрать лучшее решение.
Клон Инсека ждёт. Его клетки были искусственно созданы за пределом Хейфлика, теломеры полностью разрушены. Смерть клона была бы мучительной, но его болевые рецепторы тоже подавлены.
Он действительно одноразовый.
Я делаю выбор и открываю перед Максимом часть его памяти.
…Дарина спит, за окном светлая ночь, в небе ожерельем драгоценных камней сверкает лунное кольцо.
Высший садится на кровати. Смотрит на Дарину. Легонько касается её головы — теперь она не проснётся до утра.
Высший встаёт и подходит к окну. Открывает его, будто стекло является преградой. Смотрит в небо.
Чш-чшш-жж с Земли можно увидеть в телескоп. Ну или невооружённым взглядом… при очень остром зрении, без городской засветки и при ясном безлунном небе.
Чш-чшш-жж на земном небе — звезда шестой звёздной величины. На самом деле она немного ярче и больше Солнца и находится не так уж далеко по галактическим меркам, меньше, чем в шестидесяти световых годах.
Прежним с Инсеками суждено было встретиться. А то, что обе цивилизации развивались почти синхронно и выбрали один и тот же путь грабежа чужих смыслов, сделало конфликт неизбежным.
Высший размышляет.
Будущее многовариантно.
Высшие несут в будущее разные пути развития. Иногда, очень редко, у них нет причин конфликтовать. Иногда они вынуждены хранить мир. Иногда столкновение неизбежно.
Каждая культура порождает свои смыслы, порой совершенно уникальные, которые не повторит никто другой. Именно поэтому Высшие запрещают геноцид. Это не мораль, это логика. Высший Продавцов пытается проскочить в будущее чистеньким, он ухитрился стать полезным для всех и собирает огрызки смыслов, терпеливо приближаясь к сингулярности. Его смысл — посредничество. Прочие Высшие гребут всё, до чего могут дотянуться, ведь иначе поглотят их самих.
