– Я тоже, – выпалила я, а потом покраснела. Это прозвучало как сомнение в способностях Касима. И пусть я действительно испытывала эти сомнения, его родителям об этом знать было вовсе не обязательно. Несмотря на мои опасения, они оба улыбнулись.
– Доброй ночи, – пожелал отец Касима, мои родители вторили их прощаниям, а потом провели гостей на крыльцо.
Я же, постояв еще минутку в прихожей, рванула к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, развернулась, прошла в гостиную, подхватила вазу с пионами и уже спокойнее пошла наверх. Вошла в спальню, осмотрелась по сторонам и поставила цветы на свой стол, а рядом положила коробочку с кольцом. Комнату практически сразу заполнил пьянящий, даже слегка навязчивый аромат весенних цветов. Я села на кресло, поставила локти на стол и обняла щеки ладонями, не сводя взгляда с нежных лепестков. Улыбка, которую я сдерживала весь вечер, теперь полноценно растянулась на моем лице. Я прислушалась к себе. Мне нравилось ощущение парения и легкой эйфории, которое я испытывала в тот момент. Оно было для меня совершенно новым, ранее не испытанным, но таким… особенным.
Минут через десять я наконец оторвалась от созерцания цветов и заставила себя пойти почистить зубы и переодеться в пижаму. Несмотря на то, что пальцы тянулись к лежащему на ночном столике телефону, я как могла сдерживала себя. «Еще немного терпения, Алсу, – говорила я себе. – Он от тебя никуда не убежит. Позволь ему побыть мужчиной и потомиться в ожидании». Да, я проговаривала все это в своей голове, а по факту из нас двоих томилась, наверное, только я.
Когда я наконец оказалась в кровати с книгой в руках, которую взяла скорее для самообмана, то посмотрела на телефон. Даже подумала о том, что писать, наверное, было уже поздно. А потом просто плюнула на все. Даже если он не ждал от меня сообщения, я должна была отправить его, чтобы проявить элементарную вежливость и поблагодарить за букет. Отложила книгу в сторону и взяла телефон.
Алсу: «Спасибо за цветы. Они потрясающие»
Ответ пришел практически сразу, чему я немало удивилась. Может, он ждал мое сообщение?
Касим: «Я рад, что тебе понравилось. Как прошел ужин?»
Алсу: «Хорошо. У тебя очень приятные родители»
Касим: «Ты просто плохо их знаешь»
Я слегка нахмурилась. Таймазовы показались мне искренними людьми. Да, я осознавала, что отец Касима не настолько открытый, как я могла ожидать, но он врач и бизнесмен, поэтому ждать, что он будет балагурить весь вечер, не приходилось. Однако Бария Артуровна казалась открытой и приятной женщиной.
Алсу: «Почему ты так говоришь?»
Вместо ответа Касим позвонил. От неожиданности я едва не выронила телефон из рук. Одно дело – общаться через сообщения, и совсем другое – слышать его голос. Предательское сердце заколотилось так быстро, что, казалось, я чувствовала его у себя на ладони.
– Алло, – ответила тихо.
– Добрый вечер, Алсу.
Глубокий голос Касима словно проник мне под кожу и потек по венам. До чего же приятный, бархатный, с легкой хрипотцой. Если бы я стояла, у меня бы, наверное, начали подгибаться колени. Пришлось тормознуть свои сорвавшиеся в галоп мысли. Еще вчера я боялась его как огня и шарахалась от его поцелуя, а сегодня вон что удумала – млеть от голоса. Тряхнула головой, возвращаясь на землю.
– Добрый.
– Я сожалею, что не смог присутствовать на ужине.
– Почему?
– Потому что не видел тебя вечером. Потому что лично не вручил цветы и не увидел твоей реакции. Понравились?
– Я же написала, что да.
– В сообщении я не услышал твоего голоса. Именно он подсказывает, когда ты пытаешься мне солгать.
Я бросила взгляд на букет на столе, и на лице снова расплылась улыбка.
– Понравились. Как тебе удалось достать весенние цветы в это время года?
– С твоего позволения оставлю это в секрете. Они должны быть не только у женщин.
Меня так и подмывало спросить, куда он уехал, но я осаживала себя. Я вроде бы была вправе требовать объяснений, учитывая, что через три дня у нас должна была состояться свадьба, но расстояние между нами свидетельствовало об обратном. Касим все еще казался для меня чужим, и мне было даже сложно подобрать слова, чтобы задать мучающий меня вопрос.
Как только я открыла рот, чтобы что-то сказать и продлить наш разговор, в комнату, постучав, вошла мама. Я могла бы дать ей понять, что говорю по телефону, и она бы вышла, оставив меня продолжать, но я на самом деле не знала, что еще могла сказать Касиму, поэтому просто произнесла:
– Прости, мне нужно идти.
– Алсу? – позвал он.
– М? – я махнула маме, чтобы заходила, а сама уставилась на покрывало на кровати.
– Сегодняшний поцелуй не в счет. Считай, что за один день ты мне уже задолжала.
– Почему не в счет?
– Потому что я принял его в качестве извинения. Дальше пошел отсчет твоего долга.
Мне хотелось обсудить эту тему, потому что при мысли о нашем поцелуе в животе, трепеща крыльями, бунтовали бабочки, но мама уже присела на кровать.
– Хорошо, – выдохнула я.
– Доброй ночи, девочка.
– Доброй ночи, – тихо отозвалась я и первой положила трубку.
– Это был Касим? – с улыбкой спросила мама.
– Да. Я поблагодарила его за цветы.
– Они прекрасны. Нам нужно обсудить планы на оставшиеся до свадьбы дни.
Я кивнула, и мы приступили к разговору, который меня тяготил. Я хотела остаться одна, чтобы посмаковать каждое слово из нашего с Касимом разговора. Он и правда был немногословен, но каждое из произнесенных слов попадало точно в цель. Такими темпами я рисковала влюбиться без оглядки за считанные дни. Это пугало, но вместе с тем будоражило. Наша семейная жизнь и правда грозила превратиться в увлекательное приключение.
Глава 19
Касим
Я чертыхнулся, когда раздался звонок в дверь. Не вынимая изо рта зубную щетку, прошел в прихожую и включил видеодомофон. С экрана на меня смотрела улыбающаяся мама. Впустил их с отцом в подъезд, а сам вернулся в ванную, чтобы прополоскать рот. Открыл дверь родителям, и мама окинула меня недовольным взглядом.
– Ты еще не готов, сынок? – удивленно спросила она.
– Мама, я только проснулся.
– Значит, завтрак, который мы привезли, будет кстати. Видишь, Бария, а ты говорила, что зря покупаем, – отозвался папа, проходя прямиком на кухню.
– Пап, ботинки, – напомнил я.
– Твоя помощница вымоет пол, – махнул он рукой, даже не оборачиваясь.
– Я вообще-то босиком, – ответил я с улыбкой. Отец всегда так делал: входил в обуви, шел на кухню, а потом возвращался, чтобы разуться. Мне каждый раз приходилось напоминать ему о том, что надо снять обувь. Эта процедура словно стала особенным для нас ритуалом.
