– Давай, сынок, скорее пей кофе и одевайся, – поторапливала меня мама, бросив многозначительный взгляд на полотенце, обернутое вокруг моих бедер.
– Куда торопиться? До регистрации еще два часа, – возмутился я, вытаскивая из принесенного родителями пакета какие-то слойки, пока отец заваривал кофе.
– А пробки? И вообще ты должен явиться в ЗАГС до того, как туда приедет невеста. Ты должен встретить ее уже на месте.
Невеста. Она уже жена, но по светским законам я пока мог называть ее только невестой. А как же хотелось уже сделать ее своей женой во всех смыслах этого слова. Моя необузданная фантазия сходила с ума с тех самых пор, как я попробовал губы Алсу на вкус тогда в своем кабинете. Сладкие, манящие, мягкие и такие податливые. Мне пришлось сдержать рычание, которое рвалось из горла при одной мысли о том, что случится этой ночью. Я чувствовал себя мальчишкой, который должен был получить заветный подарок на день рождения. Ох, с каким удовольствием я буду его разворачивать!
В ЗАГСЕ нас провели в специально отведенный зал, где еще одна пара томилась в ожидании церемонии. Их окружали гости, как и нас с родителями. Я старался вникнуть в разговоры вокруг, кивал и улыбался, где было нужно, пока мой взгляд то и дело метался к входной двери, из-за которой должна была показаться Алсу.
– Я тебя таким еще не видел, – произнес Игорь, мой свидетель, появляясь за моим плечом.
– Ты сильно рискуешь, так внезапно вырастая у меня за спиной.
Он хмыкнул.
– Там позади человек двадцать, а угрожаешь ты только мне.
– Потому что ты меня сейчас раздражаешь.
Приятель обошел меня и встал сбоку.
– Тебя всегда все раздражают.
– Неправда, я очень терпеливый человек.
– Точно. Когда дело не касается Алсу Тархановой. В таком случае тебе подавай информацию безотлагательно и максимально развернуто.
Игорь был одним из тех людей, которые знали о моей одержимости Алсу. Я даже сам не мог сказать, когда она началась. Уезжая из России, я просто забил на эту помолвку. Мне было всего семнадцать, впереди меня ждала целая жизнь, масса планов и возможностей. Но когда мне исполнилось двадцать пять, и я только почувствовал вкус денег, которые начал зарабатывать самостоятельно, отец приказал возвращаться домой, и напомнил о моем долге жениться на девушке, с которой я был помолвлен с двадцати одного. Поэтому я уговорил отца позволить мне остаться в Европе и дать Алсу спокойно получить образование. Но мне стало интересно, в какую девушку превратилась та нескладная девочка-подросток, ведь нужно было знать, с кем я собирался связать свою жизнь. Наверное, именно в тот момент я и попрощался со здравым смыслом. Попросил отца прислать фотографии моей невесты, а, увидев их, пропал. Черт его знает, что такого было в этой девушке, но что-то в ней определенно цепляло меня. Нечто, от чего сжимались внутренности и я лишался покоя. Дошло до того, что я организовал слежку за Алсу. По официальной версии это было сделано, чтобы обеспечить ее безопасность, но на самом деле я тащился от того, что каждую неделю получал видео и фотоотчеты этой слежки. Если бы она только знала, сколько раз за неделю я пересматривал эти материалы, пока не получал новую дозу, то, наверное, точно предприняла бы вторую попытку побега.
И сейчас я сходил с ума в ожидании своей невесты. Так хотел увидеть ее, просто до зубовного скрежета. Я был уверен, что изящная фигурка Алсу будет потрясающе смотреться в свадебном платье. Да и что греха таить, мне хотелось поскорее закончить с церемонией, и уже полновластно владеть этой девушкой.
Наконец чертовы резные двери открылись. Первым вошел Эмиль, и я вытянул шею, чтобы рассмотреть за его спиной Алсу. Сердце в груди грохотало, долбясь в грудную клетку, когда я заметил укутанную нежной белой фатой макушку. Наконец брат Алсу отошел в сторону, и перед моими глазами предстала она сама. Кажется, я даже поперхнулся воздухом. Она была невероятно красива, ослепительна, до мурашек. В этом платье Алсу казалась очень хрупкой и ранимой. Несмотря на изящную внешность, она обладала боевым характером, но в такой одежде казалась очень уязвимой, и мне захотелось укрыть ее ото всех, чтобы никто не мог добраться до нее и причинить вред. В тот момент я понял, что порву любого, кто даже посмотрит на нее криво.
– Теперь я тебя понимаю, – снова раздался за моим плечом голос Игоря.
– Я тебе сейчас язык вырву, – процедил я сквозь зубы и услышал тихий смешок приятеля.
Подошел к своей невесте и вручил небольшой букет из ранункулюсов. Я реально дня три учил название этих цветов. Хотел купить Алсу пионы, но в цветочном салоне меня заверили, что те не годятся для свадьбы, потому что слишком быстро потеряют вид, и предложили максимально похожие на них цветы. Огромные карие глаза смотрели на меня из-под тонкой вуали.
– Здравствуй, Алсу.
Даже сквозь ткань я видел, как покраснели ее щеки. Она вспоминала наш поцелуй? Наверняка вспоминала, я мог прочитать это по ее лицу.
– Здравствуй, – тихо ответила она.
– Ты великолепно выглядишь, – произнес я, подавшись к ней немного вперед.
– Спасибо. Красивый букет.
– Прости, что не пионы.
– Я люблю не только их, просто они самые любимые.
И тут я пожалел, что мы не выбрали выездную церемонию. Когда организовывали свадьбу, я просто хотел, чтобы все побыстрее закончилось, а теперь мне отчаянно захотелось подарить Алсу такую регистрацию брака, которую она заслуживала – романтическую, красивую, запоминающуюся. А что запомнит моя девочка? Правильно: тупые речи тетки с «фофоном» на голове, толпу в душном тесном помещении. От досады я сжал руки в кулаки и качнул головой, пытаясь не зацикливаться на этом. Если Алсу пожелает, я организую ей десять свадеб по ее собственному сценарию. И уж они будут именно такими, как она захочет.
Я подставил локоть, и Алсу схватилась за него, крепко вцепившись в ткань пиджака. Бросила на меня полный доверия взгляд, словно искала во мне поддержку, и от этого чувства мои внутренности омыло теплой волной. Похоже, все-таки не зря я добивался от нее каких-то чувств. Не зря мелькал и постоянно искал встреч. Я приучил ее верить мне. Может быть, не до конца, но мы еще определенно поработаем над этим.
Спустя примерно минут десять нас позвали в зал. Как я и говорил, церемония получилась чертовски скучной и слишком затянутой, что меня порядком нервировало. Единственное, в чем я ошибся, когда представлял эту роспись, – вместо тетки с монументальной прической была достаточно миловидная молодая девушка, но и она произнесла ту же самую дурацкую речь. Но я смотрел на эту девушку в общей сложности минут пять, а все остальное время не сводил глаз со своей невесты, которую держал за руку. Прохладные пальчики Алсу утонули в моей ладони, а я кайфовал от ощущения того, что теперь она была в моей власти, особенно после негромкого, но достаточно четкого «да», которое она произнесла в ответ на вопрос регистратора. Мы поставили подписи, и наконец самая мучительная часть церемонии была завершена. Настала пора переходить к самому приятному моменту.
