– Ты боишься меня?
Я лишь прикусила губу, снова не зная, что делать дальше и как ответить. Ни разу в жизни Эмиль не причинил мне физическую боль, ни разу не обидел, если не считать душевной обиды. Тогда почему сейчас мне было так страшно?
Эмиль запустил руку в волосы и взъерошил их.
– Ты правда боишься, – тихо произнес он, скривившись, словно я сделала ему больно. – Поля, – выдохнул он мое имя, – я же никогда…
Внезапно мне захотелось броситься ему на шею и извиниться за свою реакцию. Я буквально почувствовала отчаяние Эмиля и его боль. Он крепко сжал челюсти и вышел из кухни. А потом услышала, как он стал обуваться. До меня вдруг дошло, что Эмиль сейчас уйдет, и я могу больше никогда его не увидеть. Я не была готова потерять его. Несмотря на все произошедшее между нами, Тарханов стал мне дорог. Поэтому я сорвалась с места и побежала в прихожую, где Эмиль, надев мокасины, тянул ручку двери на себя. Я врезалась в него со спины и обняла, крепко прижавшись к нему.
– Не уходи. Я не знаю, почему испугалась.
Эмиль замер, а потом накрыл мои сцепленные пальцы своей ладонью.
– Я люблю тебя, Кукла, – тихо произнес он. – И никогда не обижу, в этом можешь быть уверена. Я скорее нанесу увечья себе, чем поставлю тебе хотя бы один синяк.
– Я знаю, – отозвалась я шепотом. – Останься.
– Мне надо прогуляться. Собирай вещи, я скоро вернусь.
Эмиль деликатно расцепил мои неуклюжие объятия, поднял мою руку и поцеловал кончики пальцев. По телу мгновенно пронеслась мелкая дрожь.
– Правда вернешься?
Он повернулся ко мне лицом и совершенно серьезно ответил:
– Правда. Собирайся.
Я потянулась, чтобы поцеловать его, но Эмиль отстранился, открыл дверь и вышел, а я осталась стоять в коридоре, прижимая к груди прохладные ладони. Я сама не понимала, в какой момент между нами все изменилось, но теперь точно могла сказать, что потерять Эмиля для меня будет смерти подобно. Внезапно в голове всплыло воспоминание о том, что Тарханов помолвлен с другой, и мысль болезненно резанула по сердцу. Он обещал, что не женится на Сабире, и мне хотелось верить его обещаниям. Возможно, это было наивно и как-то по-детски, но никак не влияло на само желание. Хотела и все тут.
Я собирала вещи быстро, как будто так могла ускорить возвращение Эмиля. Не знаю, может и правда сработало, но, как только сумки оказались в коридоре, а грязная посуда была вымыта, Эмиль вошел в квартиру.
– Ты не заперла входную дверь, – спокойно, но хмуро произнес он.
– Забыла.
– Не забывай больше. Готова?
Я пыталась поймать взгляд Эмиля, желая убедиться в том, что у нас все хорошо. Подошла ближе и склонила голову набок, заглядывая ему в лицо. Эмиль посмотрел на меня. Немного хмуро и грустно, как будто та моя реакция все еще причиняла ему боль, а потом резко притянул к себе и уткнулся носом в макушку.
– Ну что ты такая испуганная? – спросил он.
– У нас все хорошо?
– У нас всегда все хорошо, даже когда плохо.
Эмиль заключил мое лицо в свои ладони и внимательно посмотрел в глаза.
– Я люблю тебя, и это не изменится. А еще учусь контролировать свою агрессию, когда ты рядом. Это не всегда просто, но я пытаюсь. Дай мне время.
Я кивнула и потянулась к его губам. Эмиль деликатно, едва касаясь, поцеловал меня и отстранился. Из меня вырвалось хныканье. Слишком быстро закончился поцелуй. Чтобы убедиться, что у нас нет проблем, мне нужно было больше, а вот Тарханов наконец улыбнулся.
– Если мы не уедем сейчас, то застрянем здесь еще на пару часов. Давай, Кукла, обувайся.
Всю дорогу до его дома Эмиль одной рукой держал руль, а вторую – в гипсе – положил мне на колено. Я медленно, едва касаясь, гладила его пальцы кончиками своих и улыбалась непонятно чему. Я представляла себе, как мы ляжем вместе спать, как проснемся рядом. Как тогда после моего нападения. Это был ужасный период моей жизни, и сейчас, судя по всему, не намного лучше. Но я все равно улыбалась.
Когда мы приехали, то тут же, не сговариваясь, поднялись на второй этаж.
– Какая из сумок твоя?
– Вот эта, – я подняла небольшую дорожную сумку.
– Тогда занесу сумку Светланы Игоревны в ее комнату, – сказал Эмиль и толкнул дверь в комнату, находящуюся наискосок от его спальни.
– Я буду спать с мамой? – спросила, как только он вернулся в коридор, и Эмиль шутливо выгнул бровь.
– Серьезно, Полина?
Я честно пыталась сдержать улыбку, даже губу закусила, чтобы не выдать себя, но тщетно, Тарханов мне точно не поверил, потому что, преодолев расстояние буквально в два шага, практически снес меня к стене, прижимая своим телом.
– Так, Полина, – выдохнул он мне в лицо. – Сейчас мы идем в душ, и ты помогаешь мне мыться. Я же практически беспомощный, помнишь?
– Ты машину водишь одной рукой, вряд ли тебя можно назвать немощным.
Эмиль прищурился.
– Так я и не говорил «немощный». Ну вот. Будем в душе, ты еще и ушки свои промой, потому что, кажется, ты не очень хорошо слышишь. – Я шлепнула его по груди, а он рассмеялся. – А потом, Кукла, ты меня оседлаешь и будешь скакать, пока я не удостоверюсь, что ты, кончила, по меньшей мере, один раз. Потому что, когда ты долго остаешься без оргазма, у тебя срывает крышу. А она нам еще понадобится.
– Ты меня смущаешь, – выдавила я из себя и опустила голову, чтобы хоть как-то спрятаться от горящего взгляда и скрыть свои пылающие щеки.
Эмиль поддернул мой подбородок указательным пальцем.
– Мне нравится, как ты краснеешь. Очень сексуально, – низким голосом произнес он, заставляя меня покраснеть еще сильнее. – Душ, Полина. А потом ты вся моя.
Глава 29
Для человека со сломанной рукой Эмиль довольно проворно стянул с себя одежду. Я же, не в силах пошевелиться, стояла посреди ванной и наблюдала за его действиями. Обычно человека со сломанной конечностью жалко, но к Тарханову я таких чувств не испытывала. Эмиль и жалость – полярные понятия.
– Ну что стоишь, Кукла? В одежде пойдешь в душ? – спросил Эмиль, обматывая руку пленкой.
Услышав его игривый тон, я засмущалась. Мы уже не раз видели друг друга без одежды, но еще никогда я не раздевалась под горящим взглядом мужчины.
– Может, отвернешься?
– С ума сошла? И пропустить такое зрелище? – он усмехнулся, его глаза вспыхнули еще ярче, блуждая по каждому оголенному кусочку моей кожи.
Оставшиеся вещи я скинула с себя в рекордно короткие сроки.
– Идем? – рванула в сторону душевой кабины, но Тарханов перехватил меня за талию и крепко прижал к себе.
