Я не знаю, какую ты затеял игру, но мне думается, что ее
недостаточно, чтобы раскрыть убийство. Лично я полагаю, что ты погряз во всем
этом деле гораздо глубже, чем мог себе позволить. Я также думаю, что ты
озабочен тем, что тебя кто-то перехитрил, когда ты решил рискнуть с теми
пятьюдесятью тысячами баксов.
И все же я скажу тебе одну вещь. У тебя в голове достаточно
мозгов, чтобы создать трудности для Селлерса, если ты захочешь сделать это. У
нас нет достаточных оснований, чтобы предъявить тебе обвинение в совершении
убийства. Если мы попытаемся держать тебя за решеткой, а ты в ответ завопишь во
всю глотку о бедняге Фрэнке Селлерсе и заявишь, что он использовал тебя в
качестве козла отпущения, чтобы прикрыть самого себя, то тогда ты получишь
здесь от местной прессы неплохую рекламу, так как Сан-Франциско — это не родной
город Селлерса и местные газеты обожают обливать грязью Лос-Анджелес.
Только для твоего личного сведения: Селлерс отправился в
аэропорт. Он полетит обратно в Лос-Анджелес. Советую тебе держаться подальше от
аэропорта, пока не взлетит самолет Селлерса. Селлерс был вне себя. Мне пришлось
приложить немало усилий, чтобы заставить его выслушать меня. Ты понимаешь?
Я кивнул.
Инспектор Хобарт большим пальцем указал на дверь.
— Убирайся отсюда к черту, — приказал он, — но при этом
запомни пару вещей. Во-первых, что мне предстоит до конца расследовать дело об
убийстве; во-вторых, то, что ты — частный детектив, у которого полно своих
неприятностей, и что этих неприятностей может стать больше.
Если тебе удастся заполучить какие-нибудь улики, касающиеся расследуемого
мною убийства, то я хочу знать об этом.
— Каким образом я смогу связаться с вами? — спросил я.
Хобарт вытащил из кармана визитную карточку, быстро написал
на ней пару номеров и подтолкнул карточку по столу ко мне.
— По одному из этих номеров ты можешь дозвониться до меня в
любой час дня и ночи, — объяснил он.
— В какой степени вам не терпится разобраться с этим
убийством? — спросил я.
— В той же степени, что и любому нормальному человеку, для
которого честь превыше всего, — пояснил он. — Мне так не терпится разобраться с
этим, что я подставлю свою шею вместе с сержантом Селлерсом. Мне так чертовски
не терпится разобраться с этим, что я решил дать тебе шанс, хотя мне очень
хочется разложить тебя на своем колене и всыпать тебе как следует, чтобы ты
понял, что в полиции совсем не такие чертовски глупые люди, как ты, кажется,
считаешь. Надеюсь, я ответил на твой вопрос?
— Вполне, — заверил я его.
Я встал со стула и направился к двери.
— Одну минутку, Лэм, — остановил меня инспектор Хобарт, когда
я уже было взялся за дверную ручку. — Как ты сейчас относишься к Селлерсу? Ты
очень обиделся на него за те две пощечины.
Я посмотрел на него и ответил:
— Да.
— Это повлияет каким-то образом на твое сотрудничество со
мной?
— Нет.
— Ты собираешься посчитаться с Селлерсом?
— Но не так, как он предполагает.
Хобарт ухмыльнулся.
— Давай, действуй. А сейчас убирайся отсюда ко всем чертям!
— предложил он мне на прощание.
Глава 9
К квартире Эрнестин Гамильтон я подошел без четверти одиннадцать.
Она, должно быть, ожидала меня у самой двери, поскольку только я нажал кнопку
звонка, как дверь тут же распахнулась, и Эрнестин схватила меня в свои объятия.
— Дональд! — воскликнула она. — Я так рада… Я боялась, что
ты больше не появишься.
— Меня неожиданно задержали, — объяснил я. Ее глаза блестели
от слез.
— Я так и думала, — заметила она, — в течение последнего
часа я не переставала твердить себе это… видишь ли, я уж стала задумываться, а
может быть, мне не судьба видеть тебя больше. Знаешь ли, вчера вечером я,
должно быть, показалась тебе ужасной дурочкой. Я боялась, что вызвала у тебя
отвращение и…
— Прекрати, — жестко сказал я.
— Что прекратить?
— Заниматься самоуничижением, — ответил я, — начиная с этого
момента ты должна думать о себе совершенно по-другому. Ты спрашивала Берни о…
— Я расспросила ее буквально обо всем, — перебила она меня,
— я попросила ее рассказать мне обо всем, что было для отеля несколько
необычным. И, поверь мне, я добилась своего, она выложила мне все без остатка.
Дональд, ты даже не представляешь себе, что творится в таком большом отеле, как
этот.
Конечно, штатные детективы отеля кое о чем знали, но не
думаю, что они знали столько же, сколько опытные, умные телефонистки и,
конечно, штатные детективы не ударяли палец о палец, если не считали, что
ситуация выходит из-под контроля и доброе имя отеля ставится под сомнение или,
знаешь ли, когда возникавший скандал мог бросить тень на репутацию отеля.
Бог ты мой, Дональд, мы легли спать только в три утра, и
Берни так устала, что, проснувшись, не могла оторвать головы от подушки.
Поверь, мне удалось узнать от нее буквально все грязные истории, которыми так
богата жизнь отеля. Например, о замужней женщине в номере девятьсот семнадцать,
чей муж куда-то отправился. Или о девушке, которая тайком пробралась к мужчине
в другой номер и потом обнаружила, что оставила там свою сумочку с ключом от
своего номера. В номере того мужчины она оставила в сумочке все: и ключ, и
водительское удостоверение, и деньги.
— Ты что-нибудь выяснила, что могло бы помочь расследованию
дела об убийстве? — спросил я.
— Ничего такого не обнаружила. Но я вывернула Берни
буквально наизнанку. Я могла бы рассказывать тебе целый час обо всем том, что
мне поведала Берни. Я сделала кое-какие заметки и…
— Вернемся к отелю, — прервал я ее, — есть ли какая-нибудь
возможность встретиться с Берни? Она покачала головой.
— Берни сейчас дежурит на коммутаторе. Даже обедает там.
Дональд, есть одна вещь, которая может заинтересовать тебя. Это касается
невостребованного портфеля.
— А именно? — поинтересовался я.
— Видишь ли, когда в отель прибывают постояльцы, то они
приезжают или на такси или на личных машинах и разгружают свой багаж перед
главным входом отеля. С этого момента багаж попадает под присмотр швейцара. Он
забирает багаж и складывает вещи в ряд, поджидая, когда гости отеля
зарегистрируются и получат свои комнаты.
После того, как гость получает комнату, портье вызывает
коридорного, который берет ключ от комнаты. Портье говорит коридорному:
“Проводи мистера такого-то в комнату такую-то”.
Затем гость отеля подходит к выставленным в ряд вещам и
показывает на свой багаж, после чего коридорный относит вещи гостя в его комнату.
