— Мы его пока еще не возбудили. Но все, что нам требуется,
так это немного уличающих данных для того, чтобы получить первоклассное дело.
— Понимаю, — протянул я, — инспектор хотел бы, чтобы я
совершил отсюда побег. Правильно?
— Ну что ж, — заявил детектив, — если ты решишься на побег,
то у нас появятся все основания для того, чтобы задержать тебя по обвинению в
совершении убийства. В штате Калифорния, как тебе известно, побег
подозреваемого является доказательством его вины, — во всяком случае, такой
побег будет только на руку представителю обвинения на суде.
— Прекрасно, — отметил я, — с твоей стороны было очень
любезно сообщить мне все это.
— О, я всего лишь следую полученным мною инструкциям, —
объяснил детектив, — для нас важно, чтобы ты понял, что твоя попытка улизнуть
отсюда будет расцениваться как побег. Видишь ли, теперь я смогу
свидетельствовать на суде, что я предупредил тебя.
— Большое тебе за это спасибо, — поблагодарил я его.
— Дверь в эту комнату не будет заперта, — предупредил он, —
но ты сможешь закрыть ее на засов изнутри, если ты слабонервный. Лестница к
запасному выходу находится в конце коридора.
— Итак, я не смогу покинуть отель через парадные двери.
— Да, за ними будут следить, — подтвердил детектив.
— Ну что ж, было приятно ознакомиться с правилами игры, —
заявил я, — по, крайней мере, я теперь знаю детали подготовленной для меня
ловушки.
— Ловушки? — переспросил он.
— Да, конечно, — подтвердил я, — инспектор Хобарт готов
отдать что угодно за то, чтобы я улизнул из отеля через запасной выход и таким
образом совершил бы побег. Он был бы в восторге от этого.
— Возможно, что и так, — не стал возражать детектив и вышел
из комнаты.
Я позвонил в ресторан отеля, попросил соединить меня с
отделом обслуживания и заказал в свой номер двойную порцию коктейля
“Манхэттен”, недожаренный кусок говяжьей вырезки высшего сорта, запеченный
клубень картофеля, кофе и яблочный пирог.
Мне ответили, что заказ принят, за исключением коктейля. Они
получили указание полиции о том, чтобы в мой номер спиртное не подавалось.
Я включил телевизор и посмотрел конец телефильма о частном
детективе. После телефильма я прослушал новости и прогноз погоды. После этого
прибыл мой заказ из ресторана. Я пообедал и позвонил официанту, чтобы тот
забрал посуду. Затем я стал просматривать газеты.
В них без каких-либо подробностей сообщалось об убийстве
мужчины в отеле в центре города, но зато приводилось обычное послесловие:
полиция продолжает работать по “горячим следам” и предполагает задержать
подозреваемого в убийстве “в течение ближайших сорока восьми часов”.
Все шло по обкатанной колее — репортеры должны были сочинять
заметки в газетах, а полиция должна была убеждать налогоплательщиков, что она
недаром ест свой хлеб.
Когда на улице было уже давно темно, я услыхал осторожный
стук в дверь.
Я пересек комнату и открыл дверь. На пороге стояла Хейзл
Даунер.
— Дональд! — воскликнула она.
— Ну и дела! — удивленно протянул я. — Действительно, мир
тесен. Ладно, входите и располагайтесь, как дома. Как вам удалось найти меня?
— Я следила за вами.
— Каким образом?
— Мы узнали, что вас задержала полиция. Мой адвокат, Мэдисон
Эшби, позвонил из Лос-Анджелеса и заявил, что если вас немедленно не освободят,
он добьется распоряжения суда о передаче задержанного в суд для решения вопроса
о законности вашего ареста. Из полиции ему ответили, что вас освободят в
течение часа и отвезут вас в отель.
— Что было потом?
— Я находилась в Сан-Франциско и постоянно поддерживала
связь с моим адвокатом. Он позвонил мне и сообщил, то вы в полиции. Поэтому я
поехала туда и запарковала мою машину напротив входа в управление полиции.
Когда детектив в гражданской одежде повез вас оттуда сюда, я последовала за его
машиной.
— И потом?
— Я не хотела привлекать к своей особе излишнего внимания,
поэтому выждала пару часов, затем запарковала свою машину на платной стоянке,
взяла такси и с небольшой поклажей поехала сюда. В холле отеля я с невозмутимым
видом прошла мимо детектива в гражданской одежде, который дежурил там,
зарегистрировалась и получила комнату.
— При регистрации вы сообщили свое настоящее имя?
— Конечно, нет.
— Вас могли узнать.
— Не думаю. Меня здесь не знают.
— Так, так, это же надо! Итак, вы у меня в этом отеле.
— Совершенно верно.
— Конечно, я рад видеть вас. Я опасался, что мне придется
провести весь вечер одному.
— Дональд, чем мы займемся сейчас?
— А что вам хотелось бы делать? — спросил я.
— Я хотела бы заняться тем, что помогло бы выяснить, куда
делись деньги, которые оказались у Стэндли, — те самые, что принадлежали мне.
— А как вы думаете, что с ними случилось?
— Я думаю, что их захватила Эвелин Эллис. Но, по правде
говоря, у меня сейчас все смешалось в голове.
Я схватил со стола листок бумаги и быстро написал: “Комната
прослушивается. Следуйте моим указаниям”.
Я поднес записку к самым ее глазам, и она нервно хохотнула.
— Ну что ж, Дональд, — заявила она нарочито громким голосом,
— вы проделали ради меня довольно трудную работу. Полагаю, было бы неплохо все
проанализировать по порядку вплоть до настоящего момента.
— Хорошо, — согласился я, — давайте присядем. Я попробую
заказать для нас коктейли… О, черт, я не смогу этого сделать. Они отказывают
мне в спиртных напитках.
— Почему? Они думают, что вы несовершеннолетний?
— Я нахожусь, — пояснил я, — под присмотром полиции, в
состоянии более или менее задержанного.
— Дональд, что случилось? — спросила она.
— Дайте подумать, — ответил я, — мне нужно кое-что
обмозговать. Присаживайтесь здесь. Мне нужно пойти в ванную. Я буду с вами
через минуту.
Она присела на кушетку. Я приложил палец к губам и уселся
рядом с ней. Я взял блокнот и на первой страничке написал: “Следуйте моим
указаниям. Говорите мне все, что угодно, но только не то, чего, по вашему
мнению, не должна знать полиция. Они, вероятно, вмонтировали в этой комнате, по
крайней мере, три подслушивающих устройства. Я готов сообщить вам некоторые
факты, но будьте осторожны, когда будете обращаться ко мне. Не задавайте мне
конкретных вопросов, поскольку, возможно, я не смогу ответить на них”.
