— Она жила вместе с Карлом Кристофером хотя бы какое-то
время? — спросил я.
— Они в отеле снимали комнаты на одном этаже. Но никто же не
подсматривал за ними в замочную скважину. Мистер Кристофер — весьма влиятельная
личность. Он является президентом крупной компании по производству ножевых изделий,
но.., видите ли, он привык развлекать своих клиентов, и я полагаю, что он
иногда был не прочь развлечь и самого себя и.., во всяком случае, я знаю, что
они были друзьями. Мне известно, что Эвелин звонила ему.., о, сотню раз, когда
она останавливалась в нашем отеле.
— Она звонила ему в его компанию? — спросил я, нахмурившись.
— Почему же инспектор Хобарт…
— О, нет, совсем не в компанию, — перебила она меня, — она
звонила ему в его клуб. Это и есть его домашний номер. Он живет в клубе. Он —
вдовец, и его домашний телефонный номер соответствует номеру клуба. Мисс Эллис
звонила ему по междугороднему телефону, не называя телефонистке его имени.
Я присел на кушетку рядом с Бернис.
— Вы хотите, чтобы я позвонила ему? — спросила она.
Подумав минуту, я ответил:
— Я очень хочу, чтобы вы позвонили ему. Она подняла
телефонную трубку, сообщила телефонистке междугородной связи нужный номер и
через пару минут в трубке послышался властный мужской голос.
— Мистер Кристофер, я веду расследование того убийства в
Сан-Франциско. Я… — начал было я.
— Бог ты мой, — тяжело вздохнул Кристофер, — ну когда вы,
ребята, оставите в покое человека? Весь день я только и разговариваю с
инспекторами полиции и с детективами. Все, что я знал, я уже рассказал. Я
посчитал своим долгом лично просмотреть всю документацию с тем, чтобы не было…
— Я хотел бы поговорить с вами не об этом, — перебил я его.
— Тогда о чем же вы хотели поговорить со мной?
— Направляли ли вы на протяжении последних нескольких дней
кому-либо образцы вашего нового ножевого набора в соответствии с чьим-либо
личным заказом, который вам мог показаться необычным?
— Нет.
— Звонил ли вам кто-либо с просьбой срочно направить ему
образец вашего…
— Нет.
Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе
действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по
наитию.
— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что
должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.
— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не
беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что
вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.
— Он пользуется спросом?
— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, —
подтвердил он.
— Но он еще не продается в Калифорнии?
— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы
ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом
порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.
— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.
— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его
в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.
— Откуда? — спросил я.
— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в
Японии.
Я судорожно сжал телефонную трубку.
— Где, вы сказали?
— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена
линия? Я-то слышу вас прекрасно.
— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки
этого ножа?
— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое
название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.
— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то
обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в
Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго
и…
— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие
образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала
представлен нам японской импортной компанией здесь г в Чикаго.
— О да, — подтвердил я, — я вспомнил, откуда все это пошло.
Это та компания, где работала “Мисс Скобяные Изделия Америки”, не так ли?
— Думаю, что именно так. Это была импортная компания
“Мицукайдо”.
— Это крупная импортная компания?
— Совершенно верно. Они — крупные импортеры. Они
представляют большую группу японских производителей, в основном промышленных
изделий. Они не ограничиваются продвижением на американский рынок
фотоаппаратов, биноклей и подобных товаров, но главным образом ножевых изделий,
причем новинок и новинок изящного образца.
— Спасибо, — поблагодарил я его, — извините. Мы сделаем все
возможное, чтобы более не беспокоить вас.
— Скажите вашим людям, чтобы они лучше договаривались между
собой, чтобы не тратить попусту время. Как, вы сказали, ваше имя, инспектор?
Я осторожно положил телефонную трубку на место.
— Дональд, что случилось? — спросила Эрнестин.
— Случилось то, что была совершена одна из ошибок,
неизбежных при расследовании уголовного преступления в тех случаях, когда
забываешь полностью о важности последовательности событий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все стали обращать внимание на дистрибьютора, а именно, на
компанию “Кристофер, Краудер и Дойль”, но никто не попытался найти того, кто
снабжает компанию “Кристофер, Краудер и Дойль” этими ножами, а также не
попытался выяснить, когда в страну были привезены первые образцы ножа.
Более того, я оказался настолько глуп, что не подумал о том,
что девушка не избирается сначала королевой конвенции производителей скобяных
товаров и “Мисс Скобяные Изделия Америки”, а потом уже фотографируется в
купальном костюме. На самом деле ее сначала фотографируют, а уж потом следует
все остальное.
— Конечно, девушку сначала фотографируют, — подтвердила
Бернис, — я сама как-то пыталась устроиться на такую работу. Это случилось на
конференции ассоциации кредиторов. Всем претенденткам на участие в конкурсе
было предложено сфотографироваться и вместе с заявлением представить свои
снимки в купальном костюме.
— Вам удалось попасть на конкурс? — поинтересовался я.
— Нет.
— Почему?
— Я была дурой. Я решила, что купальный костюм, в котором
меня должны были сфотографировать, это и есть тот костюм, в который я обязана
была нарядиться уже в самом конце конкурса, но другие девицы не были столь
щепетильны.
