На протяжении последующих недель Ван Гог продолжает идти по пути интенсификации цветов, доводя их до крайности — семя попало в нужную почву. А пока что он потрясен новыми открытиями: никогда дядя не видел настолько радостную природу. Фруктовые сады заражают его жизненной силой, которая находит отражение на палитре. Пока что нет и намека на выгнутые стволы и искривленные ветки, которые появятся на полотнах художника в период нервного расстройства. Я наблюдаю прекрасные поля и узнаю изображения, созданные Ван Гогом: такое ощущение, будто ты действительно попал в рай, где даже самые жестокие вещи кажутся возвышенными.
Яркий пример тому — коррида.
Ты знаешь, что я непостоянен в работе и что увлечение цветущими садами не продлится долго — возможно, скоро им на смену придут другие зрелища […]
Вчера я видел корриду — против быка вышли пять мужчин с бандерильями и кокардами; один из тореадоров, перепрыгивая через барьер, сильно ударился пахом. Это был сероглазый блондин, вел он себя довольно хладнокровно. Говорят, он не скоро восстановится после удара. Одет он был в голубой с золотом камзол, совсем как маленький рыцарь на картине Монтичелли, висящей у нас дома — где три фигуры в лесу. Бой быков — необычайно красивое зрелище, особенно когда светит солнце и вокруг толпа людей.
Именно публика занимает Винсента больше всего. Художник рисует не поединок человека и зверя, не напряженность, которая создается между ними на арене, а потухшие лица зрителей, направляющихся к выходу. Арлезианки в белых шалях, завязанных на груди, мужчины, обсуждающие только что увиденное представление, и лишь на заднем плане — овации публики в честь тореро. Дядя упорно сохраняет свою позицию стороннего наблюдателя, смотрящего на все происходящее как бы с краю.
Арль привлекает туристов в первую очередь развалинами римского периода, к которым относится и амфитеатр, где устраивают корриду, — Винсента этот аспект, похоже, не интересует вовсе. Виды, воспетые интеллектуалами со всей Европы, не вызывают в нем никаких эмоций. Даже когда Ван Гог отправится в исторический некрополь Алискамп, где парочки предаются любви среди древних саркофагов, его внимание привлекут высокие тополя, которые он тут же перенесет на холст: деревья возвышаются, пересекая вертикальными линиями пространство картины. Дядя внимательно следит за цветением деревьев, отмечает сезонные изменения, возвращаясь по нескольку раз в одни и те же места. Он — исследователь живописи, или, по его же собственным словам, японский художник-монах, наблюдающий природные циклы.
Где бы я ни был — все здесь говорит мне о дяде. Даже то, что не сохранилось физически, осталось в памяти людей благодаря отпечатку личности Ван Гога.
Ослепительные цвета
Приехав в Арль, дядя снимает комнату у Альбера и Катрин Каррель, которые сдают номера на втором этаже своего ресторана. Эйфория первых дней, когда каждый уголок города становится источником новых открытий, «вновь заставляющих кровь бежать по венам», довольно скоро сменяется ощущением дискомфорта: дядя начинает сетовать на плохое обслуживание и высокие цены, постоянно ощущает себя обманутым. Еда ужасная, вино — «настоящая отрава». Хозяева трактира, со своей стороны, начинают выказывать недовольство в связи с тем, что на лестницах все время расставлены картины, места общего пользования завалены оборудованием для живописи, а балкон — сохнущими полотнами. Из места для ночлега комната Винсента превращается в убежище-студию, где он сидит взаперти целыми днями и экспериментирует с красками и лаками. Долго так не могло продолжаться.
Благодаря небольшой сумме денег, полученной в наследство от дяди Сента, 1 мая Ван Гог снял для работы комнату в новом помещении, которое он будет называть Желтым домом, и покупает туда мебель. Спустя неделю он съехал от Каррелей и поселился совсем рядом с новой студией, у Жозефа и Мари Жину в «Кафе де ла Гар» на площади Ламартин. Это известное заведение в Арле, одно из немногих кафе, открытых круглосуточно, пристанище попрошаек и изгоев, которым разрешается спать на столах, если только они в состоянии оплатить себе кружку пива.
После дней, проведенных в полях, где дует свежий ветер, и в садах, наполненных ароматом персиковых деревьев, Винсент не мог не поддаться обаянию арлезианской ночи. Это родина Сезанна, воспетая Петраркой и Золя, которого Ван Гог очень хорошо знает, однако его кисть предпочитает пронзать тлетворный воздух и едкий аромат излюбленного кофе местных бродяг.
Он создает картину «Ночное кафе» за три сеанса: бильярдный стол посреди зала, освещенного лампами, которые играют отблесками желтого, обволакивая деревянный пол; стулья, лицо владельца Жозефа, стоящего сбоку в белой униформе. За столиками сидят парочки, их тела обмякли от алкоголя, а в углу мужчина заигрывает с проституткой. Комнату согревает камин, отражающийся в зеркале. Мы вдыхаем напряженную и нездоровую атмосферу заведения, нам передается царящее здесь отчаяние — похожее впечатление возникает от картин Эдварда Хоппера. Стены кафе пылают алым цветом, вступая в резкий контраст с зеленым потолком. Интенсивность цветов показывает, насколько Ван Гог может быть резким: вступив в непосредственный контакт с природой, он решает сосредоточиться на чистых цветах, которых в реальности не существует, и делает их все более подчеркнутыми и нарочитыми, отказываясь от полутонов.
Я попытался выразить в красном и зеленом человеческие страсти. Комната окрашена в кроваво-красный и тускло-желтый, посередине — зеленый бильярд, четыре люстры лимонно-желтого цвета распространяют вокруг оранжево-зеленое сияние. Вся картина — сплошное столкновение разных вариантов зеленого и красного, которые перемежаются с фиолетово-синей гаммой, в которую окрашен спящий за столами сброд — люди выглядят совсем маленькими и ничтожными в пустой комнате с высокими потолками. Кроваво-красный и желто-зеленый оттенки бильярдного стола, к примеру, контрастируют с нежно-зеленым, в стиле Людовика XV, прилавком, на котором стоит ваза с розами. Белые одежды трактирщика в адском пекле отсвечивают лимонно-желтым, бледно-зеленым и глянцевым.
Я довожу цвета до крайности, несколько изменяю сюжет, но никогда не выдумываю картину целиком из головы — природа уже подготовила сцену, мне осталось только раскрыть ее в творчестве.
Глядя на картину, я полностью теряю ориентиры — те, что всегда находил в прошлых работах дяди. Произвольный выбор цвета, попытка передать сюжет и атмосферу экстравагантными и неправдоподобными цветами — пусть даже эффектными — ставят в тупик. Возможно, я остался верен старомодным вкусам той эпохи, для которой картины Винсента выглядели чересчур дико. Нужно иметь смелость и силу, чтобы взаимодействовать с его произведениями.
Вместо того чтобы просто воспроизводить увиденное, я предпочитаю использовать произвольные цвета — так я добиваюсь большей выразительности.
Южная мастерская
Постепенно рай, обретенный Ван Гогом в Провансе, превращается в территорию напряженного ожидания: художник боится, что его надежды не оправдаются. В действительности есть одна идея, которая не дает покоя с самого приезда на юг, — более того, возможно, что именно она и привела его сюда.
