— Я слышал её слова, — криво усмехнулся я. — «Наивен, как лопух», «добродушная рохля», «одуванчик» и трус — всё это было сказано о моём названом брате — генерале королевской армии, его светлости герцоге Эрниэле Дарситаре.
Среди гномиков пронёсся потрясённый вздох.
— Герцог? Генерал? С каких это пор? — лицо эльфийки стало совсем белым. Того и гляди грохнется в обморок.
— Вы все прекрасно понимаете, как сильно драконы чтят семейные узы. Эрниэль Дарситар — теперь мой родственник, и я не могу оставить без внимания, что кто-то позволяет отзываться о нём в оскорбительном тоне. Кто из вас знает, какое наказание полагается по закону в данном случае? — окинул я притихших гномиков суровым взглядом.
— По Высшему кодексу королевства Драккар за оскорбление члена королевской семьи полагается штраф в сто миллионов золотых и публичная порка на дворцовой площади, — произнёс плюгавенький гном, чётко процитировав текст.
Губы Лисаэль посинели, а её глаза наполнились слезами.
— Ваше величество, умоляю, простите! — с отчаянием кинулась она передо мной на колени. Что ж, думаю, случившееся послужит этой девице хорошим уроком.
— Смилуйтесь, ваше величество! — рядом с ней рухнул ниц её муж. — Сумма в сто миллионов золотых для нас запредельна!
— Хорошо. На этот раз я вас прощаю. Но с одним условием: Лисаэль вернёт все украшения, подаренные ей Эрниэлем. Все до единого! — жёстко озвучил я вердикт.
Не хотелось, чтобы эта девица носила на себе подарки от Эрни и хвасталась ими.
— Может, всё-таки порка? — зарыдала убитая горем эльфийка.
— Предлагаешь, чтобы выпороли тебя? — вскинул я бровь.
— Нет. Его, — махнула она на мужа. — Пожа-а-алуйста! — подвывала она, размазывая по лицу косметику.
— Никакой замены, — строго ответил я. — Либо возвращаешь мне все подарки от Эрниэля, либо пойдёшь на порку к дворцовому фонтану, а твой муж заплатит в казну штраф за твой бойкий язычок — сто миллионов золотых.
— Один момент, ваше величество, — муж схватил блондинку за руку и шустро утащил её в соседнюю комнату.
А когда они вышли оттуда через пять минут, у Марона в руках была большая шкатулка с драгоценностями.
— Вот, — он с поклоном протянул мне этот трофей.
Эльфийка безутешно рыдала в углу. Да, такая вот цена за «лопухи» и «одуванчики». «Трава» нынче в цене.
— Здесь всё? — сурово посмотрел я на неё.
— Да, ваше величество, — всхлипнула любительница украшений. Понял: не врёт.
С помощью магии я переместил эту шкатулку в королевскую сокровищницу. Потом решу, что с ней делать.
— Что ж, поскольку с этим мы разобрались, я скажу, зачем, собственно, сюда пришёл, — произнёс я, и в комнате повисла звенящая тишина.
Блондинка — и та притихла.
— Из-за того, что меня отравили, я долгое время не мог оборачиваться. Был диким драконом. Потерял память и даже забыл собственное имя. Но фея, которую вы переместили в наш мир, исцелила меня и сделала королём. Сейчас я вспомнил всё, что со мной происходило в последние полгода. И пришёл сюда восстановить справедливость. Хочу возместить вам убытки из-за того, что я сжигал ваши поля. Мне казалось, на них какая-то отрава или чёрная магия и из-за этого они светятся в темноте. Пытался остановить эту заразу, — объяснил я, наблюдая, как у гномиков синхронно отвисает челюсть.
— Ржавые монетки, ну и дела… — потрясённо почесал макушку Марон.
— Так что прошу принять от меня эти деньги, чтобы вам и вашим детям не пришлось из-за меня голодать. Честно распределите эту сумму между собой, — я материализовал на столе расшитый бисером пухлый мешочек, где было пять миллионов золотых.
Гномики потрясённо ахнули. Судя по глухому стуку, кто-то от радости уронил тюк с овощами или упал в обморок.
— Ох, спасибо, ваше величество! — Марон аж прослезился от счастья и поклонился мне в ноги. — Вы самый справедливый и замечательный король в мире!
— А ещё я должен вернуть это, — рядом с мешочком появилось белое платье гномихи.
— Моё платьице! — владелица этой вещи выскочила вперёд, схватила со стола и прижала к себе любимую тряпочку. — Ой, только не казните меня! — вдруг разрыдалась эта пигалица. Да что ж такое — уже вторая дамочка передо мной ревёт за одно утро.
— За что? — удивился я.
— Я же вас козлом назвала! И фетишистом! — выдала она сквозь завывания. — Я неча-а-а-янно!!!
— Порите меня, — вперёд обречённо вышел её молодой супруг.
Да тут не гномья деревня, а какой-то клуб мазохистов.
Глава 30. Щедрость
Дилан
— Не буду я никого пороть! — осадил я семейную парочку. — Во-первых, что бы ты ни сказала, это произошло в состоянии аффекта, — обратился я к хлюпающей носом пигалице. — А во-вторых, никаких ругательств я не расслышал, так что будем считать, что их не было, — немного приврал я. Слова этой мелкой, что я фетишист, прочно врезались в память, но гномам это знать необязательно.
— Спасибо, ваше величество, — с облегчением выдохнули эти двое, склоняясь передо мной до земли.
— Ваше величество, а могу я вопрос задать? — смахнув слёзы со щёк, робко заикнулась гномиха.
— Задавай, — милостиво кивнул я.
— А зачем вы мне булыжник на грудь положили? — с замешательством спросила она.
— Я был диким драконом, не мог разговаривать. Не знал, как дать понять, что беру это платье взаймы для феи, с последующим вознаграждением. Это был намёк, что верну эту вещь с камнем. Вот с этим, — я взмахнул рукой, и на столе рядом с гномихой появился огромный рубин.
— Это мне? — она аж подпрыгнула от счастья и опять разрыдалась, но на этот раз от радости. — А давайте я вам ещё одно платье одолжу, а? — она вдруг принялась стаскивать с себя зелёный сарафан.
Слава Небесам, муж предприимчивой барышни оперативно пресёк этот сеанс стриптиза.
— Спасибо, но я уже могу сам намагичить любую одежду, — покачал я головой.
— Ваше величество, как заместитель старейшины, я хотел бы спросить: а будет ли какая-нибудь награда за то, что благодаря нам вы познакомились с феей? И возмещение за стрижку овец? — подал голос практичный Марон.
— Будет, — улыбнулся я. — На один год, начиная с этого дня, снижаю вам налоги в королевскую казну на пятьдесят процентов.
— Может, на семьдесят? — рискнул торговаться Марон.
— Можно было бы и на семьдесят, — кивнул я и добавил: — Но я прекрасно помню, как кое-кто кидался копьями в пещере, пытаясь меня убить. Да и фею вы вызвали для расправы со мной, — отметил я. Гномики пристыжено притихли, виновато понурив головы. — Так что всего пятьдесят.
