— Что ж кажется я сам себя обдурил. Но смотри если остальные меха будут хуже образца ничего не возьму, уговор?
Он протянул руку. Я осторожно протянула свою. Он шутит? Так и есть шутит, но если ему понравятся меха, я разом стану богачкой.
— Не сомневайтесь господин, меха отличные, принесу быстро. Я тут недалеко ост… живу. Живу тут поблизости.
Выбравшись с рыночной площади, я поспешила обратно на постоялый двор. В голове до сих пор не укладывалось, что могу ещё до вечера получить десять золотых это же целых сто серебреников. Да я могу на постоялом дворе пол лета жить пока не найду работу. Ладно поживём увидим, нечего делить шкуру неубитого медведя. Я ещё не продала шкуры, может они торговцу не понравятся и зря рано радуюсь.
Всю дорогу обратно до постоялого двора сердце прыгало в груди. Хотелось чтобы это был не сон и не верилось, что такое и правда случается. Отец всегда твердил, что деньги надо заработать, и чем усерднее и тяжелее труд тем больше награда, а чтобы вот так запросто раз и десять золотых, с трудом верилось.
Чуть ли не бегом примчалась в трактир, шустрой белкой взлетела по лестнице, ворвалась в номер, отомкнула сундук, сунула всех соболей в походный мешок и понеслась обратно на рынок.
Торговец ждал. И не один. Рядом с ним стоял высокий сильный мужчина, одетый в кожаную безрукавку с треугольным вырезом на шнуровке, шерстяные штаны, а во что обут не видно из-за прилавка. Мужчина был смугл, сероглаз, волосы цвета воронова крыла связаны на затылке и не поймёшь какой длинны, но всяко ниже плеч. При моём появлении он прервал разговор с торговцем и его брови удивлённо взметнулись вверх.
— Здравия вам господа, — произнесла я запыхавшись. Водрузила мешок на прилавок. Задёргала тесемки, и вывалила шкурки.
Брови торговца тоже взметнулись вверх.
— Я же говорила одна к одной. — Я мысленно хмыкнула. Ещё бы, те что не подходили по цвету дома остались, тётя Маруша из них себе шикарную шубу к зиме справит.
— Действительно. — Торговец стал перебирать шкурки сравнивая одну с другой и каждую выворачивая чтобы проверить выделку.
Мужчина совладал с удивлением и тоже взял одну и теперь внимательно её рассматривал.
Я нервно кусала губы, даже не пытаясь скрыть волнение. Солнце уже давно перевалило за полдень а норду на рынке не убывало. Шум стоял невообразимый. Где-то рядом работал точильщик и звук металла по точильному камню проходился словно по оголённым нервам.
— Хм, — выдал темноволосый, чему-то улыбнулся, вернул на прилавок шкуру и посмотрел на меня. — Говоришь ловушки ставила? Какие?
Я опешила. Мы тут соболями торгуем или разбираем охотничьи уловки? Глянула на торговца, он всё ещё проверял шкурки. Что ж, можно и поговорить, но под пристальным взглядом серых глаз жутко смутилась и едва слышно пробормотала.
— Кулёмки. Они меньше всего портят шкурку.
Мужчина кивнул.
— Сама ставила?
— Отец, но принцип знаю и если придётся смогу и сама поставить.
— Значит в лес зимой ходишь? Не боишься? — Взгляд мужчины почему то потеплел, хотя я ждала от него насмешек. Где это видано, чтобы девица с лес на промысел ходила.
— Не боюсь. — Я выдержала этот взгляд, хотя внутри тряслись все поджилки. Ну что там уже с моими шкурами?
Видимо этот же вопрос интересовал и черноволосого.
— И как?
Это уже не мне, это он торговца спрашивал.
— Шкуры отличные, ни единого брака.
Мужчина опять кивнул, словно они до моего прихода спорили на этот счёт.
— Говоришь сама их выделала?
Я пожала плечами.
— А чем ещё заниматься зимними вечерами?
Вообще то выделка была моя не самая любимая работа. Но потом когда мех начинал струиться между пальцами и сиять в свете свечей, приходило понимание что оно того стоило. И такая красота достойна любого усердия.
— Что ж, уговор есть уговор. — Торговец смахнул шкуры в свой мешок и убрал под прилавок.
Я напряглась, вот не верила не верила, что всё так просто. И зачем он охотника позвал? Точно сейчас погонят меня взашей с рынка а шкуры себе оставят. И ведь не докажешь что они мои, на них не написано.
Черноволосый засмеялся.
— Осот отдай ты ей деньги, девчонка сейчас заревёт, думает ты её ограбить хочешь.
— Что-о-о-о? Ограбить? — Взревел купец. — Да чтобы я…
И тут он увидел моё лицо и разом успокоился.
— О боги, ты и правда так подумала?
Я замотала головой, не желая признаваться.
— Подумала, подумала, — вместо меня ответил черноволосый. — Взял из рук купца кошель, развязал высыпал на ладонь золотые монеты и протянул мне. — Считай… чтобы не обдурили.
И опять засмеялся. Купец побагровел как буряк, а потом сдулся и они оба захохотали. Кажется это их какая-то давняя шутка. Я же трясущимися руками пересчитала золотые, ну они и тяжеленные. Десять, как и договаривались и сунула в свою сумку. Фуух. Какое это оказывается нервное ремесло — торговля.
— Спасибо вам господа хорошие, — загнусавила я на деревенский манер, поклонилась и попятилась задом прочь, намереваясь затеряться в толпе и по быстрому смыться, пока они не передумали. Сердце продолжало колотиться как ненормальное. Как же я к такому привыкну?
— Погоди, провожу тебя. — Неожиданно предложил охотник.
Торговец разглаживал свой товар, который мы умудрились слегка покомкать. Кажется он был доволен сделкой.
— И правда проводи девочку, а то на рынке воришка на воришке, а она даже в кошель деньги не положила, тут ума много не надо вынуть их из сумки.
— Не надо дяденька, я знаю дорогу.
Я вцепилась в сумку, с силой прижав к груди. А и правда, что стоит прорезать кожу, в такой толпе я этого даже не почувствую.
Видя, как черноволосый пошёл обходить палатку, не перелезать же ему через прилавок, я мшыгнула в толпу и стала петлять по рынку словно заяц. Почему-то я до ужаса боялась этого мужчину и совсем не хотелось, чтобы он узнал где я остановилась. Но не подумала, что выходов с самого рынка не так много и у одного из них столкнулась с ним нос к носу.
— Юркая ты. — Он улыбался, и вдруг протянул руку. — Борей.
Я замерла испуганным зайцем. Этот мужчина годился мне в отцы. Что ему нужно? В добрые намерения незнакомцев я ни капельки не верила.
— Боишься? — Он совершенно правильно понял мою реакцию. — Правильно делаешь. Учись никому не доверять. Но мне можно.
— Ага как же, — ляпнула и прикусила язык. Оглянулась на всё ещё шумный рынок. Там люди и безопасней быть среди них, чем оказаться с этим типом вдвоём на тихой улочке. Хотя постоялый двор был на довольно живлённой улице, но всё равно не хотелось, чтобы охотник шёл за мной. Наверно все мои мысли отпечатывались на лице, даже не наверно а так и есть, потому что мужчина кивал, словно соглашался с каждой из них, а потом перестал улыбаться.
