Виктор и Ангела сняли три комнаты. Две из них были на пару мест, для Ханни с Валентиной и меня с дочерью понтифика, а еще одна комната, снабженная тремя койками- для мужчин.
Я ввалилась в нашу спальную и с удовольствием скинула с себя сумку и пыльную одежду. Комната, конечно, простенькая, но тут у нас есть крыша над головой, настоящая, не брезентовая, и чувство относительной безопасности.
Когда я вышла из душа и переоделась в чистую маечку и шортики темно синего цвета (Ангела раздобыла для всех девушек новое и свежее чистое белье), сразу же упав на кровать на кровать с жёстким матрацем. Хотя, в тот момент он показался мне пуховыми перинами по сравнению с деревянным дном нашей телеги.
На ужине внизу меня не ждали — всё так же боялись, что кто-то рассекретит мое инкогнито, потому моя соседка пообещала передать служанке, работавший в этом подобии отеля, чтобы ужин доставили мне сразу в номер. Так что, когда я услышала тихий стук в дверь, я ничуть не сомневалась, что это она.
Я соскочила с кровати босыми ногами на пол и пошлёпала к двери, раскрыв её на распашку.
К своему удивлению за ней я увидела не девушку в коричневой униформе из грубой ткани, а Рамиро.
На его губах играла привычная улыбка, а в руках был медный поднос с дымящимся рагу. Про себя я успела отметить, что порции там было две. А также две кружки и пинта травяного эльфийского пива.
— Тебя тоже выгнали из столовой? — поинтересовалась я, запуская его.
— Мы с вами уже на «ты»? Но да. Сказали, что сегодня ночью им не нужно ещё одно вторжение Раскелли.
Он поставил поднос на небольшой деревянный столик у окна. Я тут же набросилась на рагу, поглотив его в считанные минуты, и почувствовала теплое удовлетворение в желудке. А после осушила стакан травяного пива залпом. Оно оказалось крепковатым, но сейчас я ощущала легкость и расслабленность во всём теле.
Рамиро терпеливо ждал, пока я закончу, а затем молча подлил мне ещё пива. Он вообще был терпеливым, закрытым и загадочным.
Свои русо-рыжие волосы он пальцами пытался зачесать назад, но пара едва вьющихся прядей спадала ему на лоб. На щеках появилась недельная щетина
Это начинало раздражать. Поэтому я решила быть откровенной и в этот раз.
— Я думала, что ты предатель.
— Что ж, разумно с твоей стороны, учитывая все, что ты обо мне узнала, — Жан не стал обижаться или возмущаться, — и с чего ты решила поменять свое мнение? Может за мной охотятся как раз-таки потому что я их главарь, и им нужно вернуть меня к своим?
Я подогнула ногу, устраиваясь поудобнее на стуле.
— С какой целью? — требовательно спросила я, — Ты единственный из нас, кто умеет восполнять магический резерв так быстро, иными словами, ты один владеешь серьезной магией. Ты можешь без труда заставить нас сказать или сделать все, что угодно. Мы в заранее проигрышном положении, а учитывая, что ты стал их мишенью второй раз подряд, то никакого скрытого мотива я не вижу… это просто бессмысленно.
— Если ты не видишь скрытого мотива, то это не значит, что его не может быть, — Жан довольно отхлебнул травяного пива из своей кружки.
Эти словесные баталии из предположений и догадок забавляли его и подогревали интерес к ходу и образу моего мышления. Он явно хотел узнать больше.
— Конечно, может я что-то и не учла. Но куда вероятнее, что кто-то из основной ветки рода Раскелли жив и хочет забрать престол себе и отомстить. И тут у него есть одна преграда.
— Какая?
— Ты. Как потом и Алардов, и Раскелли ты идеальный кандидат на трон. А так как Андриан не только твой брат, но и близкий друг, желай ты этого- ты бы уже давно мог его подсидеть. Более того, я думаю, что королевский совет был бы доволен таким исходом. Это сразу решило бы несколько проблем. А значит, кто-то из Раскелли хочет устранить тебя, как конкурента. Я не права? — довольно спросила я, отпивая ещё один большой глоток из своей кружки.
Алкоголь явно раскрепостил меня и сделал более смелой, решительной и азартной. Да, кажется, Ида не зря предупреждала меня об эльфийском травяном пиве.
— Все так, во всяком случае, я и сам отрабатывал похожую версию, — произнес Жан со странным выражением лица.
— Тогда у меня есть вполне логичный вопрос… почему король не ты?
— Потому что я облажаюсь, — добродушно рассмеялся он, — моя семья всегда занимала определенную роль подле короля. Теневые советники, шпионы, тайные стражи — к этому меня учили и готовили с детства. Я и так стараниями Андриана и своей глупости в молодости стал слишком публичной личностью. Но нельзя переквалифицироваться из фермера в война просто захотев. Кроме того, в той гражданской войне я и моя мать, пусть она и Раскелли, поддерживали короля. Это сделало нас предателями рода. Разве может предатель сидеть на троне?
— Она любила его? Твоя мать… короля? — неожиданно для себя спросила я.
— Не думаю, во всяком случае, я ничего подобного не замечал. Я получился в минуту… слабости. Мне повезло, что мне позволили остаться при дворе и общаться со своими сестрами и братом. У меня было какое-никакое подобие детства, хотя интуитивно я и понимал, что отличался от других детей.
Я затаила дыхание. Так открываться и рассказывать личные подробности — было очень не похоже на Жана.
— Моя мать к моменту моего появления давно как овдовела. Да и как я понял, моего появления на свет не ожидала. У неё все только-только стало налаживаться, карьера пошла в гору. Работала она много, хотя и делала все возможное по мере своих сил, чтобы я ни в чём не нуждался. Но по большей части я всё равно был предоставлен сам себе. Близость с Виолеттой, Андрианом и Фернандой меня спасала.
— Знакомо, — произнесла я, вспоминая свое детство. Жан, прочитавший в злополучном Окне о моем детстве понимающе кивнул и продолжил:
— Поэтому я дал себе слово не повторять её ошибок. Однако все случилось по известному сценарию: случайная ночь, случайная девушка, случайный ребенок. Как и я, он получился в минуту слабости… кстати об этом, — взгляд Жана тал очень внимательным, а на дне его глаз я снова увидела пляшущих дьяволят, — На Земле принято ходить в таком виде на публике? — неожиданно спросил он, а я поняла, что его взгляд скользнул по моим обнаженным ногам.
— Более или менее, — отозвалась я.
Мои шорты и маечка и в самом деле не имели бы ничего предрассудительного в покрое и длине, я вполне могла бы так выйти за молоком одним жарким летним утром. Потому я и не придала никакого значения своему виду. А так как травяное пиво уже дало мне в голову, то я весело и беззаботно болтала ножками и ерзала на стуле.
— Но вы же понимаете, что по меркам Кёрса вы сидите наедине с мужчиной в одном нижнем белье и потягиваете спиртное?
— А вот теперь мне стало неловко, — призналась я и поежилась. Его внимательные серо-зеленые глаза словно рассматривали меня под микроскопом.
