Теткой Сенией оказалась полная женщиной в летах, с маленькими глазками буравчиками и носом картошкой, прятавшая свои поседевшие волосы под платком.
— Ну и замарашка! — всплеснула руками она, едва я переступила порог кухни, — Мы немедленно займемся твоим внешним видом! Оставь мясо, пойдем!
С этими словами она потащила меня куда-то вглубь дома и вскоре мы оказались в просторном будуаре, а Сения поспешила набрать для меня воды в небольшую деревянную ванну.
— О, великие! Какая же ты отощавшая! — поморщилась она, — И ладони совсем огрубевшие! А это твое кольцо на соске- что за вульгарная безвкусица! Тебя что, варвары воспитывали? А волосы… их вообще возможно расчесать?
Она закутала меня в банное полотенце и принялась натирать мои многочисленные синяки, порезы и ссадины травяной мазью, а затем обмазала мою обветренную кожу льняным маслом. Так и не разобравшись, что делать с моей шевелюрой, она безжалостно обстригла мне волосы по самые уши!
Я недовольно скривилась, увидев свое отражение в зеркале. Я походила на худого мальчишку и лишь сарафан из грубой ткани и рубашка с растительным узором, одолженные мне Сенией, выдавали во мне принадлежность к женскому полу. Заметив, что я расстроена, женщина прокряхтела:
— Все лучше, чем ходить с такими патлами! А то на кикимору какую-то была похожа!
Невольно, я вспомнила Индиру с ее космами и смирилась с нынешним положением вещей.
Спать меня уложили в общей комнате для слуг, вместе с Сенией. Зато кровать была своя собственная. И каким же сладким был в тот день мой сон!
Позже я узнала, что тетка Сения, являвшаяся теперь моей наставницей, была единственной горничной во всем огромном доме! И я на своей шкуре ощутила, что такое нехватка кадров.
Помимо работы на кухне вместе с толстым и носатым зверолюдом Малкиным, я помогала пожилой наставнице с уборкой по дому, штопаньем скатертей и общением с сельскими жителями, которые исправно поставляли нам продукты за право возделывать земли лорда Лоа.
Сам же старый лорд часто уезжал, иногда оставляя поместье на недели, и нельзя сказать, что мы так уж ощущали его отсутствие. В свои приезды, он оставался лишь блеклой тенью хозяина, который иногда ворчал на своих слуг, да жаловался на крестьян. Лорд часто запирался в своем кабинете или уходил на долгие пешие прогулки со своими псами, чтобы те размяли ноги. Редко к нам приезжали гости: его старый приятель врач, да законник из города. В остальном, присутствие лорда в поместье лишь ощущалось еще одним голодным ртом, который нужно кормить.
А каждую свободную минутку, Сения учила меня манерам и поведению.
— Ну что за дикая девчонка! — причитала она, — Перед господами спину нужно держать ровно, а глаза опущенными! Но никак не наоборот!
— Но как же я должна подавать чай, если все время буду смотреть себе под ноги? — возмущалась я.
И получала за это звонкую затрещину.
— Еще раз! С самого начала!
Время шло, я набиралась сил. Мое тело окрепло, лицо наливалось румянцем, а душевные раны стали понемногу затягиваться. И даже волосы стали отрастать!
Я не могла нарадоваться этому и крутилась перед зеркалом, намотав на палец пушистую прядь, достававшую уже до плеч.
— И перед кем тебе красоваться? — усмехнулась Сения, заставшая меня за этим занятием, — Тут и соблазнять-то некого!
В этом она была неправа. Кроме меня, молчаливого Малкина и ворчливой Сении, в доме еще работал сморщенный садовник-гоблин, пропахший табаком и дешевым алкоголем. И русоволосый парнишка Араш, следивший за лошадьми и гончими старого лорда. Он был высок, по-деревенски очарователен и всего на пару лет младше меня. И поэтому никак не мог оставить молодую девушку в расцвете сил равнодушной. Именно с ним произошла моя первая близость. Но виной тому были не сильные чувства, а скорее любопытство, жажда человеческого тепла и, чего греха таить, он был единственным сверстником в округе, не обезображенным какой-нибудь хворью.
Моя жизнь долгое время здесь была спокойной, размеренной и безопасной. И я наслаждалась ей. Но всему когда-нибудь приходит конец. Одним вечером, сидя у камина в гостиной, лорд Лэкман попросил подать ему виски.
— Останься, — холодным голосом произнес он, указывая на соседнее кресло, — присядь.
Я послушно выполнила приказ.
— Ты давно настаиваешь на том, чтобы я уволил садовника.
— Верно, — отозвалась я, — сад, конечно, не выглядит запущенным, но и достойным его сложно назвать. Этот гоблин выполняет минимум, достаточный для имитации работы. А сам по пол дня пьет за конюшней! Вместо него куда лучше нанять лесничего или охотника.
— И кто же тогда будет выполнять его работу в саду? — с вызовом спросил старый лорд.
— Да хотя бы я. Я смогу!
— Хм… — лорд покрутил в руках стакан, рассматривая янтарную жидкость, на донышке, — но ты уже работаешь на кухне. И убираешь по дому. А теперь хочешь взвалить на себя и эту обязанность…
— Я не привыкла сидеть без дела, лорд, — пожала плечами я.
— А ты и не сидишь. В свободное время Малкин учит тебя готовить, а Сения шить. Ты часто навещаешь деревенских, ездишь верхом на охоту и бегаешь к нашему конюху Арашу… да, не думай, что я не заметил этого. Как и удивительного желания себя занять.
— Не хочу, чтобы тяжелые мысли лезли мне в голову, — я опустила глаза и поерзала на кресле, — вы ведь знаете о том, что стало с моей семьей…
— Да, кстати об этом, давно хотел тебя спросить… — произнес лорд, отхлебывая виски, — ты говорила, что на вас набросились бандиты, на тропе, ведущей на юг. Но патрули не нашли там никаких следов нападения. Я узнавал.
— Как будто ни одного преступление не оставалось незамеченным для королевского патруля! — возмутилась я, закатывая глаза.
— Что верно, то верно, — буркнул лорд, — однако еще я узнал, что недалеко отсюда, армейский отряд обнаружил скрытое поселение никити. Стычка с ними произошла как раз за пару месяцев перед тем, как ты объявилась на границе моих земель.
Я молча уставилась на языки пламени, пляшущие в камине. При этом мое лицо оставалось холодным и непроницаемым. Отпираться сейчас было глупо и бессмысленно. Но и оправдываться, подтверждая его догадки я не собиралась.
Я просто продолжала молча смотреть на огонь. Внутри меня нарастала невыносимая усталость. Усталость от необходимости постоянно врать и скрываться. Усталость от необходимости постоянно выживать и что-то решать. Из моей груди вырвался вздох облегчения. Пусть в этот раз старый лорд сам решает мою судьбу.
Однако он молчал, пристально вглядываясь мне в лицо. А затем поднялся и в гробовой тишине покинул гостиную.
На следующее утро за окном я услышала возню и громкие голоса. Я уж было подумала, что старый лорд все-таки сдал меня патрульным и они прибыли, чтобы увести меня. Но к своему удивлению, я обнаружила, что уводили отсюда пьяницу- садовника.
