Издав тихий сдавленный вздох, он проникновенно посмотрел мне в глаза и хриплым шепотом произнёс:
— … и потом…?
И это было его согласием участвовать в том, что сейчас происходит. Чем бы оно ни было. Я сама плохо понимала, что и зачем я творю. Но я смотрела на него, а он на меня. Прямо, открыто, без стеснения или стыда.
— Ты пробрался руками под мою сорочку, а я откинулась назад и сжала пальцами твои плечи, впиваясь в них своими ногтями…
Я взволнованно облизала пересохшие губы. Его черные глаза заблестели.
— Ты несдержанно сжал меня, закрывая глаза от удовольствия…
Мидеус не смел и шелохнуться, словно боясь вспугнуть меня, как какого-то неприрученного зверька. Он не делал абсолютно ничего, но его голодный взгляд говорил за него лучше любых слов или действий.
— Ты меня раздел, слушал мой голос, пробовал на вкус, наслаждался запахом… — едва слышно произнесла я.
Но была уверена, что он не упустил ни одного слова.
— … когда сил сдерживаться больше не было, платину прорвало окончательно. Я шептала твое имя, но ты заставил меня его кричать. Не было больше противоречивых чувств. Мы оба были одним…
Нависла давящая тишина.
Я видела, как его обнажённая грудь вздымалась и опускалась из-за учащённого дыхания, а затем, с удивлением обнаружила, что и сама прерывисто дышу. Пульс участился, а уши словно заложило.
Мидей пошевелился первым. Он опустил голову, а затем пригладил пальцами волосы, откидывая их назад. В следующее мгновение его лицо приняло привычное выражение, а губы снова растянулись в ухмылке.
— Есть один нюанс, Лисса, — произнес он, — видишь ли, это невозможно.
Я ожидала, что он скажет какую-нибудь грубость, которая меня оттолкнет, но ответ поразил меня до глубины души.
— Как одаренному Арго, и очень щедро одаренному, мне приходится чтить некоторые его заветы. И терпеть некоторые… ограничения…
— О, великие, ты что, девственник? — вскрикнула я.
— Ну…как бы получше объяснить… в каком-то смысле, ты опытнее меня, — задумчиво произнес он.
Вам когда-нибудь случалось подавиться воздухом? Мне- да. В тот самый момент.
— Но… когда ты гостил в имении Лэкман… как же все те женщины в таверне…И Белтейн… ты и Элина… — я сбивалась с мысли на мысль. Просто в голове не укладывалось.
— Я не говорил, что невинен, — произнес он.
А затем Мидей хитро улыбнулся, словно что-то понял, и добавил:
— Лисса, ты ведь знаешь, что удовольствие можно получать …разными способами…?
— Конечно знаю!
Вообще без понятия, о чем он.
Но, кажется, моя бравада его не убедила, так как он снова снисходительно усмехнулся, и с улыбкой добавил:
— Как-нибудь покажу.
— Хватит твоих насмешек и игр, Толлас, — вспыхнула я.
— Игр? — удивленно спросил он.
Мидеус приподнялся и подался вперед ко мне. Я не ожидала такого сближения и, в попытке отстраниться, завалилась за спину.
— Это я с тобой играю? — вкрадчиво спросил герцог.
Мидеус навис надо мной, расставив свои ладони по обе стороны от моей головы.
— Разве это не ты сейчас на кровати, в чужой комнате посреди ночи? Ещё и возле голого мужчины, а сама едва одетая?
— Пф, примерно так произошла наша первая встреча. Тогда тебя это не смущало, — пожала плечами я, пытаясь выкинуть мысль о том, что он одет в одно одеяло.
Мидею не удалось сдержать смешок, но он тут же спросил, лукаво сощурившись:
— Значит, по-твоему, я блефую?
С этими словами он едва коснулся моей щеки, легко проведя по ней кончиками своих пальцев.
А затем склонился и в самое ухо прошептал:
— Знаешь, а я ведь и правда могу показать и рассказать тебе многое…
Настала моя очередь впасть в ступор. Не дожидаясь ответа, лорд продолжил:
— Видишь ли, Лисса… — бормотал он, — есть много вещей, способных доставить человеку удовольствие…. Например, прикосновения…
Он аккуратно приспустил лямку моей майки, оголяя небольшой участок кожи. Он не касался меня напрямую, только через ткань, лишь оставляя ничтожный миллиметр между нами. Но по моей руке тотчас же побежали мурашки.
Я интуитивно повернула голову, чтобы посмотреть, что он делает, не издав ни звука. Не высказала сопротивления или недовольства. Кажется, теперь настала его очередь зачаровать меня своим голосом. Более того, я испытывала неподдельное любопытство. Что он сделает дальше?
— Я мог бы коснуться носом твоей шеи и провести им к ключице, обжигая тебя дыханием…, - выдохнул он эти слова, а по телу тут же разлилось тепло.
— …Есть еще язык… я мог бы двинуться ниже, — с этими словами Мидеус все так же опираясь на руки спустился, и теперь его лицо было на уровне моей груди, которая мерно вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания.
Скользнув по ней взглядом, он снова посмотрел на мое раскрасневшееся лицо.
— … и оставить влажную полоску своим теплым языком на твоем теле, — произнес он, все так же следя за моей реакцией широко распахнутыми глазами. И этот взгляд интимнее, чем могли бы быть его прикосновения.
— Я мог бы медленно открывать самое сокровенное, — прошептал Мидей едва касаясь губами моей кожи.
Молодой мужчина подобраться к краю майки, но не стал отодвигать его. А я продолжала наблюдать за каждым его движением, уже сгорая от нетерпения узнать, каким будет его следующий ход.
— … и зубы…я мог бы…
Как вдруг, он шумно вздохнул и, словно не сдержавшись, прикусил мой сосок через тонкую одежду, оттягивая колечко пирсинга.
Перед глазами запылали яркие вспышки и я, выгнув спину и подавшись вперед, не смогла сдержать стон.
И этот громкий звук, это прикосновение… будто разрушили какое-то молчаливое волшебство, околдовавшее нас.
Мидей тут же отпрянул от меня, словно ошпаренный, а я резко села на кровати, судорожно поправляя волосы руками.
Черт, как же мы заигрались! Это… все это — уже не шутки! И не привычный колкий флирт. Это та самая грань, через которую переступать нельзя!
А я ведь сама начала всё это… Великие, о чем я только думала?!
Я схватила свои вещи со стула, пока Мидеус пытался повязать одеяло на себе по подобию парео.
Я уже стояла у двери, когда он окликнул меня, подходя ближе.
— Лисса… — произнес он, потянув ко мне руку, но тут же отдернул сам себя и опустил голову.
Не дожидаясь, пока он подберет правильные слова, я выскочила за дверь.
Меня бил озноб, и я, в состоянии полнейшего шока и растерянности, сползла вниз по стенке у дверного косяка.
