Мы предлагаем всем вам остаться жить в этом секторе, строго определить его границы и совместно работать над воссозданием нормальных условий жизни. Есть шанс, что общими усилиями мы справимся, но если будем разбросаны по миру, то однозначно погибнем. Неимоверное количество мёртвых тел по всему Мегалополису невозможно ликвидировать силами единичных активистов. Только собравшись в одном месте, мы сможем очистить улицы.
Затем, ради восстановления экологии, мы будем вынуждены вновь воспользоваться услугами машин-автоматов и ремонтных беспилотников, но с большими оговорками. Теперь им будет недоступно автономное существование. Необходимо, с помощью Прокси и Александра Кардина, запрограммировать их на выполнение конкретной миссии и взять под полный контроль. Чтобы произвести ремонт миллиардов машин, мы должны потрудиться над этой задачей всем населением сектора. А за счёт того что первые партии восстановленных дронов-ремонтников сразу же займутся починкой себе подобных, темпы реализации нашего плана начнут ускоряться в геометрической прогрессии. Кроме того, нам нужно собирать по всему миру и доставлять сюда все устройства, предназначенные для получения энергии из возобновляемых источников, а позже ещё и наладить их производство.
Когда мы будем полностью обеспечены энергией и вернём в строй достаточное количество беспилотников, настанет время переходить к следующей стадии работ. Для возврата в подобие первозданного природного состояния обширных территорий, ранее занимаемых людьми, дроны будут уничтожать все антропогенные объекты на планете, а мы, в свою очередь, заселять освободившиеся площади растениями и животными из Мирового музея биологии и нашего последнего, чудом уцелевшего, заповедника.
В процессе составления этого плана, мы выявили две логические проблемы. Первая заключается в том, что при сносе всех секторов Глобального Мегалополиса образуется огромное количество строительного мусора, который слишком сложно утилизировать. А вторая – в том, что вновь восстановленная природа рано или поздно снова подвергнется угрозе со стороны человека. Хорошо подумав, мы нашли выход из положения. Завершающей стадией реализации нашего плана будет возведение силами машин-автоматов гигантской стены, разделяющей дикую природу и мир людей. Она и станет вместилищем для всех строительных отходов старого мира. Такая тактика – это лучший способ решить обе проблемы разом. Эта стена будет самым масштабным строением за всю историю человечества. Она будет ограничивать зону распространения нашей цивилизации, ради сдерживания вредного влияния на природу, а всем людям будет строго запрещено покидать периметр созданной резервации. Всё это звучит весьма сложно и печально, но, как нам видится, это единственный путь, дающий нам шанс успешно сохранить человечество.
Итак, для того чтобы наше решение не было воспринято как прихоть диктаторов, мы хотим провести голосование. Сейчас мы не имеем технической возможности опросить всех выживших, поэтому будем считать, что мнение пятисот тысяч присутствующих граждан отразит общую позицию. Я прошу всех, кто согласен принять этот план и готов оказать посильную помощь в его реализации, поднять руку.
Все председатели совета подняли руки и окинули взглядом зрителей. Люди, недолго думая, начали поднимать руки, выражая безоговорочное всеобщее согласие. Как только телекамеры зафиксировали общественное мнение, по всему стадиону и ближайшей территории понеслась волна одобрительных аплодисментов и громких радостных возгласов. Для всех выживших людей это событие стало не только моментом принятия важнейшего решения, а ещё и победой над страхом неизвестности.
Глава 4. Три столетия спустя
На крышах домов в резервации Гексагон открывается удивительный вид, который трудно назвать городским пейзажем. Это больше похоже на большую равнину, до самого горизонта покрытую солнечными батареями и укутанную тонкими блестящими нитями, уходящими в небо. Такое ощущение создается ввиду того, что все здания этого мегаполиса равной высоты, чтобы ни одно не затеняло крышу другого и сохранялась оптимальная выработка солнечной электроэнергии. А тысячи струн, висящих в воздухе – это не что иное, как натянутые кабели, передающие на землю энергию, выработанную турбинными ветрогенераторами, работающими по принципу воздушного змея. Их удерживает в полёте сила ветра и самый лёгкий газ – водород. Заполненные им мягкие оболочки самих турбин издалека напоминают медузу, проглотившую какую-то пищу, потому что выполнены из светопропускающего пластика и почти прозрачны, чтобы не мешать работе солнечных батарей. А те объекты, что смахивают на еду в центре каждой «медузы» – это и есть электрогенераторы. Поскольку в их конструкцию входят металлические элементы и постоянные магниты, их невозможно сделать полностью прозрачными, но они так далеко от земли и настолько малы, что практически незаметны и не создают тени.
Наслаждаясь этим завораживающим видом, зеленоглазый молодой человек с русой шевелюрой, по имени Артур Громов, погрузился в уединённые размышления:
«Мне уже двадцать лет… и за последние пять из них не произошло ни одного примечательного события. Одна и та же работа, одни и те же развлечения, день за днём. Даже выбора работы у меня не было. Если ты не творческая личность, не можешь петь, танцевать или как-либо ещё развлекать народ на телевидении, то у тебя один путь – контролировать технику, выполняющую всю работу за людей… Вот уже триста лет, как машины лишены права действовать без санкции человека. Теперь такие как я должны по десять часов в день, из поколения в поколение, наблюдать за нудной работой машин-автоматов и делать за них выбор всякий раз, когда перед ними встаёт вопрос, требующий принятия решения. Все к этому просто привыкли и даже не замечают, насколько бессмысленным стало их существование. Люди говорят, что лучше контролировать процесс, чем делать всё своими силами или снова подвергнуть мир опасности, пустив всё на самотёк.
Возможно, мне стоило стать полицейским… У этих ребят хотя бы есть крутые пушки и изредка им даже удаётся из них пострелять. Я бы наверняка вступил в их ряды, если бы в наше время народ не презирал полицию как бесполезных нахлебников общества, ведь преступления хоть и вернулись в нашу жизнь после Нулевого рубежа, но всё же остались большой редкостью. Правда, я считаю, что правонарушения почти не происходят лишь из-за того, что власти по какой-то причине напичкали Гексагон патрульными машинами, как консервную банку пищевыми гранулами.
Но что теперь жалеть… Я уже выбрал для себя карьеру оператора контроля в центре управления машинами, и чем дольше я там работаю, тем чаще прихожу сюда. Что меня тянет в это место? Тут не бывает ни одного человека, а это помогает отделаться от чужого влияния, но дело не только в этом. Мне кажется, меня манит к себе небо. Оно такое… Я не знаю, как это назвать, не знаю даже такого слова. Оно сделано не людьми и не машинами, и этим оно меня очаровывает. Оно существует независимо от нас и нашей разрушительной деятельности. Даже когда мы покрыли всю планету коркой серых мегаполисов, небо было таким же голубым. Когда гибли тридцать миллиардов человек, оно продолжало жить обычной жизнью. И даже когда люди очистили Землю, а затем загородились от природы гигантской Стеной, они не смогли лишить себя неба. Оно – последнее творение природы, которое мы можем видеть своими глазами.
