Но мышцы стальные и крепкие. Широкая, раскачанная грудь.
Наверное, он много времени проводит в спортивном зале. Он следит за собой, у него потрясающее чувство стиля.
Я нервно сглотнула. Близость роскошного мужского тела взволновала.
— Вешаешься на меня, Николь? Это может быть опасно…
Доктор рекомендовал тебе покой. Но я не всегда соблюдаю рекомендации врачей… — хищно улыбнулся Фрэнк.
Я попыталась отпрянуть от его груди. Но он сдавил меня и не дал вырваться.
— Успокойся!
Фрэнк стремительно вышел из комнаты. Он понёс меня на руках в другое крыло своего роскошного особняка. Здесь даже воздух казался другим, пропитанным дороговизной и чистотой.
Новая комната уже была готова для меня. Фрэнк опустил меня на кровать и накрыл одеялом. Сам мужчина уселся в кресло рядом с кроватью.
— Что-нибудь ещё, мистер Голдман? — спросила прислуга.
— Да. Лёгкий ужин для девушки. Она плохо себя чувствует.
Наверняка, у нашего повара найдётся, чем накормить выздоравливающую.
— Конечно, мистер Голдман. Сегодня на ужин — суп «Гамбо».
Подать его сюда?
— Да. Немедленно!
Я осторожно посмотрела на Фрэнка. Он перехватил мой взгляд. Мне сразу захотелось спрятаться под одеяло. Я до сих пор была обнажена. На моём теле была только простыня.
— Хочешь спросить что-то? Валяй! — насмешливо фыркнул Фрэнк.
— Моника что-тo значила для… — я вовремя успела исправиться. — Для тебя?
— Ха! Сама скажи!
— Я — Николь!
— Посмотрим, как долго ты сможешь быть непомнящей, невинной Николь! — расхохотался Фрэнк.
— И всё же?
— Ничего. Это ответ на твой вопрос. Моника — просто шлюха, посмевшая украсть у меня. Сейчас я играю в «Николь». Потому что я так хочу. Но когда мне надоест… Я спущу три шкуры с Моники, чтобы узнать, где мои деньги.
Вошла служанка и поставила передо мной накроватный столик. На нём была чашка ароматного супа, тосты с авокадо и стакан сока.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Я только сейчас поняла, что больше суток почти ничего не ела! Я ела вчера вечером. В дороге я перекусила только зерновым батончиком и выпила немного воды. Съеденный гамбургер растворился так быстро, как будто я его и не ела!
Мой живот голодно заурчал от аромата супа.
Я с удовольствием зачерпнула ложку аппетитного супа и начала есть. Фрэнк никуда не ушёл. Он смотрел, как я ем.
Глаза блестели. Какие мысли бродили в его голове в этот момент? Я даже не хотела знать…
Едва я доела, меня начало клонить в сон. Я уже клевала носом. Я даже не заметила, в какой момент исчез поднос.
Сквозь сон я услышала щелчок замка, лениво подумав, что клетка захлопнулась.
Ночью я проснулась от шороха. Он был похож на звук осторожных шагов. Я испуганно закричала, увидев, как в темноте движется чья — то тень.
— Не ори… Николь. Пришёл проверить, не отключилась ли ты еще раз! — насмешливо произнёс Фрэнк.
Он двигался в темноте очень быстро и не налетал на мебель.
Я поняла, что его глаза уже привыкли к темноте. Сколько времени он находился в комнате, известно только одному дьяволу!
— Давно ты здесь? — спросила я.
Но монстр не ответил и вышел из комнаты.
ГЛАВА 14. Николь
К утру у меня начался сильный жар. От пота промокла даже простыня. Мне сильно хотелось пить. Но в комнате не было ничего. Утром я едва держалась на ногах, стоя над раковиной.
Я пила хлорированную воду из-под крана.
Моё тело бил озноб. Я не слышала, как вошёл Фрэнк Голдман. Я подняла голову и увидела его отражение в зеркале.
Я вздрогнула от неожиданности.
Фрэнк Голдман оглядел меня с ног до головы. Этот монстр не придумал ничего лучше, что бы спросить:
— У тебя ломка?
— Что?
Я едва держалась на ногах. Голова закружилась. Я схватилась за раковину, чтобы не упасть.
Фрэнк презрительно скривил губы, но всё же подхватил меня, уложив на кровать.
— Ты вся горишь! — нахмурился он и отошёл.
— Я не принимаю наркотики, — едва слышно пробормотала я и обняла себя руками.
Мне снова стало жутко холодно.
— Тогда что с тобой творится? Вчера ты выглядела абсолютно здоровой!
«Чудовище. Вот ты кто!» — в очередной раз подумала я и не стала ничего отвечать. Εсли я умру, это будет на его совести.
Фрэнк вышел. Врач появился меньше чем через полчаса. На этот раз он взял у меня образцы крови и мочи.
— Что с ней?
— По симптомам — простуда на фоне переутомления. Я еще посмотрю результаты анализов, — пообещал врач.
Он протянул Фрэнку рецепт. Фрэнк Γолдман не стал даже прикасаться к этой бумажке. Он кивком показал на стол.
Я вдруг подумала, что меня не станут лечить, пока врач не проведёт все анализы. Фрэнк уверен, что я — наркоманка.
Меня приняли за шлюху-наркоманку. Хуже и не придумаешь!
А нет, придумаешь. Едва я встану на ноги, меня заставят отрабатывать долг Фрэнку.
Я забылась недолгим сном, но потом почувствовала цепкие, сильные пальцы. Лицо Фрэнка расплывалось передо мной.
Фрэнк разматывал простыню.
Я решила, что он не захотел ждать окончания лечения. Зачем ему лечить шлюху? Именно шлюхой он меня считает!
Я даже не пыталась отбиться. Меня мутило. Если он примется насиловать моё тело, меня просто стошнит на него.
Но лучше бы это произошло после того, как он узнает, что я ещё невинна.
Но вместо секса я получила кое-что другое.
Фрэнк переодел меня.
С изумлением я поняла, что он натянул на меня мягкие хлопковые штаны и футболку. Но мужчина не удержался от того, что бы не пощипать соски.
— Горишь, детка! Хочу, что бы ты была ещё горячее, когда тебе полегчает!
— Просто дай мне умереть… — попросила я, настолько плохо мне было.
— Не дождёшься. Я еще не распробовал игрушку «Николь»!..
Фрэнк ушёл, но приставил ко мне сиделку. Я с тревогой подумала о том, что к долгу моей сестры прибавят ещё сумму за медицинское обслуживание и лечение.
Я не хотела принимать лекарства и отказалась делать уколы.
В бреду мне начало казаться, что таблетки — это ЛСД, а в шприцах — наркотик.
Я орала, царапалась и отбивалась от сиделки. Мне казалось, что они хотят подсадить меня на иглу и сдать в бордель, что бы я обслуживала всех подряд за дозу. Я просто опрокинула поднос со стеклянными ампулами.
