Тогда сиделка пожаловалась Фрэнку. Он появился не сразу.
Монстр появился где-то через час. Он ворвался в комнату, как дикий смерч, и взобрался на кровать, отбросив одеяло в сторону.
— Что за фокусы, маленькая дрянь? — зарычал он.
— Мне не нужно ничего от тебя. Я лучше умру.
— Не раньше, чем я решу, что покончил с тобой!
Я помотала головой. Фрэнк разъяренно взглянул на меня, потом спеленал простынёй, словно ребёнка. Я пыталась брыкаться, но сил у меня почти не было. Φрэнку без труда удалось совладать со мной. Οн проворно набрал лекарство в шприц и вколол мне его в ягодицу.
Фрэнк заставил выпить меня еще какие — то таблетки. Только после этого он отпустил меня, накрыв одеялом.
— Придётся мне самому заняться твоим лечением. Будь послушной пациенткой. Иначе на месте доктора Фрэнка появится очень злой доктор. Тебе не понравятся методы его лечения, — угрожающе произнёс Фрэнк.
— Сколько?
— Сколько что? — терпеливо спросил Фрэнк, сложив руки под мощной грудью.
Несмотря на сильный жар и слабость, я не могла не заметить, как ткань рубашки обтянула его широкие плечи и прокачанные бицепсы.
— Сколько теперь составляет долг, который ты предъявляешь мне? Увеличился на пару тысяч долларов или больше?
Я едва ворочала языком. Фрэнк расхохотался.
— В бреду ты такая забавная… Будем считать расходы на лечение накладными расходами.
Фрэнк направился к выходу.
— Я приду к тебе ещё, Нико-о-о-оль! Я поставляю тебя на ноги за два дня.
— Что будет потом?
— Бал. Самый роскошный бал для шлюхи твоего уровня. Тебе понравится…
ГЛΑВА 15. Николь
Фрэнк не бросал слов на ветер.
Он обещал, что будет сам лечить меня, и он это делал. Фрэнк Голдман прогнал сиделку, оказавшуюся ненужной. Он сам выдавал мне таблетки и делал уколы.
Странно, но иногда прикосновение его пальцев ко лбу приносило облегчение.
У него были очень красивые руки. Под загорелой кожей перекатывались мышцы и вились вены. Пальцы у него — ровные, длинные, с ухоженными ногтями. Сильная кисть с шершавыми, немного мозолистыми ладонями.
Φрэнк придирчиво осматривал, чем меня собираются кормить. Он так часто сидел в комнате, что я не выдержала, спросила:
— Мне досталась самая дорогая и ответственная сиделка?
— Не путай, милочка. Покупают и продают тебя, а не меня, — едко отозвался Фрэнк и вышел.
С его уходом в комнате стало пусто. Я разозлилась на собственные мысли. Этот мужчина — богатый, циничный, моральный урод! Бездушный монстр!
Он лечит поломанную игрушку, что бы сломать её самому.
Я еще раз напомнила себе о том, что он чудовище. Безумно красивое чудовище…
Мои мысли опять возвращались к нему.
Когда Фрэнк сидел в комнате, он просто смотрел на меня, словно гадая, какие ужасы сотворить со мной.
Его энергетика подавляла, нo она же притягивала.
Я никогда не имела дел с такими мужчинами. Он был чересчур роскошен. Во всех смыслах этого слова.
Два дня пролетело незаметно…
На третий день я проснулась, чувствуя себя прекрасно. Но обрадоваться я не успела. Моё состояние проверил врач, подтвердив выздоровление. Фрэнк хищно улыбнулся и выпроводил доктора.
Фрэнк Голдман закрыл дверь на замок и направился ко мне.
Он медленно приближался, расстёгивая ремень на своих брюках.
Я с ужасом посмотрела на бугор, оттопыривавший ширинку.
— Да, Николь. Я хочу тебя трахнуть… Я ждал два дня. Иди, умойся. При возвращении можешь сразу встать на колени. Я хочу в твой ротик…
— Чудовище…
— За оскорбления назначаю наказание в виде ударов ремнём.
Продолжишь меня обзывать — нагну над кроватью и трахну тебя в задницу без подготовки, — скучающим тоном пообещал Фрэнк.
Εго пальцы при этом поглаживали стояк через ткань боксеров.
Я прошмыгнула в ванную комнату, услышав грозный оклик:
— Не вздумай запирать дверь!
От его голоса я едва не подпрыгнула. Но не осмелилась ослушаться, проклиная его про себя.
Циничный ублюдок! Чудовище!
Я поспешно скинула с себя пижаму, насквозь пропитанную потом. Посмотрела в зеркало и ужаснулась. Мои волосы висели безжизненными сосульками. От меня пахло болезнью и потом.
Я поморщилась на своё отражение. Но потом вспомнила, что у Фрэнка Γолдмана встал на этот призрак, который я видела в зеркале. О ужас, он точно извращенец!
Я с наслаждением встала под тёплые струи душа, умываясь.
О, как приятно было чувствовать прикосновения струй воды к телу. Я не нашла мочалки, поэтому разносила гель по телу руками, намыливая каждое укромное местечко.
Мои пальчики скользили по груди и плоскому животу. Я поняла, что пока болела, похудела в талии ещё больше. Потом скользнула пальцами между ног и внезапно вспомнила, как меня касался Фрэнк.
Его пальцы стояли перед моими глазами. В горле стало жарко и сухо. Я поспешила убрать пальцы оттуда. Но тут же услышала, как раскрывается дверь душевой кабины.
— Не торопись, Николь… — севшим голосом произнёс Фрэнк.
Он уже был обнажён. Жар его тела опалял кожу моей спины.
Внезапно моего бедра коснулось что — то твёрдое и горячее.
Я закусила губу, поняв, что это возбуждённый член.
Фрэнк обвил меня руками за талию и прижал своему мускулистому телу. Его член оказался в ложбинке между упругих половинок ягодиц. Фрэнк качнул бёдрами, потершись об меня.
К стыду, я поняла, что возбуждаюсь oт его близости. Я нахожусь в его полной власти и не могу вырваться. Меня это… заводит?!
Боже, когда я успела сойти с ума?!
ГЛАВА 16. Фрэнк Голдман
Если бы Николь была роботом, сейчас я бы сказал, что её кто-то перепрограммировал. Потому что эта продажная дрянь и воровка сильно взволновала меня. Мне не хотелось её драть, как суку. Мне хотелось немного помедлить.
Мне нравилось играть в её «невинность». Именно поэтому я оттягивал момент, когда мой член пронзит её киску. Глубокую, умелую и разработанную.
Я хотел немного потешить себя.
Эта дрянная девчонка меня возбуждала. У меня вставал на неё постоянно.
Её болезнь заставила меня встревожиться.
Фрэнк Голдман… Меня называли «Золотым Волком» Портленда не только потому, что моя фамилия дословно переводилась как «золотой».
