Потом он захрипел и последним толчком всадил свой член до упора.
Я забилась под ним. Он был огромным. Я чувствовала его внутри. Я задыхалась: мне хотелось, чтобы он поскорее вышел или… Ах!.. Фрэнк отвёл бёдра немного назад, подразнил клитор и снова всадил себя до упора.
Да… Я хочу, чтобы он немедленно вышел и… снова вошёл!
Фрэнк порочно двигал бёдрами. Сначала он делал это безумно медленно и осторожно. Он словно дразнил меня.
— Привыкай ко мне заново, куколка. Подстраивайся под мой размер… Даа-а-а. Сжимайся ещё… Ещё… Сожми меня, детка.
Давай! О да… Блядь… Не так быстро и сильно… Чёрт… Я не смогу сдержаться, если ты продолжишь сжимать мой член своими мышцами так сильно…
— Я не контролирую это… Α-а-ах… Фрэ-э-энк! — стонала я, не понимая, как он смог получить власть над моим телом?
— Сучка… Ты такая жадная, порочная сучка… Но кажешься жуткой недотрогой. И как же мне хочется тебя трахать… Ты бы только знала! О, да… Сжимай меня, сучка! Хочешь, чтобы я ускорился?
— Да!
— Трахнуть тебя жёстко и глубоко?
Я уже ничего не соображала. Я лишь понимала, что близка к чему — то невероятно мощному и сильному. К чему-то новому.
— Да!
Мои мышцы сами сжимались вокруг его члена. Фрэнк зарычал. Он начал двигаться на предельной скорости. Он жёстко и глубоко трахал мою попку. Мне было немного дискомфортно от его невероятно грубых толчков. Но потом он начал дразнить мой клитор так жe быстро и нещадно.
Я кричала. Стонать было уже невозможно. Я кричала от наслаждения. Оно было острым и ужасно развратным. Фрэнк жёстко имел меня в попку. Но мне это безумно нравилось.
Я не удержалась и кончила.
— Узкая… тесная… Ты кончаешь ужасно сильно, кукла. Я еще немного потрахаю твою узкую попку и накачаю её своей спермой… Я кончу в неё!
Я держала колени у груди и просто наслаждалась моментом.
Фрэнк безжалостно держал мои бёдра сильными пальцами. Я чувствовала, что завтра там появятся синяки.
Но это была крошечная плата за порочное удовольствие.
Впервые такое острое и нереально вкусное!
– Εщё!
— Давай! Я скоро кончу… Давай!
Фрэнк сильно потянул меня на себя, одновременно с этим всадив член до предела. Его тело тряслось. Я почувствовала, как он дрожит внутри, выпуская горячую струю. Я кончила, сжимая его очень сильно. Перед глазами всё плыло. Фрэнк тяжело рухнул сверху. Его член пульсировал внутри, выпуская последние капли семени.
– Γорячая штучка… Сейчас мне нравится играть в «Николь».
Οна гораздо горячее и вкуснее предыдущей версии… — простонал Фрэнк, содрогаясь всем телом.
ГЛАВА 26. Φрэнк Голдман
Я едва разлепил глаза. Какого хрена? Я опять уснул с этой шлюхой! Блядь… Похоже, это становится дурной привычкой.
Я не сплю со шлюхами. Я трахаю их и отсылаю прочь. Даже если они вырубаются быстрее меня, я всегда сплю отдельно от них. Но сейчас… Всего несколько дней. И я снова заснул, обнимая Монику-Николь.
Срань господня… Её тонкие руки обнимают меня за шею.
Стыдно признаться, но мне чертовски приятно.
Я млею как бездомный, бродячий кот, которого впервые погладили по шёрстке.
Я, блядь, не хочу отрываться от этой сучки, покорившей меня каким — то неведомым образом!
Николь спит. Мы оба уснули на том же диване, где я трахал её в задницу. Я не помню, когда мы успели отрубиться!
Чёрт. Чёрт. Чёрт!
Я уже называю её про себя только так: «Николь».
Это сумасшествие.
Но мне кажется, что она пахнет слаще и вкуснее. Её игра меня заводит. Мне дико хочется ворваться в её сузившуюся киску. Но я же знаю, что я встречу там разработанный тоннель, а не девственную преграду, как она утверждает, играя.
Я не трахаю её в киску только потому, что мне нравится обманывать себя.
Блядь, я свихнулся. Или очень близок к этому состоянию. Я едва не убил из-за того, что мою куклу захотели использовать.
Я готов был убить ублюдка Кельвина. И будь он человеком другого, более низкого уровня, я бы непременно это сделал.
Убил бы из-за неё.
Меня словно кипятком ошпарили. Я резко вскочил, одеваясь.
Надо держаться подальше от этой ядовитой дряни! У неё было три месяца продумать всё до мелочей. А я три месяца только читал доклады от своих людей, которые были слишком тупы и неповоротливы.
Я кипел от негодования. Я готовился к долгой и изощрённой мести. Но оказался не готов к тому, что меня переиграет шлюха. Переиграет игрой в невинность!
Невинность!
Мне захотелось подскочить и заорать ей в лицо, встряхнув как следует!
Я рванул к ней и уже протянул свои пальцы. Но потом она моргнула спросонья и сама привстала, приобнимая меня за шею, утягивая на диван.
И меня сломало, блядь. Все мои намерения разбились как хрусталь. Кукла продолжала спать, обнимая меня.
Сучка… Надо это прекращать. Немедленно.
Но моё тело уже закаменело в области паха. Член приветственно дёрнулся, стоило только мне прижаться к её телу. Сучка соблазняет меня даже во сне.
Я развернул её к себе спиной, думая, что так будет проще. Но её мягкая попка вжалась в мой стояк. Словно нарочно.
Я простонал и выругался, решив, что капитулирую… последний раз. Трахну её сейчас и потом потребую сведения.
Жёстко потребую.
Но стоило мне освободить член и провести по её складкам…
Кукла застонала во сне. Мягко и нежно. Моя ладонь сама накрыла её грудь. Соски мгновенно затвердели.
Блядь, какая она отзывчивая для меня. Всего несколько скольжений. Её киска зарыдала, радуясь встрече со мной. Надо было только всадить до упора.
Но я… опять струсил.
Мне хотелось искренней игры. Пусть я не верил в неё. Но сейчас решил — дам ей шанс до вечера рассказать всё самой.
Если она это сделает, то… О… как сладко я её отымею!
Если же нет… То отправится отрабатывать долг сначала в клубе, а потом она отправится на панель.
Я приставил член к её попке. Головка члена была мокрая от смазки её киски. Пальцами правой руки я начал дразнить её клитор.
Мягкое женское тело начало дрожать под моими пальцами. Я выругался опять.
Твою мать! Нельзя быть такой эротичной и милой сучкой! Не выдержал и прикусил кожу шеи. Член уже толкался внутрь.
Ещё, милая, давай… Хочу трахнуть тебя! Утренний секс всегда нереально приятен! Дай мне свою попку. Я хочу её до самого основания!
