Не успела я подбежать ближе, чем на пятнадцать-двадцать метров, как прогремел взрыв, разбрасывая щепки строения в стороны.
Мое лицо обдало жаром, и я прикрылась руками, а потом завертелась по сторонам, замечая мгновенно погасшие на всей территории фонари.
«Все это неспроста. На территорию точно кто-то проник».
Я хлопнула себя по бокам, убеждаясь в том, что пояс с ножами на мне и понеслась в самое пекло – туда, где была куча вооруженных ведрами с водой охотников, а остальные держали в руках пистолеты и ружья, с опаской оглядываясь по сторонам.
Казалось, я попала в самую гущу военных действий, только с кем мы сейчас боролись было не ясно.
– Ди! – Руслан возник рядом со мной из ниоткуда. – Уходи отсюда!
– Что? – опешила я. – Нет, я останусь здесь!
– На базу кто-то проник. Сомневаюсь, что это простые хулиганы. Тебе лучше быть с кем-то рядом.
– Я справлюсь, Руслан, – недовольно бросила я и пошла прочь. – Мне не нужна ничья помощь и уж тем более я не буду прятаться за чьей-то шкурой!
Прислушиваясь к своим чувствам, я даже не успела сосредоточиться, когда услышала истошный мужской вопль с восточной стороны базы.
– На территории оборотень! Оборотень! Вооруженную группу на границу!
По моему телу пробежала волна мурашек, и я оглянулась на бегущего со стороны пролеска мужчину.
– Я видел его! Он огромный! Я в жизни таких не видел!
Кто же он?.. Герман решил навестить меня? Или просто чужак решил поквитаться с охотниками?
Как бы там ни было, но я должна была найти его первой.
Я подорвалась и со всех ног, не разбирая дороги, побежала вглубь территорий, стараясь прислушиваться к себе и не терять контроля.
Вокруг было темно. Приходилось напрягать зрение, чтобы не убиться обо что-нибудь по пути.
Добежав до пролеска, я остановилась и притаилась. Где-то рядом слышались переговоры охотников, а потом выстрелы, из-за которых внутри меня что-то екнуло.
Лишь бы успеть…
Вдалеке я увидела факелы и вооруженных охотников, которые двигались вдоль границы нашей территории, и что-то подсказывало мне, что я должна идти следом за ними.
Пробежав между деревьев вперед, я остановилась, прислушиваясь к шуму, потому что охотников из виду я потеряла, а наткнуться на них совсем не хотелось. Как бы я объяснила свою слежку за ними?
Я все еще слышала вдалеке крики тех, кто пытался потушить пожар, зов совы, сидящей где-то на дереве, и выстрелы у восточной границы, но где-то рядом, совсем недалеко, я слышала чье-то тяжелое дыхание и чувствовала приторный запах крови.
Отдавшись во власть своему дару, я позволила ему вести меня, надеясь, что он не подведет и не станет причиной моей смерти.
Пройдя немного вглубь пролеска, я остановилась, потому что в свете луны увидела чьи-то светящиеся глаза, которые неотрывно смотрели на меня. Внутри меня все трепетало от накрывающих волн страха, но я все-равно стала подходить ближе, сжимая ладонью кинжал на поясе.
Неожиданно высокая звериная тень отделилась от дерева и выпрямилась, тяжело дыша. Оборотень стоял неподвижно и только лишь двигал ушами, прислушиваясь к шуму вокруг.
Я сразу же отметила его огромный рост, и шрам на морде, который был виден вблизи при свете луны.
Опустив ладонь, которая сжимала оружие, я остановилась в трех метрах от зверя и уставилась на него, сжимая губы, чтобы они предательски не дрогнули.
– Здравствуй, Вильгельм, – еле слышно проговорила я, стараясь, чтобы в голосе было как можно больше уверенности. Не хватало еще, чтобы он понял, что я волнуюсь.
Оборотень выпрямился и через мгновение, совершенно обнаженным, передо мной стоял широкоплечий мужчина, у которого из ноги ручейком стекала кровь. Его все-таки ранили.
– Здравствуй, Аркадия, – его голос был хриплый и такой… родной. – Я рад, что мы наконец-то встретились.
И я была рада его видеть. Хотелось подорваться, обнять и не отпускать его. Послать все принципы в бездну, только бы больше не было всей этой разлуки.
Но ничего подобного я ему не сказала. Я лишь нахмурилась, стараясь все так же сохранить равнодушие и холодность.
– Зачем ты сюда пришел?
Вильгельм как-то странно посмотрел на меня.
– Я столько времени искал тебя и не мог найти, а ты, оказывается, здесь, – вместо ответа на мой вопрос сказал он и в одно мгновение преодолел расстояние между нами, касаясь ладонью моего лица.
Я вздрогнула, но не отступила. Наоборот, я прикрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением.
– Ты зря пришел, – выдавила я из себя. – Здесь опасно, тебя ранили и…
– Ерунда! – перебил Вильгельм. – Ради тебя я готов рисковать своей жизнью.
– Это того не стоит…
– Стоит, – он обеими руками прижал меня к себе. – Еще как стоит, Аркадия.
Дрожь пробежала по телу от того, как он произнес мое имя.
Бог мой, я так долго не слышала этого из уст Вильгельма, что отвыкла, а сейчас зависимость вернулась снова. Мужчина будто активировал какие-то функции в моем теле, которое снова стало на него реагировать.
Я расслабилась и уткнулась лицом в его горячую грудь, вдыхая до боли родной запах. Казалось, время, которое мы провели вдали друг от друга стерто, вот только мы оба знали, что это не так. Мы уже другие, по крайней мере, я точно.
– Почему ты сбежала?
Этот вопрос вернул меня с небес на землю, и я осторожно отстранилась, потупив взгляд.
– Я видела и слышала все, что произошло той ночью, – я смотрела на мужчину. – Да и в толпе услышала достаточно. Я решила, что там нельзя быть вместе. Это не правильно.
– Не правильно? – в голосе Вильгельма послышалась злость. – И это ты решила за нас обоих?
– Да решила, – я поджала губы. – Стае не нравилась охотница в качестве твоей жены, из-за которой все они подвергались опасности. Они могли пойти против тебя.
– Не пошли бы. Они боятся и уважают меня. И обязаны принять мой выбор, каким бы он не был. Поняла?
Я отрицательно покачала головой, не соглашаясь со словами мужчины.
– Какая же ты своенравная! – прорычал Вильгельм и схватил меня за плечи. – Ты выкинешь из головы свои глупые принципы и вернешься со мной. Поняла?
– Я не вернусь.
– Если не вернешься сама, я потащу тебя силой.
– Опять решаешь все за меня?
– Ну, ты же решила все за нас?
Я хмыкнула и опустила голову.
Бог мой, ну вот же он, передо мной! Скажи ему все! Скажи! Скажи, как тосковала и как сожалела о своем решении. Скажи, как сильно любишь его. Ну же!
