– Сука! ― рявкаю я, вколачиваясь в ее тело. Бедра мощно ходят вперед-назад, пока член таранит горячее тело. Красивая. До чего же она красивая. Мне хочется закрыть глаза от удовольствия, но я не могу, потому что жадно заглатываю каждую ее черточку. Пытаюсь в темноте рассмотреть ее веснушки, но зрение слишком затуманено. ― Блядь, Бестия. Ты шлюха, моя шлюха, слышала?! Только моя!
– Да! Да! Еще! ― кричит она. Совершенно не сдерживаясь.
Бестия располосовывает мою спину ногтями, хватает за волосы и тянет так, что кожа головы горит. А я долблюсь в нее, мну грудь, щипаю и шлепаю соски, наслаждаясь ее стонами и хлюпающим звуком между нами. Она все время мокрая. Для меня или… может, она нимфоманка, поэтому все время течет? Да какая, к херам разница? Сейчас она стонет подо мной и течет ради меня.
– Хочу твою задницу, ― рычу ей на ухо, сжимая сочную ягодицу.
– Так возьми, ― выдыхает она.
– Возьму, не сомневайся.
– О-о-ох, ― стонет она громко, когда я немного меняю угол входа, а потом резко сжимает меня внутренними мышцами и кричит, бьется в конвульсиях, отдаваясь своему удовольствию.
Я не могу отвести взгляда от Бестии. Завораживающее зрелище. То, как она, не стесняясь и не зажимаясь, позволяет себе полностью погрузиться в удовольствие и даже не выныривает, чтобы глотнуть воздуха. Моя идеальная…
– Шлюха, ― шепчу ей в губы, а потом снова наращиваю темп. ― Идеальная. Созданная для меня. Моя податливая девочка. Красивая. Горячая. Сладкая.
И все это с сумасшедшими, неконтролируемыми толчками. Хаотичными и жесткими. Под аккомпанемент ее стонов и криков. Под кайфом от ощущения ее ногтей на коже. Я кончаю, когда всего этого становится слишком много. Член пульсирует, и я содрогаюсь всем телом, вжимаясь в Бестию настолько сильно, насколько только могу. Хочу прорасти в нее и остаться навсегда. Так глубоко, насколько она меня впустит.
Глава 23
Саундтрек к главе: Jacob’s Piano ― Winter Melody
– Ты играешь? ― спрашивает Бестия, кивая на фортепиано в гостиной. Я рассеянно киваю, просматривая почту. ― И я… ― как-то странно произносит она. Голос словно ломается и дрожит.
Я отрываюсь от ноутбука и смотрю на нее. Варя поднимает крышку и садится на стульчик. Возится с ним немного, опуская на нужную высоту, а потом изящные пальчики зависают над клавишами. Варя слегка вздрагивает, а потом палец неуверенно нажимает на клавишу, издавая низкий звук. Потом еще один палец, и еще. Бестия резко отрывает руку от клавиш и смотрит на них так, как будто они обожгли ей пальцы. Она складывает руки на коленях и судорожно вздыхает. Я внимательно наблюдаю за ней и боюсь вдохнуть. Вот он ― тот короткий, практически мимолетный момент, когда я вижу ее настоящую.
Еще раз тяжело вздохнув, Варя поправляет закатанные рукава моей рубашки, как будто они ей мешают. Дергает каждый, а потом расправляет. Я запоминаю этот момент. Так Варя выражает волнение и… страх? Чего она боится? Играть? Мне хочется расспросить ее обо всем, но я не двигаюсь, потому что боюсь спугнуть момент. Варвара зажмуривается и что-то шепчет настолько тихо, что я не слышу ее даже в безмолвной комнате.
А потом Варя открывает глаза, уткнувшись взглядом в клавиши. Ладони еще на пару секунд повисают в воздухе, словно она то ли решается, то ли отдает инструменту свое тепло. Как будто… знакомится с ним. И наконец пальцы касаются клавиш, я замираю и, кажется, перестаю дышать.
Из-под пальцев Варвары льется музыка. Экспрессивная, как и она сама. Пронизанная болью и каким-то чувством отчаяния, такой мощной тоски, что от нее разрывается сердце. Она то нарастает, то снова стихает. По щекам Варвары начинают бежать слезы. Она не рыдает. Играет, сцепив зубы и поджав губы. Но слезы продолжают прочерчивать дорожки по щекам, и во взгляде такая безнадежность, что хочется завыть. Прижать к себе и перевернуть к херам этот мир, чтобы больше не видеть такого взгляда. Чтобы не испытывать эту боль вместе с ней, потому что мне кажется, я чувствую ее каждым неровным краем своей души.
Музыка стихает внезапно, и руки Вари повисают в воздухе, опустившись по швам. Она не сводит взгляда с клавиш, а слезы заливают щеки. Мне хочется подойти и подарить ей утешение, но в то же время я осознаю, что это та боль, которую она должна пережить одна, без соучастников. Подойди я к ней сейчас, она закроется. И я добьюсь только противоположного эффекта.
Я снова делаю вид, что внимательно изучаю то, что у меня на экране, хотя краем глаза посматриваю на Бестию, которая за мгновение превратилась в просто Вареньку. Хрупкую девочку, которая нуждается в защите и нежности. И я ловлю себя на мысли, что подарю ей всю нежность, на которую способен, но только тогда, когда она сама будет готова.
Варя встает со стульчика и выходит из гостиной. Ее нет довольно долго, и я начинаю уже волноваться. Встаю, чтобы пойти проверить ее, но тут она врывается в комнату снова. И как будто не было слез и страданий. Глаза горят, как у сумасшедшей. Бестия разгоняется и запрыгивает мне на руки, тут же обвив мою талию ногами, я еда успеваю отставить ноутбук в сторону. Варя широко улыбается, но лихорадочный блеск в глазах кричит о том, что сейчас она потребует не просто секс, а такой, который позволит ей забыться на время. И она требует, а я даю ей это. Потому что хочу дать все, о чем бы она ни попросила. Потому что она нуждается в этом именно сейчас. И кто я такой, чтобы отказывать женщине в удовольствии?
Когда мы лежим на кровати, пытаясь отдышаться, у Вари звонит телефон. Она подскакивает с кровати, хватает его с тумбочки и несется в ванную, прикрывая за собой дверь. До меня доносится ее разговор:
– Да, мам Вер. Все хорошо. Правда, хорошо. Мгм. Пока не знаю… Буду, наверное… Мам Вер, не ругайся, ладно?.. Я сегодня играла на фортепиано. Мгм. Не знаю пока. Очень… Как Мила? ― Варя смеется, но как-то натянуто, немного нервно. ― Давай… Привет, медвежонок. ― ее голос за секунду меняется. Становится мягким, ласковым, с мурлыкающими нотками. Я догадываюсь, что она разговаривает с дочкой. ― На аттракционы? Не знаю, милая… Скоро, наверное… Я тоже скучаю, медвежонок… Не знаю пока… Милочка, не расстраивайся, детка. Я не могу обещать тебе эти выходные. Но… буду стараться. Хорошо… Дедушка? Правда? Тебе понравилось?.. О, моя девочка, я очень рада… Хорошо, медвежонок. Люблю тебя до Луны и обратно. Передавай бабушке с дедушкой привет. Пока, детка.
Ее голос затихает, а потом я слышу всхлипы. Теперь совсем другой момент, отличающийся от того, который был, когда Бестия сидела за роялем. Теперь я чувствую, что нужен ей. Поэтому подскакиваю с кровати и несусь в ванную. Белла сидит на крышке унитаза, согнувшись и обнимая колени. Она всхлипывает и трясется. Голая, такая… беззащитная. Я подхватываю ее на руки и несу в кровать. Укладываю на простыни и укрываю одеялом. Забираю из ее рук телефон, откладываю его на тумбочку и устраиваюсь рядом с Варей, притягивая в свои объятия. Она жмется ко мне, не переставая плакать.
