И между плоскими тощими досками Никиты и грудастыми блондинками Максима я – ни рыба ни мясо.
– Огонь, – выдохнул Ворошилов, оценивая мой внешний вид. И кажется, ему понравилось.
Не ручаюсь, конечно. Но у Максима будто глаза загорелись.
– Вы готовы? – Наши обоюдокрасноречивые гляделки прервали.
В номер зашли двое – девушка и парень. Насколько я поняла – наши массажисты.
– Давай помогу лечь. – Максим протянул руку, собираясь проводить меня на мой массажный стол. Высокий, кстати.
Сотрудники салона принялись готовиться к сеансу. Каждый подошел к своему шкафчику, и, до того как я опустила голову в специальную дырку, я успела заметить, как они достают профессиональный инвентарь. Рядом с каждым из столов находилась тележка. Я услышала, как на них опустились подносы. Разглядывая пол, я заметила, как разматывают провода, – наверняка, чтобы включить какие-то приборы. Камни же сами себя не нагреют? Да и воск… Я не знаю, эти ванночки для нагревания воска работают от сети или от батареек? А может, там двойное дно, и, чтобы растапливать массу, просто наливают кипяток, создавая водяную баню?
Не знаю.
Кто-то из сотрудников зажег ароматические палочки, комната стала быстро наполняться запахами благовоний, от которых голова скоро начнет кружиться.
Кажется, я уже плыву.
– Музыку? – предложил мне мужчина-массажист, указав на беспроводные наушники.
– Да, пожалуй, – улыбнулась я, пусть этой улыбки и не было видно. – Макс, ты не против?
Чуть не забыла, что я не одна. И у нас вроде как свидание.
– Расслабляйся, Ангел.
Я приподняла голову, чтобы посмотреть, – Максу тоже вручили наушники.
Полный релакс.
В ушах – мягкая мелодия и звуки природы. Достаточные, чтобы вообще не слышать ничего, что происходит вокруг.
На ноги положили теплое полотенце. Когда массажист потянул за завязки от верха купальника, я слегка напряглась.
Вообще, странные ощущения. Я не слышу, почти ничего не вижу – обзор очень ограничен окошком для лица. Запахи дезориентируют окончательно. Насыщенные, совсем чуть-чуть химические.
Первое прикосновение к коже, и я таю.
Горячие, почти обжигающие капли масла полились вдоль позвоночника. И почти сразу – мужская ладонь, растирающая их по всей спине. Уверенные неспешные движения, разгоняющие кровь и заставляющие мышцы высвободить напряжение, что скапливалось в них годами.
Прикрыла веки. Не хочу ни о чем думать. Знаю, что будет дальше.
Уверена, что знаю. Я ничего не вижу, ничего не слышу. И совершенно не удивлюсь, что в один момент моего массажиста сменит Максим, чтобы самому наглаживать мою кожу и разминать мышцы.
И я не против. В своей фантазии, во всяком случае, я и так вижу блондина.
Как он заботливо растирает новую порцию массажного масла в своих ладонях и как опускает их на мою спину. Как ловко начинает скользить по коже. От самого копчика до основания шеи. Крепкими движениями, от которых совсем немного похрустывают мои косточки. От чего кожа постепенно начинает гореть. Словно меня медленно пожирают языки пламени, то тут, то там обжигая своими опасными ласками.
Размеренные движения, чарующая музыка…
И воображение уносит меня намного дальше. Что, если бы Максим позволил себе нечто большее? И, дойдя до поясницы, не останавливался? Как бы «мой массажист» предпочел меня гладить дальше? Приспустил бы мои трусики, слегка оголяя задницу?
Он бы любовался открывшимся видом? В памяти всплыло, как загорелись глаза Максима, когда он увидел меня в купальнике. Таким же голодным будет его взгляд, когда он увидит больше? И, быть может, добавит еще немного этого приятного масла, чтобы скользнуть рукой ко мне в трусики?
Конечно, это не то, что должно произойти.
Но почему бы просто не пофантазировать? Это же невинно? Если я себя не трогаю в момент своих мечтаний, их можно считать маленькой шалостью. Ничего не значащие мысли.
…Наш неловкий поцелуй на вершине колеса обозрения. Неожиданный, но романтический. И не вызывающий отторжения. А я бы могла быть в легком и даже легкомысленном платье, и рука Макса могла бы оказаться на моих трусиках.
Как могла бы сейчас. Просто в моих мыслях.
Хотела бы я, чтобы он погладил меня там?
Моя фантазия, что хочу, то и думаю. А я бы хотела почувствовать, как мужские пальцы касаются меня. Как разглаживают мои складочки. Как пульсирует мой клитор, испытывая столь желанное возбуждение.
Я скучаю по этому. По возбуждению. По сексуальному желанию. По тому, как начинает тянуть низ живота. Настолько, что радуешься ощущениям и восхищаешься предстоящим освобождением.
Дыхание участилось.
Что-то я, кажется, слишком замечталась. В голове просто все смешалось в одну кучу, и сознание подкидывало картинки, одну сладострастнее другой.
Секс на колесе обозрения. Чтобы кабинка застряла наверху, и можно было отдаться страсти без всяких задних мыслей. Или в офисе, в закрытом кабинете, прямо на столе из темного дерева, скидывая бумаги на пол. Дома, на диванчике в коридоре, когда я необдуманно подалась вперед и поцеловала Никиту…
Открыла глаза, испытав отрезвляющий укол страха. Болезненный настолько, что сердце пропустило удар, а грудь начало тянуть.
Одна мысль о Волке – и хочется бежать в душ и как следует отмыться.
Движение неожиданное – отчего я вздрогнула. Один из наушников выдернули.
– Ты очень напряжена, – раздался надо мной тихий голос Максима.
Я не ошиблась. Он действительно подменил массажиста. И я вряд ли пойму, в какой момент это произошло.
Открыла глаза – в комнате совсем темно. Не считая нескольких десятков зажженных свечей, другого света в помещении не осталось.
Будто в трансе, я поднялась, чтобы сесть и посмотреть в глаза Максиму.
Нравился ли мне он?
Вглядывалась растерянно, не понимая, какого черта со мной происходит. Я же… Я же только что действительно фантазировала, насколько далеко мы можем зайти.
И это возбуждало.
Черт возьми, я поерзала на месте, ощущая, что намокла.
В черных зрачках Макса играли язычки свечного пламени, он смотрел на меня, готовый сделать следующий шаг. И не дышал. Замер, как и я. Не знаю почему. Но замер.
Сердце бьется, словно обезумевшее.
Какая же я идиотка!
Сама ведь знаю, что все вокруг – обман. Фикция. Идеальная возможность направить меня в нужном направлении, заставить думать и чувствовать в надлежащем русле.
А я… я…
– Максим, – прошептала сдавленно, чувствуя себя мотыльком, который летит сгореть в этом пламени.
