Я попробовала представить себя на месте Волка. Вероятно, он атакует с позиции «сам дурак». Другие идеи в голову не приходят.
Я отпила из бутылки, устроившись на краю пирса. Сняла туфли, уставшие ноги опустила в прохладную воду.
И снова немного выпила.
У меня самые отстойные отношения.
Нет, конечно, всегда может быть хуже. И чего я вообще жалуюсь, если сама же все и заварила. Но черт возьми…
Посмотрела вверх и смахнула дурацкие непрошеные слезы. Нет, я не плачу конечно. Просто так… пара соленых капель обиды и жалости к себе.
Интересно, возможно ли встретить такого парня, который устроил бы ради меня хотя бы десятую часть того, что сделал для меня Макс на пути к своей цели?
Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
Те же фонарики и свечки на воде. Не думаю, что это сам Максим с помощью своих друзей реализовал задумку. Я даже считать не возьмусь, сколько огоньков горит сейчас на озере. Скорее всего, Максим обратился в специальную фирму, которая все это и подготовила. Ее сотрудники поджигали свечи, устанавливали их в эти плавучие лотосы. Может, даже сами лотосы складывали вручную.
Стоит лишь об этом задуматься, и романтический налет свидания испаряется.
Здорово, когда можешь ни в чем себе не отказывать. Но ведь существует огромная разница между тем, что ты делаешь пару звонков нужным людям или просто искренне прикладываешь немного усилий.
Может, это просто мои капризы?
Но я в упор не понимаю, почему обязательно нужно врать? Плевать на сюрпризы. Даже от одуванчика, сорванного на аллее, можно получить удовольствие и расползтись в улыбке. А человек, который постоянно врет… Врет, врет, врет… Непонятно, зачем врет?
Побоялся сказать, что рядом находится его дом? Ладно, не говори. Но и врать про глушь не надо. И про особое место рассказывать не надо, если твой заклятый брат ходит сюда, как к себе домой. Я же даже геолокацию включить не успела, мы, собственно, и не дошли до финальной точки, когда Ник уже ждал нас.
В общем, надежда, что из Максима получится хороший человек и крутой парень, теперь будет надежно похоронена в этом славном озере.
И на что я вообще рассчитывала?
Говорю же – дура наивная.
Что с того, что Никита говорит об искреннем интересе ко мне Максима?
Какая разница, если я все равно не вижу своего будущего с человеком, который не может не врать? Не бывает так, что кто-то по щелчку пальцев изменит свои привычки.
Грустно.
Я услышала, как старые доски пирса заскрипели под мужскими шагами. Сделала глубокий вдох, готовясь выдавить очередную улыбку для Максима.
Это все надо заканчивать.
Рассказать ему все как есть. И разбежаться.
Только сначала вернуться в город, а не оставаться тут, в лесу, одной против двух Ворошиловых, которые окончательно рассорятся.
– Скучаешь? – Голос Никиты немного сбил с толку. Не ожидала, что придет он. Или что Максим его ко мне подпустит.
Волк добрался до конца пирса и сел рядом со мной, только ноги в воду опускать не стал.
– С вами соскучишься, – буркнула я в ответ.
– Да и ты расслабиться не даешь.
– Ты как здесь? Не думала, что Макс позволит нам уединиться.
Ник улыбнулся и пожал плечами:
– Он ставит палатку. А меня отправил извиниться перед тобой за мое беспардонное вторжение. Так что – извини.
– Подумаю над этим, – пообещала я.
Как же хочется простого человеческого тепла!
Не терять время непонятно зачем в компании Ворошиловых. А пойти посидеть с друзьями, пообщаться где-нибудь в кафе. Или в кино сходить. А то я как будто мазохистка какая-то. И на настоящих друзей времени нет, из-за того что постоянно с Максом. Тем более что мне с ним ничего хорошего, очевидно, не светит.
Хреновый из меня друг. И девушка. И, вероятно, собеседник.
Я молчу, Волк тоже молчит.
– Ты выглядишь расстроенной. Хотела бы, чтобы я не приходил? – тихо спросил Никита.
Ну да, нам же не надо, чтобы Максим нас нечаянно услышал.
Перед ответом на всякий случай оглянулась:
– Нет. Искренне рада, что ты все-таки появился.
– Приятно слышать.
– Просто неприятно осознавать, что за тобой красиво ухаживают исключительно потому, что ты стоишь половину успешной компании.
– Обижу, если скажу, что в этой жизни всегда нужно чего-то стоить? – уточнил Никита, отхлебывая свое пиво.
– Да нет. Это, в общем-то, и так понятно. – Снова подняла взгляд к звездам. – Просто это не значит, что я хочу носить повешенный на меня ценник. Сколько ты там предлагал? Миллион?
Никита не ответил. Да и не требовалось.
– Я могла бы уже сейчас быть богаче на миллион… – протянула я задумчиво.
Отставив от себя бутылку, я оперлась на руки, чуть откинулась назад.
– И чтобы ты сделала с этими деньгами?
Я лишь пожала плечами.
– О чем ты мечтаешь? – вопрос Волка не загнал меня в тупик.
Как потратить миллион? Думаю, у любого найдется готовый и максимально подробный план на случай выигрыша кругленькой суммы.
– На миллион не намечтаешься, – ответила я спокойно. – Кинуть на погашение ипотеки, подать документы на снижение платежа. Порадоваться, что буду платить тысяч на десять в месяц меньше. И дальше работать.
– Как-то безрадостно, – заметил Ворошилов.
Будто я не знаю.
– Добро пожаловать в реальность, – пригласила я Ворошилова.
Это мой мир. У меня нет родительских денег, нет прибыльного бизнеса, я работаю за зарплату и живу в рамках своего бюджета. Когда шестьдесят процентов зарплаты уходит на выплату кредита, то ты или считаешь свои деньги и следишь за акциями, или за неделю до зарплаты становишься принципиальным веганом.
– Пожалуй, я лучше останусь в своем мире розовых пони, – мягко улыбнулся Ник. – У нас тут есть красивые сотрудницы, которых можно спасать.
– И макарошки, – вспомнила я Никите его якобы страсть к дешевым макаронным изделиям.
– Лучшие макарошки в мире.
– Ну конечно, – фыркнула я.
Уверена, что Никита просто выпендривается. Наверняка у самого фуа-гра и черная икра уже поперек горла стоят, вот и хочется простой человеческой пищи.
– Серьезно. Я как-нибудь приготовлю тебе свою «Паутинку».
– Во-первых, почему-то в моем сознании это звучит очень пошло. Во-вторых, не стоит так запариваться, – ответила я снисходительно, но с улыбкой.
