– Да какого черта?!
Под свое неразборчивое ругательство он опрокинул меня на диван, накрывая своим телом.
«Слава богу, вернулся».
Я не была готова сейчас к одиночеству. Боялась этого. Ни на секунду не хотела. И новый поцелуй встретила со всей страстью, на которую была способна.
Мы с Ником впились друг в друга, словно оголодавшие звери. Глубокий и грубый поцелуй напоминал поединок, в котором каждый старался одержать верх. Правда, я ничуть не собиралась побеждать. Больше не собиралась.
Меня устраивает мое поражение, лишь бы сейчас меня не оставили наедине с моими мыслями.
Мы не говорили. Все происходило мощнее и быстрее, чем наступление цунами. Зато так же неудержимо. Волна за волной, я теряла рассудок в объятиях мужчины, который… который еще вчера был для меня просто другом.
Крепкий. Сильный. Никита мог бы с легкостью разорвать на мне одежду, но он ловко справился с пуговицами, резким движением распахнул блузку и опустил ладонь на мою грудь.
Я выгнулась всем телом, стоило Никите обхватить пальцами один из сосков и слегка его сжать. Жаркая пульсация между ног, кожа, словно обнаженные нервы, – каждое прикосновение, будто удар по центру удовольствия. А Ник не давал мне опомниться от таких «ударных» атак, сменяя нежные поглаживания страстными покусываниями шеи. Или новыми поцелуями.
Боже, как мы целовались!
Головокружительно, без стеснения, взахлеб. Короткая колючая щетина царапала кожу, свежее дыхание, которое я была готова пить жадными глотками. Налитые мускулы, которые почти невозможно было смять моими тонкими пальцами.
Ник – сама сила.
Сексуальная, неудержимая. Ураган.
Горячие ладони скользили по моей талии, по моим рукам, забирались в мои джинсы. И я бесстыдно ласкала своего босса: я обхватила его талию ногами и помогла избавиться от рубашки, я гладила его крепкую спину, а чрезмерно возбуждаясь, царапала его кожу ногтями.
– Хочешь тормознуть, тормози сейчас, – предупредил Ворошилов, прежде чем поймать мой сосок губами.
Новый разряд мучительного желания, и я уже точно не заторможу.
Я запустила пальцы в волосы Никиты, направляя уверенные ласки сначала к его груди, затем ниже, к животу.
Влажная дорожка от его языка, легкое дуновение, и я извиваюсь под ним, изнывая от страсти. Я почти готова умолять, чтобы Ник не останавливался. Только не сейчас. Не тогда, когда…
– О мой бог! – простонала я, задыхаясь, когда он положил свою ладонь между моих ног.
Пуговица на моих джинсах оказалась расстегнутой, я услышала, как металлическая бляха ремня упала на пол.
– Геля… – Ник отстранился, чтобы стянуть с меня джинсы.
Свобода от одежды – и сразу новые ласки! Ник закинул мои ноги к себе на плечи и принялся их целовать, по сантиметру поднимаясь к коленям и дальше – по внутренней стороне бедер. Поцелуи уже не казались такими жаркими – мы оба были разгоряченными и пылали, как неукротимая живая лава. Зато еще острее ощущалось каждое прикосновение.
Секунда, другая…
Я застонала и начала извиваться, побуждая Ника больше не тратить время на прелюдию. Но он не хотел торопиться.
Он медленно изучал меня своим языком. Выводил круги, заставляя меня кусать собственную фалангу. Его пальцы разглаживали мои складочки, заставляя вздрагивать меня от каждого прикосновения. Казалось, что внизу живота все кипело. Вот-вот, уже почти, уже совсем чуть-чуть, и… я взорвусь.
– Пожалуйста, – прошу… нет, умоляю.
Я хочу почувствовать его. Всем телом хочу узнать. И как можно скорее.
– Еще рано, – улыбаясь моему нетерпению, произнес Ник.
– Сделай это, – притягивая Ника к себе, попросила я в последний раз. Больше не скажу ни слова.
Слова лишь все портят. У нас и так было слишком много слов, из-за чего завтра будет слишком сложно. А я хочу простоты. Хочу того, что прямо сейчас Ник может мне дать.
– Я не сделаю больно, – пообещал Никита.
Я замерла и постаралась расслабиться.
Я вцепилась ногтями в его руки и беспомощно застонала, испытывая запредельную наполненность. Возможно, я слишком тугая для этого парня, но это то, что нам обоим принесет только больше удовольствия. Тем более что Ник знал, что надо делать. Он не торопился и постепенно растягивал меня, медленно подводя к следующему оргазму.
Медленные, размеренные движения, вводящие в настоящий транс. Никита придерживал меня под спину, помогая двигаться в такт. С каждой секундой я становилась смелее и все увереннее двигала бедрами, насаживаясь на его член все сильнее.
– Ангел мой, – Ник поцеловал мои губы и через несколько секунд продолжил нашу страстную схватку.
Мы стонали, мы двигались в унисон, мы осыпали друг друга поцелуями, царапали кожу друг друга. И не могли насытиться происходящим.
Даже кончили одновременно, наполнив квартиру нашими стонами.
Немного отдышавшись, я попробовала приподняться, но Ник не позволил. Подхватив меня на руки, он толкнул дверь в мою спальню.
– Мы не закончили, – произнес босс, давая почувствовать, что он готов продолжать.
И, не позволяя ему возразить, накрыл мои губы новым поцелуем.
А я и не собиралась возражать. Сама была пока еще не готова прекратить это сладостное безумие. К тому же из любой ситуации стоит выжимать максимум положительного.
Почему бы положительным не считать оргазм?
Ник уложил меня на кровать и стянул с себя использованный презерватив.
– В тумбе, – бросила я, убирая волосы с лица.
– Я знаю, – подмигнул босс, без моей подсказки найдя свежую резинку в моем ящике.
Черт! Потом будет очень плохо.
Но о «потом» я буду думать потом.
Мы занимались сексом.
Черт, да мы не только сексом, мы даже любовью успевали заниматься. Настолько все происходящее было растянуто во времени.
Это было стремительно. Это было неторопливо. Это было мощно.
Это было опустошающе.
Я чувствовала, что наутро буду разбитой. А значит – никакого утра для нас быть не должно.
– Сделай так, чтобы, когда я проснусь, тебя здесь не было, – произнесла я, когда мы, вконец обессиленные, упали на матрас. За окном уже стемнело, и город затих настолько, насколько он был способен. Сколько часов прошло?
К черту! Не знаю. Не хочу думать.
Я просто мечтаю поскорее закрыть глаза, провалиться в сладостный сон и избавиться от реальности, которая с каждым спокойным вдохом все увереннее наступает.
Это как-то совсем неправильно, что мне одновременно так хорошо и так плохо.
