Замерзший Винкулюс мрачно сидел за желтой занавеской и перебирал в уме трактирщиков, которые согласятся налить в долг стаканчик-другой глинтвейна. Он почти уже определился, с кого начнет, когда услыхал, что долгожданный посетитель за занавеской топает ногами и дует на пальцы, чтобы согреться. Винкулюс отдернул занавеску и вышел наружу.
– Ты чародей?
Винкулюс опасливо кивнул – уж больно посетитель походил на судебного пристава.
– Превосходно. У меня к тебе дело.
– Первая консультация – два шиллинга.
Человек опустил руку в карман, достал кошелек и положил два шиллинга в ладонь Винкулюса.
Затем он принялся излагать историю, которая привела его к уличному чародею. Незнакомец изъяснялся ясно и четко: он твердо знал, чего хочет. Однако чем дальше он рассказывал, тем меньше Винкулюс ему верил. Незнакомец поведал, что прибыл из Виндзора. Что ж, возможно. Правда, выговор у него был северный, однако многие северяне отправляются на юг в поисках лучшей доли. Незнакомец также сообщил, что у него успешное шляпное дело, а вот это уже вызывало серьезные сомнения – на галантерейщика он точно не походил. Винкулюс мало что знал о галантерейщиках, но в одном не сомневался: они всегда одевались лучше прочих. Незнакомец же был облачен в латаный-перелатаный черный сюртук; рубашка, пусть чистая и хорошего полотна, выглядела бы старомодной лет двадцать назад. Винкулюс не знал, как называются всяческие галантерейные мелочи, но любой шляпник должен был знать их наперечет. Этот человек именовал их попросту финтифлюшками.
Подморозило, и земля превратилась в корку изо льда и замерзшей грязи. Винкулюс, делавший пометки в маленькой засаленной книжечке, поскользнулся и повалился на сомнительного шляпника. Предательский лед не давал ему подняться, заставляя перебирать ногами и хвататься за незнакомца, словно за перила лестницы. Подозрительный шляпник был явно недоволен, что в лицо ему дышат парами эля вперемешку с капустным духом, а костлявые пальцы хватают его за одежду, однако вслух ничего не сказал.
– Извините, – пробормотал Винкулюс, с трудом поднимаясь на ноги.
– Ничего, – вежливо отвечал подозрительный шляпник, стряхивая с сюртука черствые крошки, жирные ошметки, грязь и прочие следы, оставленные Винкулюсом.
Последний тем временем приводил в порядок свои растрепавшиеся от внезапного падения лохмотья.
Подозрительный шляпник продолжил рассказ:
– Так вот, дело мое процветает, товар славится по всему Виндзору: недели не проходит, чтобы какая-нибудь из принцесс не заказала у меня новую шляпку или финтифлюшку. Я повесил над дверью золоченый королевский герб – пусть видят, что официальный поставщик двора. Труд шляпника тяжел: просиживать ночи за шитьем, пересчитывать выручку и прочее. Моя жизнь могла бы стать не в пример легче, если бы одна из принцесс влюбилась и вышла за меня замуж. У тебя есть такое заклинание, маг?
– Приворотное заклинание? А как же! Но это дорого. Обычно я беру четыре шиллинга за молочницу, десять – за швею и шесть гиней – за вдову с собственным делом. А принцесса… хм. – Винкулюс поскреб небритую щеку грязным ногтем. – Сорок гиней.
– Прекрасно.
– Которую? – спросил Винкулюс.
– В каком смысле которую? – не понял подозрительный шляпник.
– Которую принцессу?
– А разве они не все одинаковые? Разве цена от этого зависит?
– Да нет. Я дам вам заклинание на листке бумаги. Разорвете листок на две части. Одну спрячьте на груди, вторую тайно вложите в одежду той из принцесс, которую выбрали.
Подозрительный шляпник глянул изумленно:
– И как же, черт возьми, я это проделаю?
Винкулюс посмотрел на незнакомца:
– Вы только что сказали, что шьете им шляпки.
Подозрительный шляпник рассмеялся:
– Ах да! Разумеется.
Винкулюс вгляделся в незнакомца:
– Ты такой же шляпник, как я…
– Маг? – пришел на помощь подозрительный шляпник. – Признайся, что чародейство не единственная твоя профессия. Только что, например, ты обчистил мне карманы.
– Я всего лишь хотел узнать, что ты за каналья, – парировал Винкулюс, вытряхивая из рукава предметы, которые извлек из карманов незнакомца. Здесь были: пригоршня серебряных монет, две золотые гинеи и несколько сложенных листков бумаги. Винкулюс развернул их.
Листки были маленькие, плотные и превосходного качества, сверху донизу исписанные мелким аккуратным почерком. В самом верху первого значилось: «Два заклинания, как заставить упрямца покинуть Лондон, и одно – как узнать, чем занят сейчас мой враг».
– Чародей с Ганновер-Сквер! – вскричал Винкулюс.
Чилдермасс (ибо это был именно он) кивнул.
Винкулюс попытался разобрать мелкие строчки. Первое заклинание должно было внушить жертве, что на каждом лондонском кладбище водятся привидения, а каждый мост стерегут души самоубийц, которые некогда бросились с него в воду. Жертва должна была узреть призраков во всем их великолепии: со следами насилия, болезней и глубокой старости. В результате жертва начинала бояться церквей и мостов, что в Лондоне представляло серьезное неудобство, так как церквей здесь было едва ли не больше, чем мостов, которые попадались через каждую сотню ярдов. Второе заклинание убеждало жертву, что лишь в сельской местности обретет он свою истинную любовь и все мыслимые удовольствия. Третье – то, что показывало, чем занят в настоящее время враг, – предполагало наличие зеркала. Вероятно, мистер Норрелл дал его Чилдермассу, чтобы тот шпионил за уличным магом.
Винкулюс ухмыльнулся:
– Передай мэйферскому чародею, что его заклинания на меня не действуют!
– Неужто? – ехидно осведомился Чилдермасс. – Вероятно, потому, что я еще их не произнес.
Винкулюс швырнул бумажки на землю.
– Давай же, заклинай! – Защищаясь, он выставил руки перед собой, а глаза вспыхнули, словно Винкулюс собрался, по своему обыкновению, вызвать Дух Темзы.
– Спасибо, не буду.
– Почему это?
– Потому что, как и ты, я не люблю, когда мне указывают. Хозяин велел мне удостовериться, что ты покинул Лондон. Однако в нашем случае я предпочитаю действовать по своему разумению, а не по его указке. Пошли, Винкулюс, нам есть о чем потолковать.
Уличный маг задумался.
– Может, найдем для этого местечко потеплее, где подают эль?
– Как скажешь.
Ветер трепал листки с заклинаниями мистера Норрелла. Винкулюс нагнулся, собрал их и, не обращая внимания на соломинки и комки грязи, налипшие на бумагу, сунул за пазуху.
21. Марсельское Таро
Февраль 1808 года
Пивная «Ананас» некогда служила прибежищем одному прославленному вору и убийце. У этого злодея был враг, столь же отъявленный негодяй. Вместе они совершили ужасное преступление, но вор, чтобы не делиться добычей, выдал сообщника властям. Сбежав из Ньюгейтской тюрьмы, глухой полуночью сообщник явился в пивную с тремя десятками своих подручных. Они разобрали черепичную крышу и вынули камни из стен пивной, лишь бы добраться до предателя. Никто не знает, что случилось потом, но многие слышали в глухой ночи леденящие душу крики. Владелец обнаружил, что мрачная репутация идет заведению на пользу, и не стал чинить стены и крышу. Он ограничился тем, что замазал щели и забил дыры досками. Теперь пивная выглядела как замотанный бинтами, заклеенный пластырем драчун.
