Уже следующим утром граф, прекрасно выспавшийся и отдохнувший в отчем доме, отправился к виконту Антуану фон Эссексу, приходившемуся ему двоюродным дядей.
II Школа
Здание школы, возглавляемой виконтом фон Эссексом, помещалось в стенах бывшего монастыря, и нравы здесь были такие же строгие. Воспитанницы носили закрытые платья из серой шерстяной ткани и серые чепцы, из-под которых не выглядывало ни единой прядки волос. Уже в шесть часов утра старшие девочки вставали, разбуженные звоном колокола с часовни, и, едва умывшись и прибрав постели, шли будить младших. В семь часов вся школа собиралась в часовне, чтобы прочесть утреннюю молитву, а затем шла на завтрак, состоявший обычно из каши и молока, к которым иногда подавались мёд и кусочек хлеба. Затем ученицы расходились по классным комнатам и начинались занятия.
В школе обучали всему, что могло понадобиться молодой даме, имеющей неплохое происхождение, но не имеющей собственных средств, и вынужденной искать место гувернантки или компаньонки в благородных домах. Девушки учились счёту и письму, учились говорить по-французски, петь и музицировать, слагать стихи и рисовать, а так же вести хозяйство, шить и вышивать.
День уже клонился к вечеру, и занятия были закончены. Воспитанницы, получив на полдник чашку чаю и ломтик хлеба с сыром, занимались хозяйством: протирали пыль, чистили, подметали и чинили одежду. Именно в этот оживлённый час, когда девочки, обретя хотя бы относительную свободу, бегали по коридорам и лестницам, в школу приехал гость. Почтительно склонившись, привратник указал ему на дверь, ведущую со двора в покои попечителя. Стремительно, всем своим видом выдавая нетерпение, гость направился к ним, и у самого порога столкнулся с девушкой, выносившей из покоев таз, полный воды. Таз выпал у неё из рук, вода расплескалась, изрядно замочив обоих. Девушка замерла и побледнела, от смущения она не то что говорить, но и дышать была не в силах… Граф Остин Трампл — а это был он — наклонился и подал девчонке таз, глядя на неё с весёлой насмешкой. Ободрённая его улыбкой, юная леди изобразила самый изящный книксен, на который была способна.
— Прошу меня извинить, — проговорила она едва слышно и, подхватив опустевшую посудину, убежала. Граф ещё пару мгновений с весёлым недоумением смотрел ей вслед, затем, отряхнув сапоги, направился к попечителю.
***
Дядюшка, виконт Антуан фон Эссекс, был извещён о визите племянника письмом, и уже с утра с нетерпением ожидал Остина, хотя и не показывал этого, разбирая бумаги, оставшиеся ему от предшественника. Когда под его окнами раздался шум, виконт оставил свои бумаги и поспешил на лестницу. Какова же была его радость, когда он увидел, что навстречу ему поднимается горячо любимый племянник! Обнявшись, и похлопав друг друга по плечам, мужчины поднялись в дядин кабинет.
— Как я счастлив тебя видеть в добром здравии! — восклицал дядя-виконт.
— Да и ты выглядишь молодцом, совсем не изменился! — вторил племянник. — Расскажи, что нового в Англии? Как ты оказался здесь, в этой глуши? И что думаешь о делах в моём имении?
— Всё по порядку, мальчик! Я вижу, ты так же нетерпелив, как и десять лет назад! — смеялся дядюшка. — Твой управляющий успел составить ежегодный отчёт, и этот отчёт передали мне после его кончины. Так что о состоянии твоих дел ты всё узнаешь из этих документов. А в этой школе я оказался потому, что меня назначили главой попечительского совета. Теперь я, как и ты, должен разобрать бумаги моего предшественника, выяснить, что нужно сделать для девочек-сирот, отданных на воспитание в нашу школу. Да ты меня не слушаешь, Остин?
Граф Трампл вздрогнул, отводя глаза от окна, за которым мелькнула тонкая девичья фигурка, показавшаяся ему смутно знакомой.
— Прости дядя, я задумался о том, как много в нашей стране сирот… и знаешь, я хочу помочь тебе! Ты позволишь? Я готов не только разбирать бумаги, но и оплачивать работы по ремонту этой школы!
— А как же твое имение, мальчик? Ведь тебе обязательно нужно заняться его делами!
— Да, конечно, дядя, ты прав. Я как раз хотел просить тебя порекомендовать мне нового управляющего. Ты не знаешь подходящего человека?
— Думаю, здесь я смогу тебе помочь. Сын моего управляющего — надёжный молодой человек. Думаю, он уже достаточно образован и опытен, чтобы справиться без помощи своего отца. К тому же, у него есть новые идеи — возможно, тебе они покажутся интересными. А сейчас предлагаю тебе пообедать, ты ведь голоден с дороги?
С этими словами дядюшка подёргал за витой шнур у дверей, и где-то внизу зазвонил колокольчик. Уже через пару минут к ним постучалась робкая девочка лет десяти.
— Эмили, передай, что мы с гостем хотим пообедать, — ласково улыбнулся ей виконт фон Эссекс. Девочка с поклоном удалилась.
III Новые знакомства и старые знакомые
Прошло ещё несколько минут, в течение которых родственники обсуждали семейные и хозяйственные дела, и на лестнице послышались лёгкие шаги. В кабинет вошла девушка, которая мигом опустила глаза и вспыхнула румянцем, увидев графа.
— Мирабель, девочка, чем ты нас попотчуешь? — обратился к ней виконт, словно не заметив её смущения. — Мой племянник приехал издалека. Думаю, он способен съесть три обеда вместо одного!
— Помилуй, дядя! Что обо мне подумает милая и скромная девушка, которая ест так мало, словно воробей? — подхватил шутку племянник, любуясь тонким станом и взволнованно трепещущей грудью девушки. — Кстати, может, ты меня представишь юной леди? Мы ведь с ней уже сталкивались — в буквальном смысле этого слова — у дверей в твои покои!
— Правда?! Что ж, Остин, ты, как всегда, счастливчик: не успел приехать, как уже увидел гордость нашей школы, лучшую ученицу — Мирабель Макнот! Мирабель, девочка, этот молодой бездельник — мой племянник, пятый граф Нортгемптонширский.
Мирабель зарделась ещё больше, поставила поднос на стол и склонилась в изящном реверансе:
— Счастлива видеть Вас, Ваше сиятельство!
Очарованный граф склонил голову в знак приветствия и, глядя из-под опущенных ресниц, проговорил тихо:
— Надеюсь, Ваши слова искренни, моя юная леди, потому что я очень рад знакомству с Вами!
Взгляд его голубых с серебристым отблеском глаз заворожил Мирабель, заставил трепетать её сердечко, словно попавшую в силки птичку. Не в силах отвести взгляда, она медленно отступала к двери. К счастью, виконт разрядил обстановку:
— Ты можешь идти, Мирабель! Я вижу, мой племянник не потерял манер светского льва и всё так же способен взволновать любое женское сердце! Но имей в виду, племянник: эти девушки — под моим покровительством, и я намерен защищать их честь!
Мирабель ещё раз поклонилась и быстро выскользнула за дверь. Мужчины провожали её задумчивыми взглядами. «Как она мила и невинна, и как очаровательна в своём смущении!» — думал Остин. «Неужели в его сердце что-то проснулось? Или это лишь интерес зрелого мужчины к симпатичному личику?» — думал Антуан фон Эссекс.
