— Да, а вон там, — вторила ей мисс Уоткинс, — лавка пекаря. Он печёт нежнейшие пирожные и ароматную сдобу! Ах, как я хочу булочек с маком и свежих эклеров!
Тем временем телега въехала в город, трясясь на булыжниках мостовой, прогрохотала по узкой улочке и, наконец, выбралась на широкую круглую площадь.
— Приехали! — объявил возница и первым спрыгнул на землю. Вслед за ним спустились и дамы. Мисс Макнот, медленно поворачиваясь вокруг себя, с немым восторгом пыталась охватить взглядом богатые лавки и палатки, нарядную публику и разнообразные возки, телеги и даже кареты, запрудившие центр города.
— Мирабель, идёмте, и постарайтесь не отставать, иначе Вы потеряетесь! — мисс Флэминг подхватила девушку под руку и повлекла за собой. — Помните, мисс, в этой поездке я отвечаю за Вас, так что не подведите меня, милая!
— Не волнуйтесь, мисс Флэминг! Я буду следовать за Вами, как нитка за иголкой, — пообещала Мирабель.
— Вначале мы пройдём к торговым рядам, сделаем покупки, а затем можно будет подойти к циркачам и скоморохам, — заявила мисс Уоткинс.
Все остальные признали разумность такого предложения.
Рассудив, что поесть можно и в школе, Мирабель решила все свои деньги потратить исключительно на серьёзные покупки. Она приобрела себе новую тёплую шаль, затем, не удержавшись — недорогие перчатки в тон. Для вышивания девочка выбрала набор тонких ниток нежных пастельных оттенков. Для работы в оранжерее — ещё одну пару нитяных перчаток. В лавке ювелира её внимание привлекла небольшая, но очень красивая брошь. Эта изящная вещица была очень похожа на ту, которую видела Мирабель на платье своей бабушки, ранее регулярно навещавшей внучку. Камешки играли всеми своими гранями, и, несмотря на пасмурную погоду, нежно светились фионитовым и аквамариновым сиянием.
— Сколько стоит эта брошь? — мисс Макнот с надеждой взирала на ювелира.
— Для Вас, милая леди, — хитро подмигнул он в ответ, — всего полтора фунта.
Полтора фунта? Но на эти деньги можно купить ещё несколько катушек ниток для вышивания вместе с пяльцами и набором игл! А уж хлеба и молока, купленных на эти деньги, хватило бы, чтобы накормить завтраком весь старший класс! Мирабель печально покачала головой и отступила. Нет! Она не может позволить себе такую растрату.
— Погодите, милая леди, — окликнул её ювелир. — Разве Вам не хочется взять в руки эту вещицу? А примерить её к Вашей чудесной новой шали? Поверьте, эта милая безделушка чудесно оттенила бы нежный цвет Вашего лица и свежесть Вашего сочного ротика!
Смущённая некоторой фривольностью незнакомого мужчины, Мирабель, однако, не смогла устоять перед соблазном. Протянув ладонь, она приняла из его рук заветную брошь и приколола её у горла. Заглянув в маленькое карманное зеркальце, поданное ей торговцем, девочка ещё больше расстроилась: вещица была ей действительно к лицу. К тому же, у Мирабели никогда ещё не было собственных украшений.
— Почему Вы такая грустная, юная леди? — поинтересовался ювелир.
— Мне очень нравится эта брошь, — отвечала мисс Макнот. — Однако я не могу себе позволить купить её: у меня осталось чуть более фунта.
— Я уступлю Вам, красавица! Покажите, сколько у Вас осталось?
Позволив себя уговорить, Мирабель отдала торговцу последние монетки и бросилась догонять своих наставниц, направлявшихся к рядам циркачей. Неожиданно перед её лицом оказался чёрный лошадиный бок и мелькнул чёрный сапог со шпорами.
— Осторожнее, мисс! — услышала она до боли знакомый голос и подняла покрытую новой тёплой шалью голову.
— Это Вы, Ваша светлость? — удивилась она.
— Это Вы, Мирабель? — не менее потрясённый, едва не упал со спины вороного граф. — Что вы делаете здесь одна? Кто позволил Вам явиться здесь без сопровождения? Это может быть опасно!
— Единственная опасность, которую я видела пока что на этой ярмарке — это Вы, господин граф, и Ваш вороной! — парировала девушка. — Я здесь не одна, а с группой наставниц. И, с Вашего позволения, мне бы хотелось догнать их.
— Погодите, Мирабель. Всего пару мгновений! Я сегодня здесь не только потому, что провожаю доктора Деркера, в услугах которого Ваша школа больше не нуждается. Мне так же необходимо уехать, и я хотел попрощаться с Вами. Вы были так добры ко мне, ваша улыбка согревала мою душу. Неужели сейчас у Вас не найдётся хотя бы нескольких добрых слов для Вашего несчастного друга?
— Я не знаю, Ваше сиятельство, о каких несчастьях Вы говорите, — отвечала мисс Макнот, — но я, без сомнения, очень ценю Вашу заботу и Вашу помощь, оказанные нашей школе. Позвольте пожелать Вам доброго пути, господин Трампл.
Поклонившись, Мирабель аккуратно обошла вороного, на котором восседал граф, и поспешила вслед за наставницами. Невольно, перед тем как свернуть за угол палатки, торговавшей фруктами, она оглянулась.
Мистер Трампл был весьма угнетён холодной вежливостью девушки. Слегка похлопав по шее своего коня, он медленно тронулся в путь. В поникшей голове и опущенных плечах молодого человека девушке почудилось скрытое страдание, и в груди у неё что-то защемило. «Возможно, — подумала Мирабель, — я несправедлива к графу. Он кажется очень искренним и честным, его благородная помощь — единственное, что спасло нашу школу от эпидемии. К тому же, виконт фон Эссекс поручился за него своей честью». Терзаемая сомнениями, мисс Макнот догнала своих наставниц, но уже не могла веселиться вместе с ними, наблюдая за шутками и трюками уличных артистов.
Нет ничего страшнее для человека, чем сомнения в собственной правоте. Смущённые ощущением собственной несправедливости, мы находим всё новые и новые доводы в пользу нашей непогрешимости. И чем меньше этих доводов — тем тяжелее у нас на душе, и тем больше раздражение против личности, смутившей наш душевный покой.
Мирабель, одарённая от природы не только чуткостью, но и стремлением к справедливости, не могла закрыть глаза на факты, свидетельствовавшие в пользу графа Трампла. О, как хотелось ей узнать наверняка, был ли граф действительно замешан в скандальной истории! Однако она не знала никого, кто мог бы разрешить её сомнения. Задумчивая и печальная, вернулась Мирабель с ярмарки.
XXII Граф Трампл и разбойники
Трампл ведёт борьбу с разбойниками
Остин Трампл, пятый граф Нортгемптонширский, спешил в своё имение. За три дня до отъезда он получил от своего нового управляющего письмо. Это письмо заставило Остина позабыть на некоторое время о собственных терзаниях. В его поместье — в благодатном Нортгемптоншире — появились разбойники. Возможно, их привлёк богатый урожай, возможно — слухи о том, что арендаторы графа живут богаче, чем люди в других районах Англии. Мудрое правление позволило управляющему и его хозяину снизить налоги, не теряя при этом собственных доходов. Сейчас люди графа были под угрозой и нуждались в его защите.
Прошло три дня — и Трампл, усталый, но полный праведного гнева, въехал в ворота поместья. Не пожелав отдыхать, граф тот час же приказал подавать на стол и пригласил к обеду управляющего.
