— Так может, она никуда и не сбегала. Просто дома не ночевала. Вы смотрели, вещи её на месте? — вступилась за девушку я.
— Снежана, хоть девка и гулящая, но хвостом повертит и домой прётся. Ни разу такого не было, чтобы под утро не заявилась. Вещи смотрела, а как же. Не всё забрала, кое-какое шмотьё оставила. Барахло одно. Специально, чтобы я не спохватилась.
— А нам можно посмотреть? — не особо надеясь, что разрешит, попросила я.
— Ха, ещё чего….
— А так?! — Беркутов помаячил перед женщиной крупной купюрой, у неё аж глаза загорелись.
— А так — милости просим. Сейчас ключи принесу.
Глава 29
Старенькие, где-то ободранные обои в цветочек, древнее покосившееся трюмо, с треснутым в углу зеркалом. В туалете, судя по звуку, бачок сломан и подтекает, мебель ещё в прошлом столетии свой век отжила. В общем, крохотная квартира выглядела скромно и где-то даже печально, а оттого вещи Снежаны сильно выделялись на общем фоне, но их действительно было подозрительно мало.
— Сынок, а ты, случаем, не рукастый? В туалете вода бежит, а это же денежка капает. Посмотри, а? Колька сантехник дерёт, сволочь, втридорога. Помоги.
— Бабуля, ты не борзей, — Беркутова передёрнуло.
— Никита, ну ты чего? Если можешь починить, почему бы действительно не помочь. Или ты не рукастый? — прищурилась я.
— Да твою же, — рявкнул Никита, но дверь в туалет открыл. — Инструменты-то хоть есть?
Я не так долго живу, но людей с достатком и положением Беркутова встречала немало. Так вот, ни один бы из них не закатал бы в данный момент рукава и не стал ремонтировать унитаз у незнакомой пронырливой бабушки. А Никита не побрезговал, за то и вырос лично для меня на три головы.
Пока Никита и хозяйка квартиры занимались починкой, воспользовалась тем, что осталась одна, и заглянула в шкаф Снежаны. Одежды в нём висело немного, но все плечики заняты, а в пластмассовой коробке лежало нижнее бельё.
— Я бы тебя не бросила, — глядя на новенький кружевной бюстгальтер, прошептала я.
— Туфельки интересуют? — вздрогнула от вопроса и поскорей закрыла дверцы. — Смотри, на каких высоченных копытах. Недорого отдам.
Женщина вертела пред моим носом бежевыми туфлями Снежаны.
— Вы бы с продажей повременили, ваша квартирантка ещё может вернуться, — посоветовала я.
— Нет. Не вернётся. Я нутром чую, не свидимся мы с ней больше. А помада не нужна или крем?
Мотнула головой.
— Вы договор со Снежаной заключали? Меня её прописка по паспорту интересует.
— На кой мне договор сдался, а прописку и данные в тетрадь записала. Три тысячи и тетрадь твоя. По рукам?
— Сколько?
— Четыре.
— Нет, три и переводом на карту.
— Давай три с половиной. Ни мне, ни тебе.
***
— Бабуля — огонь, — с неподдельным восхищением и смешком заметил Никита, когда мы уже сидели в авто, но не трогались, потому как Беркутов складным походным ножом ковырял большой палец, занозу извлекал. Он её получил, когда после ремонта унитаза предприимчивая женщина его ещё и полку чинить уговорила. — Предполагают, что после глобальной катастрофы выживут лишь крысы и тараканы. Кто составлял этот список, не был знаком с бабулей.
— Ты правильно поступил, что помог. Хозяйка квартиры хоть и навязчивая, и хитрая, и выгоды не упустит, но что-то я не заметила, что она в достатке живёт.
— Ого, — Никита, прищурившись, смотрел на то, что зажимал пальцами. — Не заноза, а целое бревно. Обратно в отель? Со Снежаной всё ясно. Думаю, она действительно решила уйти из профессии, но так, чтобы наверняка. Для этого отключила телефон и сменила место жительства, чтобы бывшие знакомства и связи обратно не тянули. И на собеседование она к тебе не пришла, чтобы в отеле не встречаться с Никой и со своими клиентами. Всё объяснимо, зря ты переживала.
— Нет, я не согласна, — сказала я, чем явно Беркутова не обрадовала. — Ника ведь её не уговаривала остаться в профессии, зачем исчезать, когда можно нормально всё объяснить и попрощаться с подругой. Потом зачем оставлять вещи….
— Да какие там вещи! — заводя автомобиль, возмутился Никита. — Ты что, не видела, что она там оставила? Свою рабочую одежонку. На кой чёрт ей теперь тряпки, которые попу едва прикрывают?
— Хорошо. А косметичка причём, а фен, а тапочки?
— Да не могла она с собой много взять, бабуля бы чухнула и без оплаты не отпустила. Всё, Варвара Сергеевна, закрывай вопрос. У Снежаны всё хорошо, а когда ты перестанешь о ней каждую секунду вспоминать, и её икота закончится, так у девахи и вовсе наступит очешуенная жизнь.
Вернувшись в отель, пыталась отвлечься на работу и не переживать за Снежану. Выходило плохо, вернее, вообще не получалось о девушке и её судьбе не беспокоиться. Ещё и воображение подливало масло в огонь, рисуя жуткие картины. То я её под колёсами автомобиля видела, то на больничной койке, то вообще с биркой на пальце. Тьфу-тьфу, только бы не самое страшное.
Звонки в больницы и морги ничего не дали, точно также не принесло результатов и обращение по телефону в полицию. Стоило ответить сотруднику, когда Снежана пропала, кем ей прихожусь и почему считаю, что она попала в беду, он мне посоветовал не заниматься ерундой, не отнимать его драгоценное время и больше не беспокоить.
Вот так, человек исчез, а никому до этого и дела нет.
Сжимая в руке купленную у хозяйки квартиры тетрадь, вновь пошла просить помощи у Беркутова.
— Нет, Варя. Нет. И ещё раз нет, — сопровождая каждое слово ударом кулака о столешницу, Никита громким голосом сотрясал воздух своего кабинета. — Это уже не смешно!
— Ник, ну мы бегом съездим по адресу прописки Снежаны, поспрашиваем там и вернёмся обратно, — не поднимая головы, тихо, но настойчиво упрашивала я.
— Быстро? Триста пятьдесят километров туда и столько же обратно. Если это адрес родителей Снежаны, что ты им скажешь, интересно мне знать? Вы что-нибудь знаете о дочке, а то мы тут считаем, она пропала? Хочешь, чтобы люди зря беспокоились и волосы на голове выдирали?!
