Держи оттопыренный средний палец, блюститель правопорядка, за огульные и в корне неверные выводы.
— До свидания, — попрощалась я и даже выдавила слабенькую улыбку, хоть полицейский и невероятно бесит, но ссориться и тем более ему грубить нельзя, слишком многое теперь от него зависит.
По дороге обратно в отель пыталась, подробно расспросить Беркутова о диалоге с полицейским, но Никита отвечал неохотно и обтекаемо. Единственное, он твёрдо заверил, что Кнутов бросит все силы и будет искать Дарью, словно она ему самый близкий и родной человек.
Никоем образом сегодня не утруждалась, но переступая через ступени крыльца бунгало, можно сказать, едва ноги поднимала. Недаром же говорят, что психологическая нагрузка выматывает в сто крат сильней, чем физическая.
— Поговорим, почему ты сегодня ночью ко мне приходила? — предложил Беркутов и кивнул на плетёный диван, что стоял у нас в углу на террасе.
Тело с душой просились в душ, дабы вода смыла с меня хотя бы часть переживаний, да и объясняться с Никитой, когда, возможно, с Дарьей произошла беда, по отношению к девушке, наверное, не совсем красиво. Но идеально подходящий момент никогда не наступит, и жизнь слишком скоротечна и, как показывают события, может оборваться в любой момент, поэтому мы с Никитой поговорим, и не когда-нибудь потом, а прямо сейчас.
Присев на диван рядом с мужчиной, не терзалась сомнениями, не вспоминала высокопарные слова, не ходила вокруг да около, а выложила всё просто и как есть:
— Я хочу быть с тобой.
Такое ощущение, что кто-то взял пульт и поставил Никиту на паузу. Мужчина, замерев, не только не двигается, но и не моргает глазами и, по-моему, даже не дышит.
Конечно же, я рассчитывала, что мои слова произведут на Беркутова эффект, но что настолько ошеломительный — даже не смела надеяться. Лестно и вселяет веру, что Никита мной не просто увлечён, а что я для него та самая единственная, особенная и любимая.
— Ау-у, — легонько толкнув мужчину в бок, пропела я. — Отмирай, мне же надо знать, что ты об этом всём думаешь.
Беркутов медленно повернул голову в мою сторону, глаза определённо довольные, а вот выражение лица… Не думала, что такое когда-либо у Никиты увижу. Оно растерянное, а ещё, похоже, он впервые в жизни не знает, что сказать.
— Моё признание не вовремя и совсем не к месту, да? — на самом деле так не считала, а вопрос задала, чтобы Беркутова расшевелить.
— Нет. Нет. Конечно же нет, — Никита практически прокричал последнюю фразу и, даже не поняла как, пересадил меня к себе на колени. — Просто опупел, а ещё я счастлив… — Беркутов, видимо, действительно под сильным впечатлением, потому как обычно он при мне не матерится, а сейчас мужчина ярко, эмоционально, доходчиво, но исключительно непечатными выражениями объяснил свои чувства. Смысл таков, что Беркутов на седьмом небе, готов ламбаду отплясывать на голове, а ещё у меня нет ни единого шанса избежать немедленную «дружбу» телами в горизонтальной плоскости.
Лично я и не планировала ничего избегать. Мне двадцать три года, к этому возрасту мои сверстницы уже профи в этой самой «дружбе» и уроки могут давать, а я до сих пор даже не нюхала, что это такое. Да и потом, наш букетно-цветочный период с Никитой, по-моему, явно подзатянулся.
Беркутов приподнял мой подбородок. Предвкушая поцелуй, закрыла глаза, а рот наоборот распахнула. Бьюсь об заклад, губы Никиты знают, где у меня находится кнопка отключения мозга. Одно их нежное прикосновение, и я уже не понимаю, где нахожусь. Внешний мир полностью гаснет, остаётся лишь Никита, его теперь уже жадные губы, руки, чьи прикосновения к моему телу вырывают из груди стоны. А ещё предвкушение, что дальше мы вместе точно провалимся в чувственный рай.
— Никита Валерьевич, — где-то там из далёкой галактики, что находится в сотни солнечных систем от нас, слышен был чей-то голос, что явно пытался оторвать Беркутова от меня.
Ага, так я и позволила!
Чем отчётливей доносился голос, тем сильней я прижималась к Никите и более страстно его целовала.
— Пошли все к чертям, — прорычал Беркутов, и я с ним, естественно, согласилась:
— Или ещё дальше.
Против нашей «дружбы» с Никитой, видимо, ни один человек сговорился, потому как и мой телефон, и Беркутова зазвонили, причём практически одновременно.
— Вдруг появились новости насчёт Даши, — простонала я, и мы с Никитой нехотя и с великим сожалением, но друг от друга отлипли.
— Мне Кнутов звонит, — глядя на экран мобильного, сообщил Беркутов.
— А мне Анна, — пояснила я.
— Никита Валерьевич, только что выяснилось, что в больницу доставили девушку. По описанию — это наш бухгалтер Егорова, — а это уже сказал охранник, что стоял в десяти метрах от нас и тяжело дышал, я так понимаю, из-за того, что пробежался.
— Доставили живой? — Беркутов, в отличие от меня, быстро сориентировался и задал самый важный вопрос.
— Да, но в тяжёлом состоянии.
Глава 48
Приняв вызов от администратора Анны, ничего нового не узнала, девушка сообщила ровным счётом то же самое, что и охранник, а вот Кнутов рассказал Никите чуть больше.
Предположительно Дарью в бессознательном состоянии в кювете возле просёлочной дороги каким-то чудом заметил дальнобойщик, мужчина незамедлительно вызвал «Скорую помощь» и в полицию позвонил. Остальные подробности Евгений Анатольевич отложил на потом, обещал их выложить лично, когда они с Беркутовым пересекутся в больнице, куда доставили Дарью.
Примчавшись с Никитой в больницу, естественно, нас интересовало самочувствие Дарьи и прогнозы на будущее. Пытали всех, до кого только добрались, Беркутов даже главврача выдернул с совещания, но медперсонал все как один разводили руками и отвечали, что пока девушка в операционной, что-то определённое о её состоянии может знать лишь хирург и Господь Бог.
То есть, по сути, известно нам было лишь то, что когда «Скорая» передавала девушку в руки докторов больницы, та находилась между жизнью и смертью, а ещё, что это точно именно Дарья. С опознаванием проблем не возникло, саму Дашу мы хоть и не видели, но медсестра показала одежду, которую сняли с пациентки, и не только я, но и Беркутов подтвердил, что футболка и шорты принадлежат нашей подруге.
