— Уже после смерти Рикэна Дельмара?
— Да. Представляете его ощущение, когда он увидел на полу меня и труп моего мужа?
— Мне сказали, что он видел только изображение трупа.
— Он захотел удостовериться, что я жива и вне опасности. Поэтому он прибыл в наше поместье, лично сделал мне какой-то укол и проследил за тем, как за мной ухаживают роботы. Когда я пришла в себя, я не сразу сообразила, что он реально находится около меня. Только когда он прикоснулся ко мне, я поняла, что он рядом. Я вскрикнула. Бедный доктор Тул! Он был ужасно смущен. Но, уверяю вас, у него были самые лучшие намерения.
Бейли кивнул.
— Я думаю, на Солярии нет большой нужды во врачах, — сказал он.
— Здесь не существует инфекционных заболеваний.
— Ну, а как относительно неинфекционных?
— Иногда бывает, и тогда это ужасно. Доктора могут продлить жизнь людям в физическом смысле, но не в этом дело.
— А в чем?
— Болезнь означает, что генетический анализ… был проведен неправильно. Заболевших подвергают тягостным исследованиям. Брачное назначение отменяется. И, конечно, — тут ее голос понизился до шепота, — конечно, это полностью исключает… детей..
— Полностью исключает детей — спокойно Бейли.
[1]
Гладия густо покраснела.
— Это ужасно. Как только вы можете произносить такое слово!.. Д…д…д…ет…и…
— К этому легко привыкаешь, — сухо заметил Бейли.
— Да, но если я привыкну и произнесу однажды это слово в присутствии какого-либо солярианина, я просто провалюсь сквозь землю от стыда.
И, окончательно смутившись, Гладия принялась за еду. Бейли наблюдал за тем, как она ест. Она вела себя за столом грациозно и непринужденно. Еда на Солярии была превосходной, совсем не похожей на безвкусную пишу его родной планеты. Пожалуй, еда была единственным приятным ощущением на Солярии.
— Что вы думаете об отравлении Груэра, Гладия? — спросил Бейли.
Гладия взглянула на него.
— Я вообще стараюсь не думать об этом. В последнее время происходят такие странные вещи. А может быть, отравления не было?
— Было.
— Но ведь преступника не обнаружили.
— Откуда вы знаете?
— Груэр стар, у него нет жены. Около него только роботы. Некому было положить яд в его стакан. Какое же тут могло быть отравление?
— И тем не менее он был отравлен. Это факт, с которым надо считаться.
Молодая женщина взглянула на Бейли затуманившимся взором.
— Вы не предполагаете, что он мог сделать это сам?
— Сильно сомневаюсь. Почему?
— В таком случае, этого не могло быть, Илайдж.
— Наоборот, Гладия, — серьезно сказал Бейли. — Это произошло… И я уверен, что я знаю, вернее, подозреваю, как это произошло.
На мгновение Гладия затаила дыхание. А затем прошептала еле слышно:
— Я ничего не понимаю… Вы знаете, кто сделал это?
Бейли кивнул:
— Тот же, кто убил Рикэна Дельмара.
— Вы уверены?
— А вы нет? Посудите сами. Убийство вашего мужа было первым преступлением на Солярии за долгие годы. Спустя месяц происходит следующее убийство. Возможно ли такое совпадение? Возможно ли, чтобы в мире, где нет уголовных преступлений, в течение столь короткого промежутка времени произошло два убийства, совершенных двумя разными убийцами? Маловероятно. Учтите также, что жертва второго преступления организовал расследование первого и представлял реальную опасность для преступника.
— Ну, что же, — Гладия занялась десертом, — в таком случае, — промолвила она, с аппетитом жуя торт, — в таком случае, я оправдана.
— Почему же?
— Ну как же, Илайдж. Уверяю вас, я ни на одну секунду никогда в жизни не приближалась к поместью Груэра. Значит, я никак не могла отравить его владельца, не так ли? А если я не отравила Груэра, значит, и не я убила Рикэна.
Но Бейли угрюмо молчал. Постепенно оживление молодой женщины стало таять, уголки ее губ опустились, и она спросила упавшим голосом:
— Вы не согласны со мной, Илайдж?
— Я не могу быть уверенным в ваших словах, Гладия, — ответил детектив. — Я вам уже сказал, что догадался о том, как был отравлен правитель Груэр. Надо сказать, что это было хитро придумано. Каждый житель Солярии, независимо от места его нахождения, мог бы таким способом привести задуманный план в исполнение.
Гладия сжала маленькие кулачки.
— Итак, вы все-таки считаете меня преступницей? — вскричала она.
— Ну, так я не говорил.
— Но вы подразумеваете, — голос Гладии дрожал от возмущения, глаза потемнели от гнева. — Вот почему вы снова захотели говорить со мной! Вы все время пытаетесь поймать, запугать меня!.. Вы… — она задыхалась от гнева, ее губы побелели и тряслись.
— Постойте, Гладия, послушайте меня, — попытался было успокоить ее Бейли.
— Вы казались таким милым, таким сочувствующим… А на самом деле вы — коварный землянин!..
Безмятежное лицо Дэниела обратилось к Гладии.
— Извините меня, госпожа Дельмар, — невозмутимо произнес он, — но вы неосторожно обращаетесь с ножом. Вы можете поранить себя.
Молодая женщина диким взором уставилась на небольшой тупой и, очевидно, совершенно безопасный нож, который она держала в руках. Непроизвольным движением она взмахнула им.
— Вы же все равно не дотянетесь до меня, Гладия, — сказал Бейли.
Она перевела дух.
— Вы мне противны, землянин! — Она передернула плечами с явно преувеличенным отвращением и приказала невидимому роботу: — Немедленно прервать контакт!
В мгновение ока Гладия вместе со столом исчезла из поля зрения Илайджа Бейли.
— Прав ли я, коллега Илайдж, предполагая, что в данный момент вы считаете эту женщину виновной?
— Нет, — решительно ответил Бейли. — У этой бедной девочки не хватает тех качеств, которыми должен обладать убийца.
— Но она весьма вспыльчива.
— Ну и что? Не забудьте, что она живет под постоянным гнетом и постоянным страхом. А сейчас она решила, что я собираюсь обвинить ее в новом преступлении. Любой человек на ее месте и не так вспылил бы.
— Я не имел такой возможности, какую имели вы, коллега Илайдж, лично наблюдать за отравлением правителя Груэра, — заметил Дэниел. — Поэтому должен признаться, что у меня еще нет логической схемы совершения этого преступления.
Бейли почувствовал удовольствие, когда авторитетно ответил:
