Уж он-то сумеет разобраться, что к чему.
— Вам это действительно важно знать, мистер Чак?
Чак снова улыбнулся своей жутковатой улыбкой.
— На самом деле нет. Все, что меня сейчас интересует — это как мы с Тедом получим наши сверхурочные.
Чен вздохнул. В его планы не входило еще раз встречаться с этой парочкой — не то, чтобы они ему не нравились, но и ФБР недооценивать не стоило.
— Одному из вас придется поехать со мной. Объедем с десяток банкоматов.
— А почему бы не поехать всем вместе? — подозрительно спросил Тед.
— Потому что кому-то надо забрать трейлер со стоянки. Итак кто со мной?
— Я поеду, — сказал Чак. — А ты, Тедди, позаботься о нашей новой машинке.
Когда Чен и Чак стояли у третьего по счету банкомата, снимая с кредитки Джорджа Фо средства, проходившие в бухгалтерии Братства по графе «Представительские расходы», Чак вдруг смешно надул щеки и произнес фразу на чистом кантонском наречии. В переводе на английский фраза звучала так: «Эй, ты, узкоглазое чмо, бросай на землю свой автомат, а то я отстрелю тебе твою никчемную башку».
Чен очень удивился. Чак не походил на человека, в совершенстве владеющего китайским.
— Это меня отец научил, — сказал Чак. — Он воевал во Вьетнаме и попал к вашим в плен. Два года в лагере отсидел. Умер в прошлом году.
— Сожалею, — сухо отозвался Чен.
— Странно получается, — проговорил Чак. — Отец у меня воевал с краснопузыми китайцами, а теперь китайцы платят мне деньги, чтобы я взорвал два культурных, мать их, символа Америки. Ты что-нибудь понимаешь в этой жизни, мистер Фо?
— Кое-что понимаю, — ответил Чен. — В этой жизни каждый получает то, чего он достоин. Это единственный закон жизни, который работает.
На следующее утро он сжег в камине документы на имя Джорджа Фо, а пепел аккуратно собрал и спустил в унитаз. Вызвал по телефону такси и поехал в аэропорт Ла Гуардия, где у него был уже заказан билет до Парижа на имя Ши Шиацу, бизнесмена из Шанхая. Спустя еще два дня молодой китайский ученый по имени Чен вышел из самолета в московском аэропорту «Домодедово». До старта арктической экспедиции оставалась всего неделя.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Одно дыхание на двоих
Июль 2009 года, Арктика. Дно Северного Ледовитого океана. Борт станции «Земля-2»
— Вся эта история началась давным-давно, когда я еще была сопливой школьницей в Калининграде… — начала свой рассказ Марго. — Я была очень высокой и худой… Возможно, это и ценится в больших городах, где подобные девочки уже в 14 лет становятся моделями, а там, я была постоянным объектом для насмешек. Меня дразнили и поэтому я абсолютно искренне считала себя уродом. С мальчиками не ладилось, пышногрудые блондинки пользовались куда большим успехом. Я комплексовала.
Андрей старался абстрагироваться, заставить себя относиться к рассказу максимально спокойно. Слушать историю Марго, как будто бы это была незнакомая ему девушка, с которой он случайно столкнулся, которую никогда раньше не видел и не увидит потом. Он закрыл глаза, слушая только ее голос, такой родной и любимый, голос, который он узнал бы из миллиона других голосов и пытался представить, что слышит этот голос впервые…
— Единственное, о чем я мечтала — это уехать из города. Я думала, что все неудачи преследуют меня только там, в Калининграде, и что если я перееду в другое место, то все сразу же изменится. Но как уехать, если своих денег нет, а мама зарабатывала столько, что нам едва хватало сводить концы с концами. У меня не было красивой одежды, туфли и сумки я донашивала за мамой — прийти в таком виде куда-нибудь на дискотеку, где девушки обычно знакомились с парнями, было невозможно. Решила поступить в какой-нибудь институт в Питере или Москве… Мечтала стать актрисой…
«И у тебя неплохо получилось», — с болью в сердце подумал Андрей.
— Подала документы в театральное. Приехала на экзамены. Первый же человек, которого я встретила рядом со студией, представился известным режиссером и предложил мне прийти на кастинг. Он так восхищался моей красотой, говорил, что у меня уникальная внешность… Марго замолчала.
— Ты пришла? — наконец отозвался Андрей.
— Пришла…
Повисла долгая пауза.
Эту историю можно было не заканчивать. Андрей и так понял все, что происходило дальше…
— И что потом?
— Я была такая наивная…
— Ты вернулась в Калининград?
— Да. Пошла работать вместе с мамой… В детский сад.
Андрей кивнул… Теперь понятно.
— Дети меня обожали. Но зарплата была мизерная и женский коллектив. В общем, через несколько лет я окончательно разочаровалась в жизни. То есть… я была счастлива, как человек, мне нравилась работа, но как женщина я была… да меня просто не существовало, как женщины, понимаешь? Вокруг меня были тетки, в основном замужние, они рассказывали про семью, про своих детей, про мужей.
— Как ты попала к Свиридову?
— Познакомилась с военным на улице…
— Все-таки познакомилась? — усмехнулся Андрей, почувствовав легкий укол ревности.
— Ну не я, конечно. Я просто гуляла по городу, он подошел, сказал, что в командировке и не знает город. Купил пирожков. Ходили, гуляли… Показывала достопримечательности. На следующий день тоже. Кино… Это был первый раз, когда я ходила в кино с мужчиной, понимаешь?
Андрей ничего не ответил.
— Его звали Михаил. Он был москвич. Разведенный…
— И ты поехала жить к нему?
— Ну, не сразу… Мы переписывались еще полгода, потом он стал говорить, что мне надо перебираться в Москву, обещал помочь с институтом. В театральный я уже решила не соваться. Неплохо знала языки — ну это от скуки и от мечты уехать наверное. Сидела дома по вечерам и учила… заняться-то было нечем.
— Помог?
— Помог.
— Молодец.
— Потом поженились. На свадьбе был Свиридов.
— Крутого жениха ты отхватила, я смотрю.
— Я не знала, кто он и чем занимается.
— Ну да…
— Свиридов часто бывал у нас, их с Михаилом связывало какое-то дальнее родство. Хорошо ко мне относился. Потом Миша бросил меня… месяца через три после свадьбы. Ушел к другой.
Марго снова замолчала.
— Так я и осталась одна в незнакомом городе. Друзей у меня не было.
— И ты позвонила Свиридову.
— Да. Он предложил мне продолжить учебу. Ну и как бы… стал… ну стал за мной наблюдать, вроде как взял шефство… Мне даже комнату выделили.
— Щедро.
— В то время это было просто… ну не знаю. Царский подарок. Потом стал привлекать к работе. С каждый разом все было жестче и жестче. Сначала я думала, что он хорошо ко мне относится, потом стало казаться, будто я всего лишь инструмент. Потом вот это.
