Я промолчала, уставившись на стену. Когда меня уже оставят в покое?
- Аня, так нельзя, - снова раздался голос за спиной.
- Уйдите, - сквозь зубы прошипела я.
Я услышала тяжелый вдох, а затем скрипнула дверь.
Я не знаю, сколько времени провела в постели, укутавшись в одеяло. Вроде, две ночи было, но не точно. Я очень часто проваливалась в тревожную дрему, поэтому абсолютно потерялась во времени.
Несколько раз я вылезала из кровати только для того, чтобы сходить в туалет. Но так как ни еда, ни вода не попадали в мой организм, вскоре и такие походы сошли на нет. Я не хотела ничего, в том числе и жить. Мозгом я, наверное, понимала, что так нельзя, но сил не было, чтобы что-то изменить. Меня поглотила депрессия и апатия. Я даже не плакала, просто лежала и смотрела в стену.
Не знаю, сколько бы это продолжалась, но через непродолжительное время после ухода Татьяны, дверь распахнулась, и я точно знала, что это не домработница.
Послышались тяжелые быстрые шаги, а затем звук открываемых штор, и комнату озарил свет. Я прикрыла глаза, никак не реагируя на появление Тимура. После того случая с успокоительным, он ко мне больше не приходил. По крайней мере, когда я бодрствовала.
Матрас прогнулся под весом мужчины, который присел на мою кровать. Я вцепилась в одеяло, продолжая молчать.
- Значит так, - раздался тихий и спокойный голос, - за ту неделю, что ты провела в моем доме, ты должна была немного меня узнать, чтобы понимать, что я слов на ветер не бросаю.
Я укрылась с головой одеялом. Не хочу его слушать. Но одеяло все же не настолько глушит звуки, как мне бы хотелось.
- Итак, - продолжил Тимур, - либо ты сейчас разворачиваешься, садишься и ешь все то, что Таня готовила специально для тебя, а после мы ведем конструктивный диалог. Либо же ты остаешься так лежать, а я привожу специалистов, которые накормят тебя через капельницу и накачают транквилизаторами, от которых ты оправишься только тогда, когда похороны пройдут. Без твоего участия, естественно.
Сердце пропустило удар. Остатками своего мозга, которые не съела печаль, я поняла, что Тимур не просто пугает. Он действительно это сделает.
Я вздохнула, а затем развернулась и села в кровати. Я все так же ничего не хотела, но тот факт, что, возможно, я буду отсутствовать на похоронах брата, немного привел меня в чувства.
Тимур тоже выглядел уставшим. Даже своим воспаленным мозгом я это понимала.
- Ешь, - мужчина дотянулся до подноса, на котором стояла тарелка с уже подстывшей кашей, тосты, джем и кофе. Судя по набору продуктов – это завтрак, а, значит, сейчас утро. Тимур аккуратно установил поднос мне на ноги, следя за тем, как я неуверенно берусь за ложку.
- Говори, - произнесла я, занося первую порцию каши в рот. Как только еда попала в желудок, я поняла, что голодна. А до этого реально не чувствовала ни голода, ни жажды.
- Сначала завтрак, - строго произнес мужчина. – Весь.
Я молча доела кашу и выпила кофе. Тосты уже не влезли.
Тимур удовлетворенно кивнул, забирая у меня поднос.
- А теперь поговорим. Задавай вопросы, сегодня я отвечу на все, что тебе интересно.
- Моего брата убили? – спросила я, хотя и так знала, что да. Но, видимо, теплилась какая-то дурацкая надежда.
- Да, - кивнул мужчина.
- Он мучился? – задала я следующий вопрос, проглотив ком в горле.
Тимур молчал.
- Ты мне сказал, что ответишь на все вопросы, - тихо произнесла я.
- Не знаю точно, но, думаю, что да, - в итоге ответил мужчина.
Я отвернулась, смаргивая слезы.
- Ты знаешь, кто его убил? – задала я следующий вопрос, когда смогла взять себя в руки.
- Нет. Но постараюсь узнать. Так же этим занимается следствие.
В голове неожиданно созрел следующий вопрос.
- Почему тебя не задержали? Не допрашивали? Ты же там первым был…
Тимур удивленно поднял бровь. Видимо, не ожидал, что с брата я переключусь на него.
- Это… сложно, - осторожно произнес мужчина.
- Ты сам сказал, что ответишь на все, - процедила я, смотря прямо ему в глаза. Сегодня я не боялась.
- Хорошо. Скажем так, я из категории неприкосновенных. Большего пока сказать не могу.
Я кивнула. Да и этого было достаточно, я и так понимала, что Тимур не просто какой-то бизнесмен.
- Еще вопросы будут? – спросил меня он, когда пауза затянулась.
- Да. – Я перешла к той теме, которая определяла в дальнейшем мою жизнь. – Долг брата теперь на мне?
Глава 26
Если честно, этот вопрос, в данный момент, волновал меня слабо. Я была слишком подавлена смертью брата, чтобы еще думать о деньгах. Но пока мы тут откровенничаем, я хотела бы все прояснить.
- Нет, - ответил спокойно Тимур.
Я искренне удивилась. Это, наверное, первая моя эмоция за сегодняшний день.
- То есть, ты прощаешь мне десять миллионов? – уточнила я, чтобы не было недоразумений.
- Нет, - снова ответил Тимур. – Если бы ты мне была должна десять миллионов, я бы тебе не простил их. Но деньги занимал твой брат, и он мертв.
Слово «мертв» царапнуло меня по сердцу, я даже потерла грудь, чтобы избавиться от щемящего чувства.
- Даже банки требуют с родственников умершего возврат долга, - все еще в неверии проговорила я.
- Я не банк. Когда ты даешь взаймы, будь готов, что может случиться так, что денег ты не увидишь. Это естественные риски. Конечно, если у тебя есть возражения, можешь расплатиться за брата, - с легкой улыбкой произнес мужчина.
Я прикрыла глаза, чтобы немного подумать над ответом Тимура. Казалось, что есть какой-то подвох, но я его никак не могу нащупать.
- Значит, - снова посмотрев на мужчину, проговорила я, - я свободна?
- Об этом мы поговорим за обедом, - вставая с постели, ответил Тимур. – Когда ты приведешь себя в порядок и спустишь вниз.
- Почему сейчас нельзя ответить? – бросила я в спину мужчины. – Это так сложно?
- Я все сказал, - оборачиваясь, ответил Тимур.
- Как всегда! – видимо, мне нужен был выход злости, и я нашла, куда ее направить. – Ты делаешь только то, что хочешь! Играешь людьми! Мой брат умер из-за тебя, из-за того, что искал деньги для возврата долга! Потому что он боялся за меня!
Я ждала, что Тимур разозлится. Возможно, накажет. Мне даже хотелось этого, хотелось найти истинное зло, виноватое в смерти близкого мне человека. Мое извращенное восприятие реальности сработало вот так. Сломалась эмоциональная заслонка, меня прорвало.
