Пока Святой престол решал, что делать с внезапно усилившимся православием и Новороссией, испанский король Филипп пошел по привычному для него пути угроз и давления. Семидесятилетний король, по-видимому, впал в маразм, иначе объяснить его действия за последние десять лет не получалось. После нескольких лет выгоднейших для Испании контактов с Новороссией, давших толчок развитию испанской промышленности, военному делу, образованию, король последовательно начал все разрушать. Он запретил обучение испанских военных и студентов за границей, изгнал из страны всех русских промышленников и торговцев, разрушил сотрудничество с Новороссией под предлогом укрепления истинной католической веры и борьбы с еретиками. Все это происходило на фоне изгнания из страны маранов (крещеных евреев), морисков (крещеных мавров), их арестов и казней. Испания стараниями своего короля на долгие годы впадала в искусственную изоляцию, бедность и казнокрадство, усугубленные вялотекущими войнами с Францией и Голландией.
Испанский посол закончил свою речь, выдерживая длительную паузу. Петр кивнул министру иностранных дел Новороссии, тридцатилетнему Андрею Найденову, воспитаннику детского дома, подавая знак об окончании аудиенции. Найденов принял от посла зачитанное письмо и пообещал дать ответ в ближайшие дни, после чего проводил посла и его сопровождение до дверей залы.
– Что будем решать? – тихо поинтересовался у молодых министров наместник, подойдя к окну. На эту встречу он собрал одну молодежь – министров и их заместителей, пора начинать принимать решения за всю страну. Двенадцать человек – дети магаданцев и наследники известных аристократических фамилий бывшей Англии и Северной Европы, сироты из детских домов и потомственные мастера в трех поколениях. Сейчас они сидели в креслах вдоль длинного переговорного стола у задней стены залы. Некоторые уже привычно выложили свои рабочие ежедневники, чиркая там авторучками, делали пометки на будущее. Другие ждали своей очереди высказаться, глядя на Головлева.
– Нужно ответить испанцам, что распоряжения папы римского для нас, православных, не имеют никакой ценности и обязательного характера. – Министр обороны начал первым, подумав, добавил: – Воевать с нами испанцы побоятся, утрутся и стерпят. В случае боевых действий мы за месяц лишим их всех захваченных земель в Америке и Европе, это они должны понимать.
– Могут не понять, втянут нас в долгоиграющую войну, вопреки даже своим интересам. Выгнали же они наших промышленников, да и своим мастерам запретили с нами сотрудничать, терпят убытки вопреки всякому здравому смыслу. – Заместитель министра промышленности осторожно пожал плечами, предполагая любую глупость со стороны короля Филиппа.
– Может, предложить им разграничение сфер влияния на Востоке и Западе? – Министр образования и науки предпочитал красивые и логичные решения, как в геометрии и математике. – Нанесем на глобусе схематичные материки и обозначим интересующие нас области. Потом приступим к переговорам, уточним границы, да и согласуем наши действия по колонизации?
– А для приманки придумаем какую легенду, вроде Эльдорадо, на их землях нарисовать, да подробностей побольше – водопады, горы и прочие приключения. Пока доберутся до места, король Филипп умрет, наследникам станет не до этого. – Министр сельского хозяйства рассуждал с присущей воспитанникам Алевтины Сусековой крестьянской сметкой. – Отправить этому Филиппу обезьянок, голову носорога с рогом на носу, камешков каких разноцветных, пусть поиграет.
– Да, еще можно предложить им прямую торговлю в наших колониях беспошлинно, исключительно на испанских кораблях, в обмен на такие же условия для нас в их колониях. Кортесы ни за что не отменят своего запрета, тем более при маразматике Филиппе. – Заместитель министра финансов и торговли быстро подхватил идею своих коллег, просчитывая возможные варианты на лету. – У Испании не хватает ресурсов для перевозки товаров из американских колоний, своих купцов очень мало. В Индию они смогут отправлять не более полусотни кораблей за год. При сказочном предположении, что они примут наше предложение и продавят его через кортесы, пройдет не меньше года-двух. Мы успеем стабилизировать ситуацию в Индии, а испанцам просто нечего предлагать за индийские товары аборигенам, только золото и серебро. Так оно опять окажется у нас, как это происходит в европейской торговле. Потери для нас, как экономические, так и политические, будут минимальными, а возможная выгода от официальной торговли в испанских колониях все перевесит. Под этим предлогом мы и свое влияние в колониях усилим, земли прикупим, добычу ресурсов наладим.
– Молодцы, думаю, так и стоит поступить. – Петро взглянул на министра иностранных дел. – Приготовь вежливый ответ подлиннее, с благодарностями и уверениями в нашей дружбе. Укажи, что вопрос серьезный, его надо обдумать, согласовать со всеми нашими союзниками, возможно, запросить мнение самого папы римского, патриарха Николая и так далее, сам придумаешь. Что мы ценим хорошее отношение короля Филиппа к Новороссии, очень ценим его борьбу за чистоту католических рядов и так далее. Затем предложи высказанные здесь идеи, кроме разделения сфер влияния, этого нам история не простит, будут попрекать. Запроси от испанцев статистику по их доходам и владениям в бывшей империи Великих Моголов, мол, примем все меры для восстановления их экономических потерь. Насчет подарков я распоряжусь, наберем каких-нибудь диковинок, только без драгоценностей, хватит им зверей и птиц. Где-нибудь через месяц дадим ответ и подарки; да самому послу и его грандам подбери дары, чтобы время потянули, посоветовали королю Испании и Португалии начать переговоры с нами: дескать, поторговаться надо. Так и сделаем.
Нельзя нам с испанцами воевать, никак нельзя. Это единственные наши католические союзники, их надо беречь. Не с германцами же дружить, в самом деле, или французами? Как говорят на Руси, худой мир лучше доброй ссоры… – Петро посмотрел на унылую физиономию министра обороны и добавил: – Если будет крепкий мир с испанцами, можно следующие военные кампании планировать.
– Испанцев и португальцев трогать не нужно, это единственные наши католические союзники, оставим их в прежних владениях, пусть торгуют, как привыкли, – высказался Николай Кожин, задумался и вспомнил: – Вот что, наши владения в Индии по испанским меркам стали колонией, а испанские кортесы запрещают своим колониям торговать с кем-либо, кроме испанских же купцов. Будет справедливо, если мы введем на своих индийских землях подобный запрет, пока Филипп и кортесы будут решать по нашим предложениям. Тогда испанцы и португальцы сами уберутся из своих факторий на полуострове Катхияваре и в Бенгальском заливе: не с кем торговать станет. Либо заставят кортесы принять наш вариант обоюдной торговли в колониях, что невероятно. Но в своих потерях они будут виноваты сами, мы лишь поступаем в полном соответствии с испанскими законами. Давайте так и ответим, исключительно по испанскому образцу.
– И добавим, что наш православный патриарх в Магадане, как и магаданский царь Владимир, вообще всю Европу и Южную Азию нам отдал во владения. Об этом царь Московской Руси давно уведомлен, лет двадцать назад, что не мешает нашему сотрудничеству с Русью. Распишите, что худой мир лучше доброй ссоры: мол, мы не предъявляем претензий к Испании за ее владения в Центральной Америке, а испанцы пусть молчат о своих претензиях в Азии. Сами отлично знают, что решения католического папы нас, православных христиан, ни к чему не обязывают. А чтобы лучше доходило до испанского двора, пусть пара золотых караванов из Америки пропадет без вести, в полном составе. Пиратов в Карибском море и Атлантике давно нет, после исчезновения караванов надо распространить слухи о жадности короля Филиппа, который лезет в Индию, имея богатую Америку под боком. Из-за чего сам господь и наказал жадного монарха, лишив его разума и доходов с золотых караванов. Пленных испанцев поселите в Славянске (не возникшем в этой истории Нью-Йорке), пусть занимаются каботажным плаванием вдоль побережья, туда же захваченные корабли отконвоируйте, для переделки на местных верфях. – Наместник выразительно кивнул военному министру, который заметно повеселел, получив задание на интересную диверсионную акцию.
