Тогда и высадилась в Хайфе команда Николая Кожина, отправлявшегося на Восток. Кожин быстро и без разговоров отстранил от власти всех временщиков, объявил все документы на недвижимость, выданные до сего дня, недействительными.
Он своей властью назначил наместником еврейского государства командира отдельной еврейской бригады Иосифа Горелика. Выступая после этого на центральной площади Хайфы, Николай Кожин сказал, что независимость Израиля и сохранение власти израильского наместника будет гарантировать государство Новороссия. И в случае гибели Горелика или его исчезновения следующего наместника Израиля снова назначит Новороссия, а виновные будут найдены и сурово наказаны.
– Более того, – после многозначительного молчания закончил свою речь тогда Николай Кожин, – если наши наместники не устроят государство Израиль и вы не сможете жить честно и мирно, тем хуже для него. Я имею в виду государство Израиль, конечно. Потому как новое еврейское государство иудеи обретут в других, не таких теплых местах. На мурманском побережье, например, или в Гренландии. Там тоже много рыбы и совсем нет враждебных государств. А Новороссия поможет всем вам туда перебраться. Потому думайте о будущем своих детей, евреи.
Все иудеи на площади стояли, молчали, они слишком хорошо знали, как русы держат свое слово. Второе десятилетие честные торговцы Европы стремились торговать с русскими купцами, потому что знали, как они держат слово, даже себе в убыток. Много историй ходило среди торговцев о русских купцах, обманувших своих клиентов, которых нашли сами русы и отправили вместе с семьями на вечную каторгу. Сколько в таких историях правды, никто не знает, но торговцы Европы и Азии давно убедились, что русы никогда не обманывают в сделках, независимо от обстоятельств. И, более того, каждый обманутый русом-купцом торговец или клиент может обратиться с жалобой в любое консульство Новороссии, с соответствующими доказательствами, конечно. Реакция русских правителей будет быстрая и жесткая, обманщики понесут наказание, а клеветники проклянут тот день, когда решились оклеветать руса.
Не меньше легенд ходило о других купцах, рискнувших обмануть или оклеветать русов, многих из которых среди живых не осталось. Кого-то русы отыскали аж в Константинополе и вывезли на каторгу вместе с семьей. Другие лишились всего состояния и умерли опять же на русской каторге. Третьи просто пропали без вести, как и вся их собственность. Причем русы начинали разбираться при любых вменяемых суммах обмана, не за три гроша, конечно, но десятка червонцев уже хватало для расследования. И не одна сотня европейских жуликов отправилась осваивать южное побережье Гренландии или северный берег реки Конго из-за жалких ста или тысячи червонцев, на которые нагрели русских торговцев их более предприимчивые компаньоны.
Многие торговцы лично знали обманутых или обманщиков, другие только слышали об этом. Но последние годы никто из европейских купцов не рисковал обманывать русов, зато все стремились с ними работать, зная, что надежнее партнеров не найти. Даже если случится пожар, который погубит товар, русы возместят убытки своим компаньонам и клиентам. А наместник Новороссии после проверки поможет разорившемуся русскому купцу товаром или работой. Потому и молчали в тот день евреи в центре Хайфы, что верили каждому слову руса Николая, второго человека в Новороссии. Недолго побыл Николай в Хайфе, оставил в городе представительство Новороссии да ушел дальше на восток. Но жизнь в молодой стране стала налаживаться по человеческим законам, а не по праву сильного или богатого, люди начали работать, а не воровать, строить, а не отбирать жилье.
Вскоре пришли магаданцы из Иерусалима, они наняли почти тысячу евреев на год работы с хорошей оплатой – высаживать ливанские кедры и ухаживать за ростками. Народ вербовался на такую работу целыми семьями: оплата хорошая, работа легкая. Сначала засеивали семенами кедра и засаживали саженцами целые рощи вокруг Иерусалима. Затем магаданцы и русы стали высаживать кедры, оливы, персики вдоль реки Иордан, на прибрежных землях, где деревья могли вырасти без дополнительного полива. Работа нравилась многим, некоторые перебрались к высаженным рощам насовсем, выстроили там жилье. Благо русы не мешали евреям селиться на своих землях в Палестине и Аравии. Народа на русских аравийских землях после исхода арабов и палестинцев, не согласившихся принять православие, осталось мало.
Потом в Хайфу приплыли другие русы, предложившие евреям рыбачить в Средиземном море, передали в аренду или собственность несколько десятков парусных кораблей, захваченных у турок или берберских пиратов. Когда появились первые уловы, те же русы выстроили консервный завод возле порта, где нашли себе работу многие евреи. Затем стали возникать все новые и новые мастерские, связанные с русами. Работали на них евреи, получали неплохую зарплату, а сырье доставляли русы, они же забирали большую часть товара. Таким образом, месяц за месяцем, как-то незаметно, за неполный год в Хайфе исчезли безработные. Всем нашлась хорошо оплачиваемая работа, более того, прибывавшие родственники из Европы тоже не горевали без дела.
Город менялся, становился чище, уютнее, словно большое пражское гетто, с цветочными клумбами, чистыми тротуарами, ухоженными садами. Евреи шили одежду из вискозы, тачали сапоги и ботинки из кирзы, делали консервы, ловили рыбу, изготовляли дорогую мебель из ценных пород африканских деревьев. Все это, как многое другое, привозили русские корабли, они же увозили большую часть готового товара. Оставшийся товар раскупали сами евреи на деньги, полученные от русов за работу здесь, в Хайфе, товар стоил дешевле, чем в Европе. В небольших местечках евреи сажали картошку, фруктовые деревья, потому что пшеницу русы привозили из Египта, очень недорогую. Нельзя сказать, что земля обетованная сочилась молоком и медом, но впервые за полтора тысячелетия евреи получили свою землю, на которой могли работать, кем захотят.
Для тех бойцов отдельной бригады, кто не смог или не захотел работать в мирное время, всегда были открыты двери русского представительства. Содержать больше батальона пограничной охраны наместник Израиля не мог себе позволить. Остальные офицеры и рядовые подписывали контракт на пять лет службы в Новороссийской армии и уезжали на переподготовку. Сегодня этот выбор окончательно сделал для себя Борух, потому и шел к русскому посольству.
– Здравствуй, Константин, – поприветствовал по-русски Борух десятника, сидящего в прохладе уютной комнатки с окнами на север.
– Здравствуй, Боря. – Костя давно называл приглянувшегося ему еврея на русский манер. Он не сомневался, что статный и умный парень придет к нему, слишком тот не вписывался в скучный мирок местечковых радостей и регулярного тяжелого труда. Да и внешне Боря абсолютно не походил на еврея: блондин с голубыми глазами и прямым носом. Воевал парень хорошо, толково, не зарывался и не трусил – то что надо. Сослуживцы рассказывали о его смелости, быстрой реакции в бою, надежности и честности. Такой боец далеко пойдет, есть в нем внутренний стержень, и в рядовых не задержится.
– Все, я решился, давай контракт, – напряженно выдохнул Борух.
– А семья?
– Все у них нормально, отец сапоги устроился тачать, брат на консервном заводе, сестры матери по огороду помогают, младшие с русами кедры высаживают вдоль Иордана. Я не могу, давит на сердце что-то, не сплю по ночам, обрыдла такая жизнь. Где тут расписаться?
