– Ладно, давай-ка для начала с моим делом разберемся. Плама-Бохар, 131, знаешь, где это?
– Ну да. Чуть подальше нашего дома, точнее не скажу.
– Проверим, что там?
Киран с готовностью кивнул, и мы легко, как две тени, двинулись к выезду из города. Местные улочки он знал отлично – видать, часто бывал здесь, так и познакомился с Изабеллой.
Я перестал оглядываться, только когда город остался позади и мы оказались на знакомой бесконечной дороге, уходящей во тьму. Листья придорожных деревьев нежно шелестели, Киран пялился по сторонам так же жадно, как и я, – видать, соскучился по родным просторам, пока мы торчали на фабрике. Идти предстояло долго, и меня так и подмывало открыть ему свой секрет.
– Восставших пробудил не Каллахан, – храбро начал я. – Это были мы с Беном.
– Я уж понял.
– Как?
– Подслушивал, когда ты с братом спорил в той комнате за железной дверью.
М-да, похоже, громко мы с Беном орали. Но как же тихо Киран ухитрился проскользнуть обратно в машинный зал! Вот уж правда настоящий сыщик.
– Но вот как все это произошло, я так и не понял, – прибавил Киран. – Так что если у тебя нет других планов на ближайшие часа полтора…
И я рассказал ему все с самого начала: про то, как унаследовал титул и встретил Молли, про ее эксцентричную хозяйку леди Бланш, про то, как мы вывели на чистую воду красавчика Флинна, про бал у графа Ньютауна, про часы в виде золотого оленя. В качестве слушателя Киран был просто подарком: он охал, удивлялся, неодобрительно цыкал, одобрительно вскидывал кулак и беспокоился за исход истории так, будто она разворачивалась у него на глазах.
В прошлый раз я плелся по этой дороге целую вечность – сначала один, потом в компании двух пьянчужек, о судьбе одного из которых теперь было грустно вспоминать. Теперь мне показалось, что дорога стала в два раза короче, я и глазом моргнуть не успел, а впереди уже вырос дом Молли.
– Так ты и правда спас жизнь моей сестре! Два раза! – выдохнул Киран. – Чего сразу не сказал?
– Ну конечно! Это было чуть ли не первое, что я сказал: «А ну стой, я спас твою сестру». Но ты был слишком занят тем, что тащил меня на фабрику.
Киран вдруг расплылся в довольной улыбке:
– Ты влюблен в Молли?
– Я?! Конечно нет! С чего ты взял?
– А пожениться вы не планировали? – с надеждой спросил он.
– Что?! Нет! Я граф! Что за вопросы, это просто… Неприлично!
Киран весело фыркнул.
– Ох, как же ты забавно злишься! Расслабься, я пошутил.
Чтобы добраться по нужному адресу, пришлось пройти мимо дома Молли. Приближаясь к нему, я невольно подобрался. Бен уже, конечно, знает про мой побег, – вдруг решит, что я пошел сюда? Экипажи перед домом отсутствовали, но в одном из окон дрожал мягкий, трепещущий свет камина. Было давно за полночь, вся деревня пятый сон видела, так чем же были до сих пор заняты у Молли? Может быть, меня караулили? Я покосился на Кирана, тот тоже оглядывался на дом.
– Наверное, о тебе беспокоятся. Если хочешь, иди, – предложил я и мысленно прибавил: «Хотя твоя сестра предательница, а мамаша – мегера».
– Нет, – резко ответил он. – Иду с тобой.
Спорить я не стал. На домах здесь номеров не писали: и как почтальоны умудряются выполнять свою работу? Я отсчитал пятый от жилища Молли дом на той же стороне.
Это оказалась покосившаяся, старая хибара, вид которой вызывал тревогу: вдруг там живут бродяги, а то и призраки? Все мои надежды, что по этому адресу я найду ответы на свои вопросы, мгновенно растаяли. И все же я двинулся к дому. Без Кирана я бы, может, и не решился заглянуть, но перед ним нельзя было ударить лицом в грязь.
По заросшей травой дорожке я подошел к входной двери и постучал. Тишина. Я подергал дверь – заперто. Приник глазом к щели между покосившимися ставнями окна. Белоснежная полоса лунного света ложилась на пол, выхватывая из тьмы середину комнаты. Обычный крестьянский дом, мебели нет – похоже, хозяева покинули его давным-давно. На полу под окном темнела куча подгнивших осенних листьев, и неизвестно, сколько сезонов они там копились. Но тут я заметил: слева, под дверью, что-то белеет. Светлые предметы – лучшие помощники в темноте, они и сами будто немного светятся.
Сердце мое застучало на предельной для меня скорости. Я понял, что может лежать под дверью, – письма. Стараясь не радоваться раньше времени, я подергал ставни. Одна немного подалась, и я просочился в щель между ними – мое иссохшее тело вновь сослужило мне добрую службу.
Я втиснулся в комнату, спрыгнул на пол, сгреб письма из-под двери и тем же путем выбрался обратно. Конечно, сейчас окажется, что это друзья хозяев дома продолжают писать им, не зная, что здесь уже никто не живет. Я разорвал один конверт и прочел:
Приветствую,
Мы приходили насчет объявления, но никого не застали дома. Пишу, чтобы вы получили мое послание, когда вернетесь, и написали ответ. Хотел бы уточнить сумму вознаграждения. Я знаю, где искать деревню, – моего прадеда возили туда ребенком, и он рассказывал мне, в каком направлении от Дублина они ехали. Поделюсь этими знаниями за достойную сумму.
С уважением,
Аластер Аргайл.
Я улыбнулся во весь рот. Такое сокровище, да еще и на английском! Как хорошо, что свет культуры в эти дикие земли пришел вместе с нашим языком, и те, кто умеет писать, пишут по-английски! Луна сияла ярко, как электрический фонарь Бена, и в ее свете я распечатал следующее письмо. Киран опустился на ступеньку рядом со мной, и я начал читать вслух.
Все послания были адресованы мне или, точнее, автору объявления. Нетронутые, нераспечатанные письма, которых я так и не получил. В основном люди давали туманные обещания и интересовались точной суммой вознаграждения, но это было неважно: моя затея увенчалась успехом, кто-то помнил или хотя бы слышал о деревне. Если бы только я получил их сразу!
– Ого, – пробормотал Киран, когда я прервал чтение, и благоговейно коснулся писем. – Получается, та деревня правда существует?! Ты не бредил?
Я снисходительно посмотрел на него:
– Ты все это время думал, что я брежу?
– Ага. Мне просто нравится с тобой общаться, но я не думал, что ты при этом еще и разумный человек.
Он широко усмехнулся, и тревога кольнула меня, как иголка. Киран совершенно точно был не в порядке, не прошли для него даром наши приключения: губы бледные, волосы налипли на лоб, по всему лицу проступили какие-то нездоровые пятна.
Чтобы не смотреть на него, я уткнулся в последнее, седьмое письмо. Оно оказалось особенным, хоть и немного бессвязным. Этого автора, единственного из всех, не волновали деньги, и начинал он вовсе не с приветствий:
