Бершад посмотрел на устройство, вживленное под кожу Эшлин вдоль черных отростков драконьей нити. Переплетение плоти и металла с драконьим волокном одновременно и пугало, и изумляло.
– На каком расстоянии?
– На расстоянии пяти-шести локтей, – ответила Эшлин.
– Вообще-то, неболёты летают чуть повыше, – напомнил ей Бершад.
– Я что-нибудь придумаю, – сказала она. – Наверняка существует способ увеличить радиус действия, но для этого мне нужно изучить внутреннее устройство летучего корабля.
– И что ты собираешься предпринять? Пробраться в неболёт и все хорошенько рассмотреть?
– Я готова на все, что угодно, лишь бы остановить Озириса Варда. Я видела, какие ужасы творил Вард в подземелье, и знаю, что он замышляет. – Она посмотрела на Бершада. – Мы обязаны его остановить.
– Согласен, – кивнул Сайлас.
Он сказал это просто и непринужденно, будто его попросили выследить оленя в лесу. Впрочем, ему всегда было свойственно с легкостью соглашаться на исполнение самых сложных и опасных заданий. Труднее всего ему давался образ жизни обычного человека.
Сайлас сел рядом с Эшлин, положил руку ей на плечо:
– В подземелье ты узнала не только о планах Озириса Варда.
– Ты прав, – с заминкой ответила Эшлин, закладывая за ухо прядь волос.
– Рассказывай, – попросил Бершад.
Она тяжело сглотнула и посмотрела ему в глаза:
– Я узнала, почему дракониха следует за тобой. Это ужасно.
56
Вира
Альмира, Незатопимая Гавань, замок Мальграв
Четырнадцать воинов из Дайновой Пущи привели в тот же самый зал приемов, где Каира убила Линкона Поммола и его баронов; правда, с пола уже отмыли кровавые пятна.
Оружие и доспехи у Ягуаров отобрали еще при входе в город, но Каира позволила им оставить маски, которые сейчас висели на поясах воинов. В углах зала потрескивали факелы, по настоянию Каиры заправленные не драконьим маслом, а обычным жиром, для создания привычной альмирцам обстановки.
Лучники Децимара, как и прежде, расположились на верхней галерее, но сейчас получили совсем другие приказания.
Военачальник Карлайл Лайавин поклонился Каире и искоса поглядел на лучников:
– Мои люди считают, что у меня голова набита драконьим дерьмом, потому что я принял твое приглашение, хотя ты превратила всех баронов в дикобразов и меня наверняка ждет та же участь. Скажи мне, они правы?
Каира понимающе улыбнулась:
– Мои советники тоже отговаривали меня от этой встречи. Нет, Карлайл, тебе ничего не грозит. Я – последняя из рода Мальграв, и мои лучники просто опасаются предательства. Боятся, что я раньше времени присоединюсь к отцу и сестре.
Карлайл кивнул и немного расслабился.
– Во время осады Незатопимой Гавани я сражался за твою сестру и верно ей служил. Предательство Линкона и Уоллеса непростительно. – Он сглотнул. – Я скорблю о ее смерти. Я долго надеялся, что Эшлин Мальграв все-таки спаслась, сумела как-то скрыться.
– Спасибо, Карлайл. Моя сестра тебе всегда доверяла. Именно это стало для меня одной из причин, по которым я готова предложить тебе перемирие. Ты – настоящий альмирец, в отличие от тех, кого убили в этом зале.
Карлайл кивнул:
– И каковы условия перемирия?
Каира с достоинством выпрямилась на троне.
– Мне нужно немного, – сказала она. – Дайновая Пуща останется суверенной провинцией. Своего правителя вы будете выбирать самостоятельно. Я не стану взимать с вас налоги – ни серебром, ни золотом, ни долей от торговли лесом.
– Мы больше не будем торговать древесиной из Дайновой пущи, – твердо произнес Карлайл.
Каира кивнула:
– Это ваше решение, и я не стану его опротестовывать.
Помедлив, Карлайл спросил:
– И все это можно прописать в договоре?
– Разумеется. И договор будет действителен с рождения лесных богов из Моря Душ до конца времен.
При упоминании богов Ягуары одобрительно закивали. Каира не стала повторять ошибок старшей сестры, которая так и не сумела уяснить простую истину: завоевать доверие альмирцев легче всего, если проявить должное уважение к их религии.
– Но если мы сами будем выбирать правителя, а ты не станешь взимать с нас налоги и облагать нас пошлинами, то чего же ты от нас хочешь?
Каира подалась вперед:
– Мой предшественник, Актус Шип, использовал баларскую армаду неболётов, чтобы завоевать Альмиру и облечь себя властью. По его приказу похитили урожай, но подобное преступление никогда больше не повторится. Однако же в Баларии все еще голодают тысячи ни в чем не повинных людей. Я прошу жителей Дайновой Пущи только об одном – поделиться продовольствием с Баларией.
– А что стало с теми продуктами, которые у нас украли? – мрачно осведомился молодой черноволосый воин.
Каира сокрушенно покачала головой:
– Все похищенное продовольствие досталось баларским аристократам и армейскому командованию, а простые люди все еще умирают с голоду. – Помолчав, она добавила: – Тех, кто совершил это ужасное преступление, уже нет в живых. Я клянусь, что подобного больше не повторится.
– А почему мы должны верить твоим клятвам? – не унимался черноволосый воин. – Ты командуешь проклятой армадой неболётов и своими лучниками. Что изменилось?
– В моих жилах течет альмирская кровь, – сказала Каира. – Конечно, одного этого недостаточно. Я всю жизнь наблюдала, как мой отец и его бароны терзают Альмиру, разрывают ее на части своими междоусобными распрями. Моя сестра хотела положить конец войнам, но мечтала лишь об одном – превратить Альмиру в драконий заповедник. Но я не похожа на нее. Я вернулась на родину не для того, чтобы уничтожить Дайновую пущу, и не для того, чтобы оберегать драконов в ущерб людям. Я хочу, чтобы Альмира стала богатой и мирной страной.
Карлайл отбросил прядь волос со лба.
– Красивые слова, – сказал он. – А что будет, если мы откажемся?
– Это ваше право, – ответила Каира. – В таком случае мы будем вынуждены обратиться за помощью к другим странам. Я очень надеюсь сохранить мир по обе стороны Горгоны, но моя армада не станет защищать вас ни от вторжения чужеземных захватчиков, ни от драконов, которые весной вернутся в Альмиру. С моей помощью вы сможете каждый год собирать такой же богатый урожай, как в сезон Ясных Небес. А вот без моей помощи… – Она пожала плечами. – Вам придется самостоятельно ограждать себя от опасности.
Кашлянув, Карлайл произнес:
