– А что делают с теми, кто не заслуживает доверия?
Голл замялся, потом ответил:
– С ними поступают иначе. – Он смущенно кашлянул. – Но обычно Керриган милостива. Говорит, что все дело не в прошлых поступках, а в характере. Вот, например, Кормо. Он был военным лекарем в баларской армии, спьяну отрезал какому-то генералу не ту ногу, и его отправили в изгнание. Ну да, лоханулся, конечно, потому что генерал в итоге лишился обеих ног, но Керриган решила, что это не та причина, по которой человека следует отправлять в брюхо дракона. В общем, Кормо уже четыре года лечит больных в Душебродовом Утесе.
– А почему Керриган питает такую любовь к драконьерам? – спросил Бершад.
Голл улыбнулся:
– Познакомишься с ней – сам поймешь. С ее легкой руки в Душебродовом Утесе драконьеров принимают радушно. А еще город – самый лучший схрон на свете, мы там отсиживаемся между набегами.
– Между набегами? – переспросила Эшлин. – Значит, вы пираты?
– Нет, – поспешно возразил Голл. – Мы корсары.
– А скажи мне, пожалуйста, неужели между пиратами и корсарами есть какая-то разница? – удивилась Эшлин.
– Вот теперь я верю, что ты – королева Альмиры, – с улыбкой заметил Голл. – Говоришь правильно, обращаешься ко всем вежливо. Нам тут очень не хватает хороших манер.
Фельгор расхохотался:
– Листириец не признает хороших манер, даже если они ему причинное место отгрызут.
– Ну ты и невежда, коротышка, – рявкнул Голл. – Листирийцы высоко ценят хорошие манеры, отвагу в бою и изобретательность в постели.
– Надо же, а я всегда считал вас дикарями.
Голл сплюнул:
– Именно этой наглой ложью вы, поганые шестереночники, прикрываете беспричинное убийство нашего народа.
– Поганые шестереночники? И где же твои хорошие манеры?
Голл скрестил руки на груди:
– Хорошие манеры я приберегу для вежливых людей. Балары разрушили мою родину, превратили плодородные долины в выжженные пустоши. Вся моя семья погибла под баларскими клинками.
– Я же их не убивал! – возмущенно заявил Фельгор. – Я в жизни никого не убил.
– Правда, что ли? – удивился Бершад. – Не может быть. С нами столько всего случилось…
– Правда-правда.
Бершад задумался:
– Верно. Но очень странно.
– Давайте вернемся к моему вежливому вопросу, – напомнила Эшлин.
Голл посмотрел на Эшлин. В его взгляде все еще горела злоба. Он сглотнул и, немного успокоившись, сказал:
– Прошу прощения, королева. Напомни мне вопрос, пожалуйста.
– В чем заключается разница между пиратом и корсаром?
– Когда говорят «пират», сразу представляют себе грабежи, разбой, убийства и прочие злодейства. А корсары действуют профессионально. Безусловно, мы опустошим трюм торгового корабля, и если для этого понадобится махать саблями и настучать кому-то по черепушке, то мы так и поступим. Но в общем мы предпочитаем проворачивать дела без кровопролития, понимаешь? Нам и обычных угроз вполне достаточно. – Он ухмыльнулся. – В большинстве случаев груз все равно застрахован, так что никто особо не сопротивляется. А если отсыпать команде немного золотишка, то все превращается в обычную сделку, с прибылью для обеих сторон.
– Керриган говорит, что взаимовыгодные отношения – самые прочные, – добавил Венделл.
Веш ничего не сказал, но одобрительно кивнул сыну.
– Надо же, – удивилась Эшлин. – А по слухам, остров Призрачных Мотыльков населен кровожадными злодеями, у которых нет ни стыда, ни совести. Может, вы и действуете профессионально, но слухи не возникают на пустом месте.
Ухмылка Голла исчезла.
– Да, в северной оконечности острова есть другая банда. Мы с ними никаких дел не ведем. Их изгнали из Душебродова Утеса за связи с демонами.
– С какими еще демонами? – спросила Эшлин.
– Мы их не поминаем, – буркнул Веш.
Все умолкли. Капли медвежьего жира шипели на горящих углях.
– Ну ладно, – наконец сказал Фельгор. – Значит, если Душебродов Утес – чистый рай, а на севере, среди демонов и медведей, обитает банда мерзавцев, с какого перепугу вы трое оказались здесь?
– Нас отправили за провизией, – ответил Венделл, когда стало ясно, что никто из его спутников не желает ничего объяснять. – Керриган велела пополнить запасы мяса, чтобы подготовиться к зиме.
– Только я так и не понял зачем, – проворчал Голл. – Я недавно заглядывал на ледник, там туши лежат штабелями.
– Это тебе сейчас кажется, что мяса много, – рассудительно заметил Венделл. – Если мы не запасемся провизией, то зимой будем локти кусать. Вдобавок уже начались осенние шторма, так что в море все равно не выйдешь.
Голл недовольно поморщился:
– Ну да, ну да. Вот только медвежатина невкусная.
– Не важно, вкусная она или нет, а запастись не помешает, – сказал Веш, разглядывая освежеванную тушу, с которой Голл и Венделл срезали пласты мяса и обмывали их студеной озерной водой. – Венделл, начинай засаливать.
– Хорошо, пап.
Мальчик зачерпнул пригоршню соли из доверху набитой котомки и начал втирать в пласт медвежатины.
– Откуда у вас столько этого добра? – удивился Бершад.
Соль не была такой редкой и ценной, как божий мох или драконье масло, но стоила недешево. Альмирским воинам нередко выплачивали жалованье не деньгами, а солью – совсем немного, небольшой мешочек.
– Прошлой весной мы захватили торговый корабль с грузом соли, – объяснил Венделл. – Но Керриган говорит, что ее все равно надо беречь.
– Ага, – кивнул Голл. – Вот мы и запасаемся провиантом. Обычное дело. Ну там, орехи собираем, охотимся, засаливаем мясо на зиму. – Он отхлебнул ром из бутыли. – А вот мне очень любопытно, что привело на остров вас троих?
– Мы должны спасти мир, – заявил Фельгор.
Голл удивленно вскинул брови и посмотрел на Эшлин:
– Правда?
– Фельгор несколько упрощает, – вздохнула Эшлин, – но в Терре вот-вот вспыхнет новая война. И сражения будут происходить не на поле боя и не на море, а в небесах. Мы приплыли на остров, потому что много лет назад именно здесь разработали технологию для производства нового оружия. Мы хотим выяснить, как с ней бороться.
– Технология? – переспросил Голл. – А что значит это слово? Я такого не знаю.
Эшлин задумчиво склонила голову набок:
– Новые механизмы, новые устройства, новое вооружение… – Помолчав, она продолжила: – Но больше всего мы хотим отыскать скелеты и шкуры драконов – здесь, на острове, их научились как-то сохранять. Или вот такие волокна… – Эшлин показала драконью нить на запястье.
