Касамир обернулся к великану:
– Принеси мне дитя.
Великан заковылял вслед за Вешем, который почти добежал до грибных зарослей, а Касамир схватил Эшлин за руку и принялся разглядывать ее запястье:
– Озирис обзавидовался бы, узнав, сколько энергии ты смогла добыть из этой нити. А потом поднял бы тебя на смех, потому что тебе не удалось взять ее под контроль. Озирис Вард – настоящий гений, когда дело касается контроля над хаосом.
– Беги, сынок! – крикнул Веш с дальнего края поляны, сообразив, что им обоим не уйти от великана.
Касамир шевельнул пальцами под плащом. Великан неторопливо взмахнул рукой и отбросил Веша в заросли черных грибов.
Очевидно, правой рукой Касамир как-то управлял великаном. Эшлин дернула за край белого плаща.
Ее глазам предстало жуткое зрелище. На руке не было кожи, только обнаженные мышцы. Сеть из десятков тончайших драконьих нитей покрывала освежеванные пальцы, руку, плечо и спину, соединяясь с нервными окончаниями позвоночника. На нитях влажно поблескивала кровь Касамира – не алая, а цвета желчи. В ладонь впечатались небольшие черные камешки размером с желудь, тоже оплетенные нитями.
– Что это? – прошептала Эшлин.
Касамир повалил ее на землю и придавил горло ногой.
– Ишь какая любопытная! – прохрипел он. – Ты не заслуживаешь объяснений!
Венделл бросился к распростертому на земле отцу и затряс его:
– Папа!
Касамир шевельнул пальцами, скрытыми под плащом. Великан схватил мальчика и понес к частоколу, будто мешок зерна на мельницу.
Касамир двинулся следом за великаном.
– Мы не воры, – бросил он через плечо. – Это дитя – плата за ваши жизни. Уходите отсюда. Здесь вам не место.
Частокол из драконьих костей распахнулся перед Касамиром и великаном, точно пасть неведомого чудища; с зазубренных краев свисали спутанные нити грибницы. Потом ворота закрылись, швы и стыки совпали без единой щелочки, и частокол превратился в непреодолимое препятствие.
На поляне все стихло. У Эшлин бешено колотилось сердце. Голл шевельнулся, прижал руку к виску. Веш неуклюже поднялся на ноги. Фельгор выглянул из-за валуна.
– Эшлин! – окликнул Бершад, все еще пришпиленный к земле. – Эй, кто-нибудь, да помогите же!
19
Бершад
Остров Призрачных Мотыльков, Центральная пустошь
– Ну что, теперь вы поверили в демонов? – спросил Голл.
Эшлин развела костер, и все расселись вокруг. Бершад чувствовал, как срастаются его разрезанные кишки. Съеденный божий мох полностью ушел на исцеление. Веш полчаса рубил мечом по костяному частоколу, обливаясь потом и отборно ругаясь, но в результате лишь оставил зазубрины на клинке.
– Это не демоны, – сказала Эшлин.
– Точно знаешь? – спросил Голл. – Мы с Безупречным нанесли великану смертельные удары, а он все равно не сдох. Значит, демон.
– Это люди, у которых биохимические процессы изменились в результате взаимодействия с грибом кордата в стадии телеоморфа.
– Мы с тобой вроде разговариваем на одном языке, но я не понял ничего из того, что ты сказала, – вздохнул Голл.
– Озирис отправился на остров, чтобы разработать метод сохранения драконьей кости, что, судя по всему, ему удалось. – Эшлин указала на костяной частокол. – А потом продолжил эксперименты и, похоже, увлекся. В своих посланиях он упоминал о попытках положить конец разложению и гнили, чтобы освободить людей от уз мерзкой плоти.
– Вот только он вряд ли добился каких-то значительных успехов, – сказал Бершад. – Великан – сплошная гниющая мерзкая плоть.
– Озирис предупреждал, что процесс будет неприглядным и что многие погибнут. – Эшлин закусила губу. – Наверное, он использовал гриб кордата, чтобы изменить биологические особенности человеческого тела и превратить людей в… не знаю в кого или во что…
– Разве грибы на это способны?
– Грибы рода кордата действуют одинаково: они вторгаются в тело жертвы, замещают ее ткани своими и даже способны влиять на ее поведение. Например, заставляют богомола залезать в муравейник или муравья – взбираться на самый кончик травинки или на верхушку куста. Но все известные грибы этого вида паразитируют исключительно на насекомых: муравьях, кузнечиках или богомолах. Между прочим, они встречаются и в Дайновой пуще, а…
– Эшлин, мы люди простые, твоих заумных слов не понимаем, – взмолился Бершад.
– Извини, – сказала Эшлин и, помолчав, продолжила: – Судя по виду великана, Касамиру или Озирису удалось внедрить грибы кордата в тело человека. Именно поэтому великан не умер от ран – вы повреждали не органы, а грибное тело. Похоже, что никаких органов у великана не осталось. Вдобавок Касамир им управляет – правой рукой, той, которую прячет.
– Как управляет? – удивился Фельгор. – Будто марионеткой?
Эшлин пожала плечами:
– Скорее всего, да. Я не успела рассмотреть механизм, но Касамир срастил драконью нить со своими мышцами и нервами. Его биологические характеристики тоже претерпели изменения и связаны с грибами, только как-то иначе: он их использует. А еще у него были камешки – небольшие, черные. Именно они либо подпитывают, либо контролируют механизм… правда, я пока не поняла, как все это работает… – Эшлин погрузилась в размышления.
– Как бы там ни было, сил этим грибным демонам не занимать, – сказал Голл; правая половина его лица побагровела и опухла от удара Касамира.
– Не ной, – буркнул Веш. – Хорошо, что жив остался. – Он ткнул мечом в костер, разворошив угли.
– Я спасу твоего сына, – сказал ему Бершад.
– Это все из-за тебя. – Веш не отрывал взгляда от огня.
– Знаю. Поэтому и обещаю спасти мальца.
Бершад вспомнил о людях, погибших по его вине в Гленлокском ущелье, потом о Роуэне и Альфонсо. За свою жизнь он совершил много ошибок, которые уже не исправить. Но сейчас он не собирался оплошать.
– Обещаю, – повторил он.
– Пустые обещания. – Веш сплюнул в огонь. – Наверное, он уже отправился в последнее плавание.
– Пока еще не отправился, – сказала Эшлин, отрываясь от своего занятия (она сосредоточенно готовила какое-то зелье с драконьим маслом). – Венделл им был нужен живым.
– Ага, чтобы сожрать его живьем, – прошипел Веш.
– Нет, Касамир явно намеревался что-то в нем вырастить.
– Это еще хуже.
– Но медленнее. Гораздо медленнее, – сказала Эшлин. – Мы успеем их остановить.
Веш покосился на Эшлин и умолк.
