Летучий корабль мчался над густым лесом, приближаясь к Незатопимой Гавани.
– А вон там еще один неболёт? – спросила Ико, указывая вдаль. – Он какой-то маленький.
– Это летучий корабль императрицы, – сказал Септимус. – Значит, все правда. Его угнали. Значит…
– Что?
Вместо ответа штурман отошел к большому столу в центре комнаты, приложил капитанский пропуск к какой-то панели и выдвинул длинный металлический ящик, соединенный с десятками проводов и трубочек, ведущих в трюм. Септимус вытащил из механизма сияющий шар и оборвал все провода.
Двигатели в трюме смолкли. Сверху донеслось громкое шипение пара.
– Что ты сделал?
– Отсоединил генератор и выпустил воздухоплавательную газовую смесь.
Несколько минут они летели на парусном ходу, но ветер сменился, и корабль начал резко терять высоту.
– А сейчас мы разобьемся, – спокойно произнес Септимус.
– Ох, ради всех богов, как мне это надоело! – Виллем выхватил из-под нагрудника ракушку. – Сначала лезли вверх по канату, потом летели через всю Альмиру, как стая гусей, а теперь еще и разобьемся? Что за глупые шутки!
– Может, мы удержимся в воздухе? – спросил Джолан. – Педали снова слушаются.
– Это просто остаточная энергия в системе. Неболёт сейчас неуправляем. Но это означает, что Безумец до нас не доберется.
– Какой еще безумец?
– Не важно. Бегите в капитанскую каюту!
– Зачем?
– Там много подушек. Если повезет, кто-нибудь уцелеет при крушении.
Септимус бросился в каюту, и все последовали за ним, но Джолан не мог выбраться из рубки.
– Джолан, быстрее! – крикнул Камберленд.
– У меня штаны за что-то зацепились, – ответил Джолан, отчаянно дергаясь. – Тьфу, баларский мундир мне слишком велик.
Оромир сильными руками подхватил его под мышки и потянул. Ткань затрещала, но не разорвалась.
– Возьми скальпель у меня в кошеле, вон там.
– Какой? – спросил Оромир.
– Да любой!
Оромир выхватил первый попавшийся скальпель и вручил его Джолану. Тот разрезал прочную ткань движениями, которым научил его мастер Морган для снятия доспехов с раненого воина. Застрявшая нога высвободилась, и Оромир вытянул Джолана из рубки.
Рука об руку они метнулись к капитанской каюте.
Корабль рухнул в лесную чащу.
37
Вира
Альмира, Незатопимая Гавань, замок Мальграв
– Досадная неожиданность, – сказал Озирис Вард, глядя вдаль, в точку, где только что исчез неболёт. – Судя по всему, он рухнул из-за того, что генератор отсоединили от основной камеры сгорания. Но кто это сделал? Неужели у кого-то не сработали часы?
– Разумное предположение, – просипел один из аколитов.
– Да, конечно. Мы его потом проверим, а пока продолжим.
Озирис нажал все остальные кнопки на панели громадного аппарата. Защелкали драконьи кости, что-то зажужжало.
– Вот и все, – сказал Озирис.
– Что ты сделал? – спросила Вира.
– Форсировал магнитные механизмы часов на новых мундирах, что вызвало мощный выброс энергии, – сказал Вард, озабоченно вытирая пятнышко на одной из кнопок.
– И что это значит?
– Когда все неболёты прибудут в Незатопимую Гавань, нашей самой большой проблемой будет уборка их внутренних помещений.
38
Эшлин
Остров Призрачных Мотыльков, полигон
Когда Симеон вернулся, его перчатка лежала на полу перед клеткой, где сидела Эшлин, скрестив ноги.
Симеон вошел, не говоря ни слова. Его приспешники следовали за ним, сжимая скорострельные арбалеты. Впрочем, Эшлин заметила, что некоторые арбалеты проржавели и были так погнуты, что вряд ли смогли бы выпустить даже один-единственный болт.
Симеон уставился на перчатку:
– Гм, следов починки не видно.
– В ней была нарушена полярность магнита по отношению к центральной системе энергоснабжения доспеха. Мне пришлось всего лишь откалибровать новый магнит и вставить его на место поврежденного.
Система магнитной цепи была невероятным изобретением. В прототипе доспеха магниты располагались близко друг к другу, но если расчеты Эшлин верны, то при наличии мощного источника питания магнитная цепь может действовать на огромных расстояниях.
– Слишком много длинных слов для двух предложений. Может, ты все это выдумала.
– Надень перчатку и проверь, – сказала Эшлин.
Симеон ухмыльнулся:
– Парни, приготовьтесь.
Его люди навели на нее арбалеты.
– У них приказ яснее ясного неба, – сказал Симеон. – Если я надену перчатку и хоть чуть-чуть поморщусь, тебя превратят в дикобраза, как твоего героя-любовника. Ну что, тебе все еще хочется, чтобы я ее надел?
– Мне хочется, чтобы ты не валял дурака.
– Хоть ты и королева, а на язык остра – что есть, то есть.
Симеон надел перчатку, щелкнул застежкой на запястье. Доспех вздрогнул и загудел. Чешуйки призрачного мотылька плотно прилегли к руке. Симеон сжал и разжал кулак, пошевелил пальцами.
– Лучше, чем раньше, – пробормотал он, разглядывая ладонь. – Реагирует куда быстрее.
– Заряд старого магнита ослабел из-за частого применения. Новый магнит сильнее.
Симеон повернулся к ней:
– Что ж, значит, ты спасла жизнь Фельгору. А вот свою профукала. Лионель вернулся на день раньше, его корабль ждет тебя в гавани, вот только у меня появилось горячее желание увидеть, что еще моя новая мастерица-затейница сможет соорудить из всей этой хрени. Ведь любой, даже самый что ни на есть императорский выкуп – фигня по сравнению с безупречным всемогущим оружием.
– Я предполагала, что ты так решишь.
Он осклабился:
– В чем дело, королева? Ты мной брезгуешь? Нос воротишь?
– Нет, просто ты мне совершенно неинтересен. Ты убийца, самый обычный, каких на свете полным-полно. Как и они, ты не способен ни на что, кроме бессмысленного разрушения. Если лишить тебя доспехов, силы и злобы, то внутри ничего не останется. Ты пустышка.
– Я не собираюсь тебя переубеждать. – Симеон еще раз сжал и разжал кулак, пробуя перчатку. – Хотя смешно, конечно. Я не был рожден для убийств и злодеяний. На Вепревом хребте я был плотником.
