– Ладно, чем обязан твоему визиту? – не дождавшись никакой реакции, спросил я.
Рокси открыла рот, собираясь что-то сказать, но снова поджала губы. Вместо ответа она быстро огляделась и села, скрестив вытянутые ноги, на стул в другом конце палаты. Затем вытащила смартфон и сосредоточенно уставилась в экран. Все ясно, она пришла не поболтать. Тогда зачем? Она следит за мной? Или ей заняться нечем? В последнем сомневаюсь. Очень сомневаюсь.
– Полагаю, я не лучшая компания, – заметил я. Доев желе, бросил ложку в стаканчик и поставил его на тумбочку. Рокси не обратила на это никакого внимания. Нахмурившись, она смотрела в телефон. Казалось, она читает. Иногда Рокси стучала большими пальцами по дисплею – наверное, переписывалась с кем-то – и вела себя так, будто я пустое место.
Я с трудом подавил вздох. Да, были нервы. Разочарование. Гнев. И проклятый страх. Кто-то считает, что очнуться в больнице, ничего о себе не помня, – это просто мечта, начало новой жизни. Огромное заблуждение. Это отвратительно. Я ничего не помнил. Например, откуда у меня на коже тот единственный шрам, почему я истощен и голоден, как вообще сюда попал. Что уж говорить о более далеком прошлом.
Но ведь у меня должно быть прошлое. Люди, которых я знал, возможно, даже любил. Друзья. Коллеги. Родители. Сестры и братья. Но как я ни старался, в памяти ничего не всплывало. Никаких лиц. Никаких мест. Никаких чувств. Совершенно ничего.
Минуты шли, никто из нас не говорил ни слова. Рокси вообще не двигалась.
– Слушай, Руби… – обратился я к ней.
– Рокси. – Подняв голову, она бросила на меня убийственный взгляд и сузила глаза до щелочек. – Ты нарочно?
– Что нарочно? – невинно уточнил я.
– Притворяешься, словно забыл, как меня зовут, и называешь другими именами. У тебя голова пустая, ты отлично запомнил все, что прочитал или увидел за последние сорок восемь часов.
Я дернул уголком губ, но промолчал. О некоторых вещах Рокси знать необязательно. Из-за одолевающей меня скуки я настолько часто разглядывал бутылку с водой, что назубок знал ее состав: натрий, калий и так далее. А как еще коротать время? Я взаперти, даже с телевизором здесь очень скучно. Я начинал медленно, но верно сходить с ума.
Однако изливать душу я не стал и просто пожал плечами:
– Не понимаю, о чем ты, Рована.
– Ты достал. – Она угрожающе медленно встала, убрала телефон в карман штанов и направилась к моей койке.
– Я перестану, если ты расскажешь все, что знаешь.
Она нахмурилась. Видимо, мои слова застигли ее врасплох.
– Давай же. Я не дурак, хоть и потерял память. Ты пришла сюда не по доброте душевной, чтобы обо мне позаботиться. Выкладывай, Руза.
Молча скрестив руки на груди, Рокси сверкнула глазами.
– Ладно-ладно. Рокси. – Я сделал ударение на последнем слове.
И понял, что прежде не произносил ее имя. Оно звучало незнакомо, ощущалось на языке как что-то… острое. Имя острое, прохладное и отстраненное, как и его носительница.
– Почему ты здесь? Что тебе известно обо мне? – спросил я.
Рокси пожала плечами:
– Мне нужно выяснить, что ты помнишь. Или, правильнее сказать, почему ты ничего не помнишь.
– Так помоги мне! Помоги вспомнить.
– Каким образом? – Она развела руками. – Мы вообще не знакомы!
– Но ты что-то знаешь, – настаивал я. – Гораздо больше, чем говоришь.
Фыркнув, Рокси отвернулась.
– Подожди!
Дыхание перехватило из-за паники. Рокси – единственная ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью. Она – единственная, кто встречался со мной прежним, там, в парке, пусть даже это длилось совсем недолго. И единственная, кто мог указать мне путь к прошлому. Вдруг она сейчас уйдет и не вернется? Она не называла свою фамилию, и я понятия не имел, как с ней связаться. Вот уйдет она сейчас, и я потеряю возможность поговорить с ней. Потеряю возможность разузнать больше о прошлой жизни.
Рокси достала телефон, быстро пробежалась глазами по экрану и тихо выругалась. Затем снова обернулась ко мне. Почему она такая раздраженная? Мое природное очарование здесь точно ни при чем.
– Пожалуйста, Рокси. – Я канючил и не стыдился этого. На кону моя жизнь. Моя личность. То, чем я был. Надо выяснить правду. – Я вижу, что ты здесь не по своей воле. Тебе обо мне хоть что-нибудь известно? Тогда расскажи.
– Жалеть будешь, – предупредила Рокси.
– Только если проведу здесь еще один день, пялясь в стену, без понятия, кто я и что со мной случилось.
Глубоко вздохнув, она снова спрятала телефон:
– Хорошо.
– Хорошо? – удивленно моргнул я.
Взяв стул, Рокси поставила его у моей койки и села.
Я выжидающе смотрел на нее. В пальцах покалывало. Внутри все сжималось. Может, из-за голода.
– В тот вечер, два дня назад… – начала Рокси, и я подался вперед, чтобы не упустить ни единой детали. – Я шла со свидания, и…
– Свидание прошло не очень, раз ты возвращалась домой одна, – заметил я.
– Ты опять? – Рокси злилась.
Я примирительно поднял руки:
– Прости. Рот на замке.
Выгнув бровь, Рокси ничего не ответила и продолжила:
– В общем, я оказалась в парке «Равенскорт»… И вдруг появился ты.
– Появился? – озадаченно уточнил я.
– Еще раз перебьешь, и я уйду.
Я с трудом подавил смех. Рокси так легко выходила из себя, что я не мог сдержаться и не подразнить ее. Но мне хотелось услышать весь рассказ, поэтому я заткнулся.
– Ты стоял, жутко уставившись на меня, потому что… – Рокси глубоко вздохнула, будто внутренне подготавливаясь к чему-то. – Потому что в тебя вселился призрак третьей категории.
В меня. Вселился. Призрак. Третьей категории.
Несколько секунд я всматривался в ее серьезное лицо. А затем покатился со смеху. Ладно, это она хорошо придумала. Я почти повелся. Призрак? Серьезно?
Однако Рокси не смеялась. Наоборот. По ее мрачному взгляду я понял, что она предпочла бы проглотить битое стекло, чем общаться со мной. Отсюда вопрос: почему она здесь? Кто ее послал? И зачем?
Смеяться расхотелось.
– Ты что, не шутишь?
– А я похожа на шутницу?
Она похожа на человека, который не слышал ни одной шутки в жизни.
– Призрак? Третьей категории? – с недоверием повторил я, украдкой ища глазами тревожную кнопку, чтобы вызвать медсестру. Так, на всякий случай. Вдруг Рокси решит провести еще один обряд экзорцизма.
Проследив за моим взглядом, она сощурилась:
